Роберт Ротенберг - Старая ратуша
«А где, — удивлялся мистер Сингх, — находились в это время родители журналистки?»
Или — это уже совсем вопиющее — статья женщины-репортера о том, как она купила себе лифчик в виде собственной груди. Мистер Сингх тут же выбросил эту страницу в мусорную корзину.
Еще удивительнее выглядело освещение судебного процесса по делу мистера Кевина. С тех пор как этот джентльмен был в декабре арестован, мистер Сингх не переставал поражаться количеству опубликованных на эту тему статей.
Подняв голову, мистер Сингх увидел за стойкой консьержа, мистера Рашида. Перед ним лежал развернутый номер «Торонто стар». «Стар» считалась менее интеллектуальной и более «народной» газетой по сравнению со скучно-серьезной «Глоб энд мейл» и содержала еще больше материалов о судьбе мистера Кевина.
— Что сегодня пишут о мистере Кевине? — поинтересовался мистер Сингх, снимая тяжеленное пальто — его по настоянию Бимал он носил всю зиму вне зависимости от температуры — и вешая его на стул.
— Нашли первую жену мистера Брэйса, — отозвался Рашид. — У нее свой ресторан в маленьком городке к северу. Есть ее фотография. — Он немного развернул газету, чтобы мистеру Сингху было видно.
— Мистер Кевин тоже любит готовить, — сказал мистер Сингх, изгибая шею, чтобы посмотреть.
Это оказался сделанный явно издалека нечеткий снимок приятной пожилой дамы в длинном зимнем пальто. Она шла по заснеженной парковке, где стояли грузовички и снегоходы.
— В статье говорится, — продолжил Рашид, — что мистер Брэйс познакомился со своей первой женой в Англии, когда работал журналистом.
— В Англии? Я не знал, что он там жил. — Мистер Сингх все пытался разглядеть фотографию женщины. — Наверное, там он и научился правильно пить чай.
— Здесь говорится, она была студенткой Оксфорда.
Мистер Сингх придвинулся еще ближе, и консьерж отступил на полшага назад.
— И что она изучала? — Мистер Сингх наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть фото.
— Ботанику. До того как вернулась домой и обзавелась семьей, год проработала в Королевских садах. Много лет назад в интервью какому-то журналу Брэйс сказал: «Для меня это стало любовью с первого взгляда. Я и предположить не мог, что она проявит ко мне интерес. Ее окружали сплошные гении».
— Эти статьи — пустая трата времени, — вздохнул мистер Сингх, читая подпись под снимком.
Рашид раскрыл газету посередине. На развороте была статья о браке мистера Брэйса с его первой женой, с фотографиями и выдержками из интервью. Мистер Сингх взглянул на свои часы. Он запаздывал на целую минуту.
— Сегодня они поместили большую статью, — заметил Рашид, с удовольствием погружаясь в чтение.
— Сплетни и болтовня, — отозвался мистер Сингх.
Отступив назад, он на секунду задержался, глядя на фотографию молодой миссис Брэйс. Она была весьма привлекательна. А мистер Кевин, наоборот, казался неуклюжим.
Консьерж вдруг порывисто вздохнул.
— О Боже. У них забрали одного из детей.
— Дайте взглянуть. — Мистер Сингх вновь приблизился на пол шага.
— Старшего, — добавил мистер Рашид, продолжая быстро читать дальше. — Единственного мальчика. Он страдал аутизмом. Не мог говорить.
— Это большое несчастье, — кивнул мистер Сингх.
Мистер Кевин выглядел на снимке довольно высоким. Он обнимал свою первую жену, которая казалась гораздо ниже его. Впереди стояли две маленькие девочки с большими карими, как у отца, глазами. Они смотрели прямо в объектив. Возле мистера Кевина стоял худенький мальчик почти с него ростом. Повернув голову в сторону, он смотрел куда-то вдаль.
— Они разошлись вскоре после того, как у них забрали мальчика, — продолжал Рашид.
— Я повидал много семей, когда работал старшим инженером на «Индийских железных дорогах». Нелегко растить такого ребенка, — кивнул мистер Сингх.
Взяв газеты, он пересек вестибюль, запаздывая уже на целых пять минут.
«Как нелегко, должно быть, пришлось мистеру Кевину, — думал мистер Сингх, входя в лифт. — Такому словоохотливому человеку, как он, иметь сына, который не мог говорить…»
Глава 28
«Какое жуткое движение», — думал Дэниел Кенникот, когда, не успев повернуть на перекрестке налево, вновь остановился на красный свет. Он с досадой тряхнул головой. Несколько лет назад служба судебной экспертизы (или, как ее называли, ССЭ) переросла масштабы полицейского управления, и у кого-то родилась «замечательная» идея о ее переселении за город. Вот так и получилось, что теперь до нее приходилось добираться через всю дорожную паутину в северную часть Джейн-стрит.
