Стюарт Вудс - Возмездие
Хауэлл зажег фонарь, обмотанный для маскировки изолентой. Поднявшись на маленькое крылечко, он подошел к стеклянной двери и надел шоферские перчатки. В полумраке он внимательно разглядел дверь. Да, действительно, замок вделан в ручку. Значит, засов держится на пружине. Хауэлл выудил из кармана кредитную карточку Скотти, вставил ее в дверную щель и, нащупав засов, надавил на него прочной и одновременно гибкой карточкой. Никакого результата! Он надавил сильнее. Засов поддался. Дверь на дюйм приоткрылась.
И тут на бетонных ступеньках послышалось тихое шарканье чьих-то ног. Хауэлл замер, стиснув зубы. Главное не дергаться, а то человек занервничает и откроет огонь… Хауэлл медленно раздвинул руки и, стараясь не прижимать их к телу, обернулся.
— Привет, — прошептала Скотти.
Хауэллу страстно хотелось ее задушить.
— Что ты сделала с проклятой лодкой? — процедил он сквозь все еще сжатые зубы.
— Не волнуйся, все в порядке. Она увязла в грязи и не сдвинется с места.
— Если ее не будет на месте, когда мы вернемся, я тебя утоплю. Клянусь!
— Ладно, пошли. О’кей?
— Вытри ноги, — прошептал Хауэлл, указывая на коврик у двери. Он тоже вытер ноги и вошел вместе со Скотти в помещение. Хауэлл прямиком направился к стене, завешанной картами, и осветил их фонарем.
— Это та же карта, что я видел в городе, только в более крупном масштабе, — пробормотал он.
В углу стояла дата: 1969 год.
Хауэлл осветил другие карты. Одна оказалась картой штата, другая — округа, обе были недавними. Больше ничего Хауэлл не обнаружил.
Он пошарил тонким лучом света по комнате: кожаный диван, несколько стальных стульев, чертежная доска, которую он заметил еще днем… Возле стола стоял высокий, массивный шкаф. Ящики были незаперты и неподписаны. Хауэлл начал с верхнего: в нем лежали фотографии озера и плотины, сделанные с воздуха. Он принялся выдвигать ящик за ящиком: чертежи турбин, архитектурный проект дома Сазерленда, еще несколько фотографий озера и городка, та же карта 1969 года, только в меньшем масштабе… В ящике хранилось несколько таких карт: Хауэлл вынул одну. Оставался еще один ящик. Хауэлл молил Бога, чтобы хоть там что-то нашлось.
Он еще не успел полностью выдвинуть ящик, а уже увидел уголок карты. На нем значилась дата: 1936 год. Топография была совершенно чужой: Хауэлл не мог отыскать ни одного знакомого ориентира. Наконец его взгляд снова скользнул к тому месту, где стояла дата. Рядом была указана сеть координат. Хауэлл поспешно сравнил их с координатами на карте 1969 года. Они оказались идентичны. Ему хотелось закричать от радости.
За спиной Хауэлла вдруг резко хлопнула дверь. Скотти невольно вскрикнула.
— Что? Что такое? — громко сказал Хауэлл, направляя на дверь тусклый фонарь.
— Это ветер, — пролепетала Скотти. — Наверное, он подул, и дверь захлопнулась. О, господи, по-моему, у меня штаны мокрые.
Вверху на холме, где-то возле дома Сазерленда, залаяла собака. Маленькая собачонка, шавка. Хауэлл поспешно сложил обе карты и засунул их за пояс джинсов, под свитер. Затем быстро пошарил по комнате фонарем, чтобы убедиться, все ли на месте. Лай приближался.
— Пошли отсюда, — сказал Хауэлл.
Скотти открыла дверь и выглянула наружу. Хауэлл скинул ее руку с дверной ручки и вытер поверхность перчаткой.
— Извини, — прошептала она.
Теперь Хауэлл слышал и голос мужчины, подзывавшего собаку. Он был похож на голос Альфреда, дворецкого. Хауэлл и Скотти вышли за дверь и, завернув за угол, оглянулись. Кто-то, стоя у большого дома, светил в их сторону фонарем.
— Герцогиня! Герцогиня, где ты? — Альфред был уже довольно близко. Собаки Хауэлл не видел.
— Беги к лодке, держись все время под деревьями, — велел он Скотти. — Я тебя догоню!
Она побежала. Хауэлл оглянулся назад, где плясал свет фонаря, и, на мгновение задержавшись, рванулся вперед. Но тут раздалось визгливое тявканье, и в ногу Хауэлла, чуть ниже колена, ткнулся маленький пушистый комок. Ткнулся — и отскочил. Хауэлл бросился бежать, но теперь он старался срезать дорогу и бежал к лодке через кусты. Это заставляло его сбавлять ход. А Герцогине все было нипочем.
