Стюарт Вудс - Возмездие
— О’кей! А что значит — неладное?
— Я же рассказывал тебе о семье О’Койнен… То, что поведал Энда Маколиф. Про кролика, помнишь?
— Да, помню. Они не хотели сдаваться, когда Эрик Сазерленд скупал землю, чтобы построить плотину.
— Потом они исчезли, якобы после того, как все-таки согласились продать свой участок. Так, по крайней мере, утверждает Эрик Сазерленд. Вроде бы он поехал к ним, взял подписанную купчую и положил в банк деньги на их счет.
— А Маколиф говорит, что деньги до сих пор там.
— Верно. Их никто не забрал. И за двадцать с лишним лет набежали приличные проценты. Потом сюда приезжаю я, мы встречаемся за обедом с этими людьми, устраиваем спиритический сеанс, и появляется некто по имени Кролик — а по-ирландски «кролик» будет как раз «О’Койнен» — который говорит «привет».
— Мне.
— Да, но в основном, наверное, мне.
— С какой стати? Кролику я понравилась, а не ты. Помнишь?
— Да, я не очень понял, в чем там было дело, но мама Келли считает, что имелся в виду я.
Скотти переменила положение, получше закуталась в одеяло и задумалась.
— Так-так… дай-ка я соображу, — пробормотала она. — Ты думаешь, Эрик Сазерленд убил О’Койненов, чтобы завладеть их землей, и теперь кто-то из потустороннего мира похлопал тебя по плечу и шепнул на ушко, что ты должен восстановить справедливость?
Хауэлл немного помолчал и сказал:
— Возможно.
— Выходит, что дом, который мы с тобой видели, реально существует?
— Не знаю, но лучше бы существовал. Это означало бы, что мы с тобой твердо стоим на земле.
— А если он все-таки нереальный?
— Это тоже неплохо. Мне тогда станет ясно, что я все придумал и каким-то образом умудрился передать тебе мое видение. Я побуду немного в дурдоме и, может быть, приду в чувство.
Скотти покачала головой.
— Ты меня совсем запутал. Если дом реально существует, все о’кей. Если же нет — все равно полный порядок.
Хауэлл вытянул вперед руку.
— А что если это когда-то было реальностью, а теперь уже нет?
— То есть?
— Это, я надеюсь, и покажут нам карты. Мы знаем, что дом О’Койненов где-то под водой, но мы не знаем, где именно, — Хауэлл подошел к картам, лежавшим на письменном столе, и развернул их. — Иди-ка сюда.
Скотти подошла.
Хауэлл развернул карту.
— Она составлена в шестьдесят девятом году. Гляди, мы с тобой сейчас здесь. Видишь? Вот пересечение дорог, эта дорога ведет к озеру и к домику. — Хауэлл указал на береговую линию и на домик, возле которого было написано «Собственность Денхема Уайта».
— Да, верно.
Хауэлл разложил вторую карту.
— А вот карта тридцать шестого года, на ней, судя по системе координат, в том же масштабе изображена та же местность.
Хауэлл включил компьютер, подрегулировал яркость, расстелил новую карту поверх старой и приложил их к экрану, используя его, как подсветку.
— Так, накладываем новую карту на старую…
— И?
— И — видим, что осталось на дне озера!
Скотти пристально вглядывалась в изображение.
— Ну и что?
— Давай поглядим. — Хауэлл указал на пересечение дорог. — Начнем отсюда и пойдем по дороге к озеру, — он провел пальцем по подсвеченной карте. — Вот она входит в озеро, прямо возле домика. Идем дальше… дорога резко уходит вниз — видишь отметки крутизны? И мы приходим… Куда мы приходим? У тебя зрение получше.
Скотти уставилась на карту.
— Мы приходим к ферме. Тут написано… О, Боже! Тут написано «Ферма О’Койненов».
Хауэлл придвинулся к экрану.
— Верно. Пойдем со мной.
Он отложил карту, взял Скотти за руку и вывел на причал. Луна ярко освещала берег, вода искрилась. Хауэлл указал рукой на озеро.
— Вон там, — сказал он, — на глубине ста пятидесяти футов находится ферма О’Койненов. И в ту ночь мы с тобой ее видели.
Скотти потрясенно уставилась на озеро, по которому пробегала легкая рябь.
— Да, она была реальной, но теперь ее нет.
— И все же порой я ее вижу. Кто-то хочет, чтобы я ее увидел.
— И меня заставляет. Но почему меня?
— Наверное, он надеется, ты тогда убедишь меня, что я не сумасшедший.
Глава 19
Бо Скалли появился в конторе позже обычного. Войдя, он мельком посмотрел на письма и зашел в кабинет, прикрыв за собой дверь. Потом он открыл ее снова.
— Скотти, узнай для меня, пожалуйста, телефон универмага «Нейман-Маркус» в Атланте, хорошо? Мне кажется, это на Ленокс-Сквер.
