Крейг Расселл - Кровавый орел
– Что ж, спасибо за помощь, мистер Максвейн, – сказал Фабель по-английски и встал с кушетки.
В лифте, рассеянно глядя в стену, Фабель сказал Вернеру Мейеру:
– Ох, не нравится он мне! Нутром чувствую – что-то с ним не так. Может, к этим убийствам он и не имеет отношения, однако меня всегда настораживают люди, которых нисколько не удивляет появление в их доме людей из уголовного розыска.
– Порой мне чудится, что в Гамбурге каждому второму есть что скрывать, – криво усмехнулся Вернер Мейер.
– За Максвейном нужно понаблюдать. Пусть наши ребята последят за ним двадцать четыре часа в сутки.
– А нам не дадут по шапке за то, что мы распыляем силы? Ведь у нас против него ничего конкретного…
– Вы организуйте слежение, Вернер. А я уж как-нибудь утрясу этот вопрос с Ван Хайденом.
Пятница, 13 июня, 23.00. Харбург, ГамбургВо всем здании сохранилось только одно не разбитое вандалами стекло – в большом окне на крыше. Через него луна тускло освещала огромный пустой бассейн. Было ясно, что в последний раз тут купались много-много лет назад. Кругом мусор, кафель разбит, веселенькая картинка на стене – детишки плещутся среди синих дельфинов – измарана черными жирными граффити. Повсюду валялись использованные шприцы. В углу темнела куча кала.
– Раньше район был вполне приличный, даром что жил тут сплошь рабочий класс.
Это сказал мужчина, стоящий на краю пустого бассейна. Он огорченно смотрел в сторону двойной стеклянной двери, от которой теперь осталась лишь одна створка.
– Ну-ка проверь, нет ли тут кого, – сказал он, обращаясь к стоящему рядом мужчине помоложе.
Тот быстро прошел к двери и заглянул в помещение, некогда служившее раздевалкой.
– Нет, ни души.
Старший опять предался воспоминаниям:
– Сюда я бегал на свидания с девушкой из соседнего квартала. Мы с ней плавали в этом бассейне…
Он даже глаза закрыл, чтобы получше представить себе то далекое прошлое. Потом открыл глаза и силой вернул себя в настоящее. Его младший товарищ приставил пистолет к мешку на голове человека, стоящего на коленях у самого края бассейна; руки пленника были связаны за спиной. Старший из двух мужчин печально вздохнул и сказал спокойно, без злобы и гнева:
– Ладно, давай.
Человек на коленях не успел докончить крик «Нет!!!» – деловито пукнул пистолет с глушителем, и мертвое тело рухнуло в пустой бассейн.
По пути к выходу старший еще раз сентиментально вздохнул:
– Да-а, прежде это был вполне приличный район…
Суббота, 14 июня, 11.00. КуксхавенХотя до Куксхавена пришлось добираться на автомобиле почти два часа, это были приятные два часа. День выдался солнечный и умеренно жаркий, рядом сидела красавица Сюзанна – доктор с радостью согласилась на поездку, обещавшую смену обстановки. Теперь они имели возможность поболтать без спешки и наконец-то договориться о точном времени совместного ужина. Поездка очень сблизила их.
В пути Фабель сделал только одну остановку – в той самой зоне отдыха на шоссе возле Аусендайха, о которой рассказывал Зюльберг по телефону. Между шоссе и зоной отдыха была густая роща – хорошая защита от ветров, продувающих равнину. Именно из этой рощи погибшая девушка вышла на дорогу прямо под грузовик. На просторной стоянке стоял только фабелевский «БМВ». Если здесь даже днем так пустынно, то ночью уж тем более… Вторую девушку выбросили на обочину этого же шоссе, на двадцать километров ближе к Гамбургу.
Семиэтажное здание куксхавенской городской больницы находилось на зеленом участке рядом с Альтенвальдершоссе. Фабеля и Сюзанну провели в светлую приемную с большими окнами, из которых были видны безукоризненные клумбы и аккуратный небольшой газон. Минут через десять дверь открылась, и вошел невысокий пузатый полицейский в мятой форме. Однако на его щекастой физиономии цвела широкая и сразу располагающая к себе добродушная улыбка.
– Гаупткомиссар Фабель? Доктор Экхарт? Я – гаупткомиссар Зюльберг.
Они обменялись рукопожатиями. Зюльберг извинился за доктора Штерна – тот будет занят еще минут двадцать. Пока они могут побеседовать с пострадавшей.