Собачонка не отставала от Хауэлла и все норовила вцепиться ему в горло. К счастью, она была маленькой и не могла высоко прыгать. Но все равно чертова шавка не давала Хауэллу покоя. Она путалась под ногами, то и дело хватала его за брюки и мешала бежать. В какой-то момент он остановился и замахнулся на нее фонарем, надеясь, что она испугается и кинется наутек, но собачонка не испугалась, а ударить ее у Хауэлла не поднялась рука. Это был йоркширский терьер. Очень сообразительная собака.
Наконец Хауэлл вынырнул из-под деревьев в том самом месте, где, по его расчетам, должна была находиться лодка. Но ни лодки, ни Скотти не обнаружил. Хауэлл решил, что, возможно, они выше по течению, ближе к городу, но у него не было ни малейшего желания возвращаться во владения Сазерленда. Альфред снова крикнул, подзывая собаку.
Но потом он увидел и лодку, и Скотти. Они были в той стороне, где город, ярдах в ста от Хауэлла, но лодка уже отдалилась от берега ярдов на тридцать. Скотти тоже была в воде, на полпути к лодке. Хауэлл побежал по берегу, собака, как ни удивительно, не отставала от него ни на шаг. Подбежав к лодке как можно ближе, Хауэлл, не сбавляя скорости, нырнул в воду.
Скотти преодолела уже три четверти пути, она шла по дну, и холодная вода доходила ей до груди. Но ведь Скотти не могла похвастаться высоким ростом!.. Хауэлл вытащил карты из-за пояса и поднял их над головой, заходя все глубже и глубже. Герцогиня стояла на берегу и лаяла без умолку.
Когда Хауэлл подобрался к лодке, Скотти припала к нему: у нее явно не было сил взобраться на борт. Хауэлл — он уже не шел, а с трудом плыл, держа над водой карты, — бросил их на переднюю скамейку, одной рукой ухватился за борт, а другой взял Скотти за джинсы и помог залезть в лодку. Теперь только ее ноги торчали над бортом. Хауэлл из последних сил сделал рывок и тоже оказался в лодке.
Они лежали на дне, судорожно ловя ртом воздух, и от усталости не могли пошевелиться. Примерно через минуту ветер донес до них голос Альфреда:
— Герцогиня, что с тобой стряслось? Ты что, разучилась вести себя как следует? Снова погналась за кроликом? Сколько можно тебе твердить: кролики больше тебя и в один прекрасный день тебя слопают. А ну, иди сюда! На кого ты лаешь?
Собака умолкла.
— А, чья-то лодка уплыла, да? Ну, так это не твое дело. И не мое. Пошли, пошли!
Все так же разговаривая с собакой, Альфред пошел от берега по направлению к дому, и вскоре его голос стих вдалеке.
— Ну ты, дуреха! — пролепетал Хауэлл, когда чуть-чуть отдышался. Пошевелиться он еще не мог, и они со Скотти валялись в лодке, положив друг на друга руки и ноги. — Как только я наберусь сил, я тебя задушу, если ты еще не померла.
Ответа не последовало.
— Скотти! Ты меня слышишь? Я тебя задушу голыми руками.
Опять тишина.
Хауэлл подумал, что Скотти лежит подозрительно неподвижно. Он с трудом поднялся на локте.
— Скотти!
Хауэлл собрался с силами и сел. Сквозь уключины ему было видно, как Альфред шарит фонарем где-то возле самого дома.
Хауэлл взял Скотти за плечи и, подтянув поближе ее безжизненное тело, положил голову девушки к себе на колени. Отвел со лба мокрые волосы, пощупал на горле пульс.
— Да скажи что-нибудь, ради Бога!
— Не могу, — вдруг сказала она. — Ты меня задушишь.
Скотти рассмеялась.
— Господи, ты бы себя видел! — наконец вымолвила она. — Эх ты, горе-взломщик! Ладно бы еще доберман на тебя напал… так нет же — йоркширский терьер! Я глазам своим не поверила!
— Знаешь, что я тебе скажу, дорогуша? Я такого здоровенного йоркширского терьера в жизни не видел. Да он фунта на четыре потянет!
И они хохотали еще минут десять — ровно столько, сколько понадобилось для того, чтобы завести лодочный мотор.
Глава 18
Раздевшись догола и завернувшись в одеяла, они уселись возле жарко пылающего камина и попивали кофе, щедро разбавленный бренди.
— С победой тебя! — ликующе воскликнула Скотти.
— Ты впервые незаконно вторглась в чужое жилище?
— Ага! Это было потрясающе!
— Сумасшедшая. Да нас с тобой чуть было не сцапали, мы едва не утонули, и ты говоришь, что это было потрясающе?
— Да, мы же заполучили то, что нам нужно, да?
— Заполучили.
— А что это?
— Карты, глупышка.
— Я знаю. Но что там такого?
— Может быть, подтверждение моей теории.
— Послушай, ты говоришь с таким видом, будто ты мне все рассказал, а на самом деле я понятия не имею, что тут творится.
— Ну… тут творится что-то неладное, и кто-то пытается это исправить. Кто именно, я не знаю, но мне кажется, он использует в своих целях меня.