Причина такого ужасного движения была понятна. Лет тридцать назад, как раз во время увеличения притока иммигрантов в город, тогдашние политики решили больше не строить тоннелей. Необыкновенно мудрый ход.
В ожидании светофора Кенникот посмотрел на тянувшийся слева от него торговый мол. Он насчитал семь заведений, представляющих почти такое же разнообразие национальностей: «Тропические фрукты», «Ост- и вест-индские продукты и специи», «„Золотая звезда“ — тайская и вьетнамская кухни», «Мохаммед — халяльное мясо», «Салон-парикмахерская Хосе» и, разумеется, — куда ж без них! — «Банкомат: выдача наличных, обналичивание чеков, оформление кредита, денежные переводы за границу». Хотя Кенникот родился и вырос в городе, став полицейским, он почувствовал необыкновенную признательность к людям, проживающим в Богом забытых пригородах, но фактически обеспечивающим жизнедеятельность города.
Наконец он въехал на стоянку ССЭ, расположенную между индийским кафе и «Макдоналдсом». Едва он вылез из позаимствованного в «убойном» отделе служебного «шевроле», как до него донесся шум проходящего немного севернее шоссе. Трудно подыскать более мерзкое место.
«Если бы кому-нибудь вздумалось создать телесериал „Отдел по расследованию убийств: Торонто“, здесь его бы ни за что снимать не стали», — отметил Кенникот, входя в серое здание.
— Эй, привет, молодой человек. — Детектив Хоу вышел ему навстречу. — У меня все готово. Прошу ко мне в лабораторию.
В лаборатории, прямоугольном помещении с длинным верстаком-стойкой вдоль одной стены, висела полка с многочисленными кисточками и пузырьками, наполненными разноцветными порошками. У противоположной стены стоял большой аппарат, похожий на духовку, с открытой дверцей и многочисленными полочками внутри. Внизу стоял сосуд, похожий на дешевого вида белый чайник, от которого тянулся какой-то шнур. А на краю стойки стоял коробкообразный аппарат чуть поменьше.
Посреди верстака лежал прозрачный пакет с вещественными доказательствами. На внешней стороне пакета красным маркером было написано: «17 декабря, Кевин Брэйс, контракт с „Параллел бродкастинг“, семь страниц, детектив Хоу». В маленьком квадратике стояла подпись детектива Хоу.
— Что касается отпечатков, то у нас два варианта, — заявил Хоу, натягивая латексные перчатки. Он показал на большой, похожий на духовку аппарат. — Это нингидриновая печь. Я зову ее «моя неторопливая домохозяйка». Часа через два мы сможем посмотреть на отпечатки невооруженным глазом и при обычном освещении.
— А чайник для чего?
— Пар. Поддерживает влажность. Можно проявлять, просто подержав листы над паром.
Хоу открыл пластиковый контейнер с широким горлышком и налил оттуда в прямоугольную кювету желтоватую жидкость, затем при помощи резинового пинцета окунул в кювету каждую страницу.
— А другой вариант?
Хоу указал на «коробку» с краю стойки.
— Эта малышка с относительным сдвигом частот. Я зову ее «микроволновкой». Всего двенадцать минут, «готовит» при ста градусах по Цельсию, то есть при двухсот двенадцати по Фаренгейту.
— Ну так в чем же дело?
— Чтобы рассмотреть отпечатки, понадобится другой источник света. — Хоу взял кусок оранжевого пластика и поднес его к глазу, словно лидер бойскаутов с увеличительным стеклом. — Я просто пойду туда, — он показал на маленькую будочку в углу, которую Кенникот поначалу не заметил, — включу оранжевый свет, сфотографирую снимки и загружу их в компьютер на своем столе. Ничего сложного. — Хоу выглядел очень довольным.
— Давайте «микроволновку»: чем быстрее — тем лучше, — попросил Кенникот и раскрыл свою папку. — Я принес дополнительную копию контракта. — Он знал, что Хоу будет любопытно его прочесть.
Положив мокрые страницы в маленькую духовку, Хоу схватил вторую копию документа.
— Эй, вот такой контракт я бы подписал! — воскликнул он, продолжая читать. — Миллион долларов, лимузин, шестнадцатинедельный отпуск. Да еще не работать по понедельникам. И наш Брэйс его не подписал? Вот тебе и повод для убийства.
— И что же это? — поинтересовался Кенникот. Чтобы получить ответ, нужно было игнорировать шутливый тон Хоу.