Сказав это, Скалли повернулся и снова закрыл дверь, поэтому он не заметил, насколько потрясена его словами Скотти. Она торопливо открыла сумочку и посмотрела в бумажнике. Карточки не было. О Господи, не может быть!.. Чуть погодя Скотти немного опомнилась, позвонила в справочную, узнала нужный телефон и сообщила его Бо.
— Хотите, я сама им позвоню? — с надеждой спросила Скотти. — В такие магазины можно дозваниваться часами. Вы хотите им что-нибудь заказать?
— Нет, не надо, я сам позвоню. Прикрой дверь, хорошо?
Скотти закрыла дверь и вернулась к столу, однако наблюдала за Бо, которого отделяла от нее стеклянная перегородка.
Он набрал номер, что-то сказал, немного подождал, сказал еще что-то — эта фраза была длиннее — опять подождал, а затем поговорил с кем-то около минуты. Боже, как бы ей хотелось услышать, о чем он говорит!.. Бо что-то записал на бумажке, повесил трубку и набрал другой номер. Следя за ним, Скотти насчитала одиннадцать поворотов диска… междугородняя связь… Скалли поговорил с кем-то еще, повесил трубку и вышел из кабинета.
— Скотти, напиши для меня письмецо, ладно? Магазин «Нейман-Маркус» в Далласе, вот адрес. Напишешь на имя мистера Муррея из отдела кредитных карточек. Напиши, что в подтверждение нашего сегодняшнего телефонного разговора я прошу представить мне копию счета. — Бо посмотрел на карточку. — X. М. Макдональд, кредитная карточка номер 071107. Добавь, что это связано с расследованием, и вся информация будет держаться в секрете.
Скалли протянул девушке бумажку.
— Сукин сын! Не захотел мне ответить по телефону, — пробурчал он и ушел обратно в кабинет.
Скотти мысленно поблагодарила Бога за то, что Он надоумил ее указать на карточке только инициалы. Но если Бо получит письмо, то увидит, что карточка принадлежит Хетер Миллер Макдональд, работающей репортером в газете «Атланта Конститъюшен». И в считанные доли секунды вычислит, кто это такая. И ей, Скотти, не поздоровится… а может, о здоровье тогда и вообще говорить не придется.
Так… пару дней проволынить с письмом она, конечно, может… а тем временем что-нибудь придумает…
Бо снова высунулся из двери.
— Напиши письмо прямо сейчас, хорошо? Оно мне нужно срочно.
Скотти набрала письмо на компьютере, отпечатала его на принтере и отнесла к Бо на подпись. Потом написала на конверте адрес, заклеила его и бросила на кучу писем, которые нужно было отнести на почту. Скотти решила отнести их сама в обеденный перерыв и потихоньку избавиться от проклятого письма.
Бо снова вышел из кабинета.
— Пойду проедусь по городу. Вернусь прямо к обеду. Часа в два, наверное, — он потянулся к корзинке, с которой Скотти намеревалась пойти на почту, и взял письма. — Я сам опущу их в ящик, чтобы тебя не затруднять, — сказал шериф и направился к двери.
— Бо! — окликнула его Скотти. Шериф обернулся. — Мне не хочется вас утруждать. Я все равно пойду в ту сторону.
Бо ухмыльнулся.
— Ничего, мне это несложно.
И ушел.
Скотти закрыла лицо руками и предпринимала героические усилия, чтобы не расплакаться. Она была готова убить Джона Хауэлла, этого неуклюжего ублюдка. Недели не пройдет, как ей будет крышка. А что можно предпринять за такой короткий срок?
— Эй, Скотти! — окликнул ее радист Майк. — Ты не последишь вместо меня за рацией? Мне нужно в парикмахерскую.
— Конечно, Майк! — радостно откликнулась Скотти. — С удовольствием. Можешь не торопиться.
Майк ушел, и Скотти осталась одна. Наедине с Большим Железным Шкафом Бо Скалли. Сейчас или никогда… Она сделала глубокий вдох и достала ключ.
Глава 20
Хауэлл снова развернул карты и уставился на них, надеясь, что ему придет в голову какая-нибудь идея. Но она никак не приходила. Вместо нее пришло чувство вины. Его надежда на то, что он быстренько состряпает автобиографию Лартона Питса, не подтвердилась. Он не мог придумать хорошего начала для книги, а ведь торчал он тут именно ради книги, за нее ему платили деньги!
Хауэлл сложил карты, убрал их в ящик письменного стола и достал старенький «Ухер», магнитофон, включаемый голосом, на который он когда-то записывал интервью. Может быть, если у него появится хоть какой-то план, писать будет легче? Хауэлл сосредоточился и принялся наговаривать свои мысли на магнитофон. Этот магнитофон ему нравился: как только он умолкал, магнитофон тоже прекращал работать.