Микаэла Палмер, высокая и длинноногая яркая блондинка, была бы просто красавицей, если бы не чересчур длинный нос. Фабелю бросился в лицо неестественный цвет ее загара; тут явно не северонемецкое солнце поработало и вообще не солнце. Загар, полученный в солярии, резко контрастировал с марлевой повязкой на лбу и не мог спрятать темные круги под глазами – следы недавней драмы. Девушке, собственно, очень повезло, что она в результате оказалась на третьем этаже больницы, а не в подвале, где находится морг.
Сюзанна села на стул у кровати, а Фабель жестом попросил у девушки разрешения присесть. Микаэла кивнула и чуть отодвинулась в сторону, освобождая ему место. При этом край ее белого купального халата отошел в сторону и оголил загорелое бедро. Она поправила халат быстрым движением. Совсем не кокетливо. У нее были глаза затравленного зверька, ежесекундно готового к бегству.
Фабель успокаивающе улыбнулся.
– Я – полицейский из Гамбурга, – сказал он. Не стоило нервировать девушку словами типа «уголовная полиция» или «комиссия по расследованию убийств». Нужны отеческая ласка и осторожный подход, иначе свидетельница просто сломается от воспоминаний и из нее ничего толкового не вытянешь. – А это доктор Экхарт, психолог и специалист по наркотикам. Она знает, чем именно вас опоили. Я бы хотел задать вам несколько вопросов о том, что произошло. Вы разрешите?
Микаэла кивнула.
– А что именно вы хотите узнать? Эта дрянь мне всю память отшибла… Я не только про похищение забыла – не могу вспомнить многого из того, что происходило в последние несколько дней! – Она вопросительно заглянула Фабелю в глаза. Ее нижняя губа дрожала. – Но почему? Ведь это было до того, как я выпила эту соленую мерзость! У меня что, какие-то области в голове навсегда отключились?
Фабель, ища поддержки, оглянулся на Сюзанну.
– Не переживайте, Микаэла, – сказала доктор Экхарт. – Препараты подействовали на центр памяти вашего мозга. И кое-что из того, что случилось до приема коктейля из наркотиков, кажется сейчас стертым из памяти. Большая часть воспоминаний мало-помалу вернется, за исключением разве что каких-то деталей. Но то, что происходило с вами, когда вы были под действием наркотиков, – этого вы уже никогда не вспомните. И это скорее всего только плюс… К сожалению, должна предупредить, Микаэла: вас могут посещать неприятно реалистические сны о случившемся. Обрывки, сохранившиеся в подсознании, будут вас какое-то время преследовать…
Микаэла всхлипнула.
– Я ничего не хочу помнить про это… – Она посмотрела Фабелю в глаза и добавила: – Пожалуйста, не заставляйте меня вспоминать!
– Никто не станет вас принуждать, – сказала Сюзанна, наклонилась к девушке и ласково убрала золотистую прядь волос с ее лба – словно успокаивала ребенка, который проснулся после кошмара. – Чего вы не помните, того вы и не вспомните. Однако то, что осталось в вашей памяти, поможет нам поймать подонка.
– Он был не один. – Микаэла, потупив глаза, рассеянно перебирала пальцами подол своего халата. – Их было несколько. Вначале мне казалось, что он один. Одно и то же лицо. Но тела были разные.
– Извините, Микаэла, я не понимаю, что вы имеете в виду, – сказал Фабель. – Что значит «одно и то же лицо, но разные тела»?
– Понимаю, странно… Но мне запомнилось именно так. Один был толстый и в возрасте. А другой худой и молодой. Однако у обоих одно и то же ужасное лицо!
«Черт! – подумал Фабель. – Зря мы сюда тащились. Девушку жаль, память ей совсем отказала. Теперь она просто сочиняет какие-то воспоминания, чтобы заполнить прореху в прошлом».
– А вы можете описать это «ужасное лицо»? – спросил он. – Общее для них обоих?
Микаэлу забила дрожь.
– О, отвратительное лицо, без всякого выражения. Помню его только смутно… Кажется, борода… и один глаз.
– Правый или левый?
Микаэла трясла головой, словно хотела вытрясти из нее остатки воспоминаний.
– Правый или левый? Не помню. А вместо второго глаза – черная дыра. Черная-черная и страшная…
Микаэла разрыдалась.
– Все хорошо, Микаэла, все теперь хорошо, – сказал Фабель. – Успокойтесь, кошмар позади…
Сюзанна обняла девушку за плечи. Через минуту Микаэла немного пришла в себя, вытерла слезы и кивком показала, что готова к следующим вопросам.
– Значит, преступников было двое? – спросил Фабель.
– Трудно сказать. У меня только какие-то промельки в голове. Кажется, их было все-таки трое. Да, как минимум трое…
Фабель положил ладонь на правое запястье Микаэлы. Она отдернула руку, как ужаленная, и хмуро уставилась на руку Фабеля, словно ожидала нового нападения.
