Роберт Ротенберг - Старая ратуша
— Мы уже закрываемся, — сказала она, убирая со лба прядь волос. — Шарлин вас рассчитает. — Она кивнула в сторону стоящей возле кассового аппарата молодой официантки.
— У вас замечательная еда, — улыбнулся Грин. — Все сами готовите?
За все время, что он наблюдал за ней, Макгил впервые остановилась и вновь рассмеялась своим очаровательным грудным смехом.
— Кто ж поедет через полстраны, чтобы поесть супа из пакетика? — Сара принялась за следующий стол.
Грин продолжал сидеть.
— Я с пяти утра на ногах, — вздохнула Сара. — Прошу не обижаться, но мы действительно закрываемся.
— Мне надо с вами поговорить, миссис Брэйс, — тихо произнес детектив Грин.
Услышав фамилию бывшего мужа, Макгил вздрогнула, но продолжила работу.
— Я детектив Ари Грин. Полиция Торонто, — быстро добавил он. — Вот мой жетон.
Макгил поправила полотенце и продолжила тереть уже чистый стол. Даже головы не подняла.
— Речь идет о Кевине, — сказал Грин.
Макгил упорно смотрела на стол, который машинально протирала уже третий раз. Схватив солонку с перечницей, она с грохотом поставила их на середину. Выскользнув из руки, солонка покатилась по столу, оставляя на пластиковой скатерти полоску высыпавшейся соли.
— Черт! — выпалила Макгил, хватая упавшую солонку. — Проклятие!
Глава 26
Трамвай, идущий на запад по Колледж-стрит, был почти пуст. Дэниел Кенникот мог бы показать полицейский жетон и проехаться бесплатно, но, порывшись в бумажнике, извлек два доллара семьдесят пять центов на проезд. Проходя в конец вагона, Дэниел насчитал еще четырех пассажиров. Он с наслаждением сел, несмотря на то что пластиковые сиденья были жесткими и холодными.
Трамвай покатил по привычному маршруту, устремляясь по пустынным улицам из освещенного центра города. Как только он пересек Батхерст-стрит, вокруг вновь засверкали огни. Улица оказалась запруженной машинами и группами людей, бродивших от одной яркой ресторанной вывески к другой. Трамвай подъехал к «маленькой Италии» — одному из наиболее оживленных ночных районов города.
Кенникот дернул за болтающийся над трамвайным окном шнур, посигналив, что выходит на следующей остановке. Он вышел в квартале, находящемся к западу от Клинтон-стрит — там, где трамвайные пути поворачивают на север. Из приоткрытых окон и дверей расположенных по обеим сторонам улицы ресторанов лилась музыка. Он заглянул в окно кафе «Дипломатико» — одного из популярных заведений на северной стороне. Кафе было заполнено посетителями и снующими в белых фартуках официантами. Оттуда доносился веселый смех и запах свежеприготовленной пиццы.
Кенникот пересек Клинтон и заскочил в булочную-пекарню «Ривьера». К счастью, народу там не оказалось. В помещении стоял запах расплавленного сыра и дрожжей. Пожилая итальянка за прилавком улыбнулась ему.
— У нас еще парочка осталась, — показала она на холодильник. — Свежие.
Повернувшись, Кенникот открыл стеклянную дверцу. На нижней полке, одна на другой, лежали две пластиковые упаковки с тестом для пиццы. Он вытащил ту, что ниже, выбрал три сорта сыра — «Романо», моццарелла и пармезан, — пластиковый контейнер с красным маринованным перцем и упаковку пепперони. Вернувшись к прилавку, взял баночку артишоков и указал на белый судок с оливками:
— Немного, пожалуйста.
Женщина кивнула.
— У нас для рождественского стола есть свежий прошютто.[26] — Не дожидаясь ответа, продавщица сняла один из многочисленных висящих над прилавком кусков мяса. — Вот, — предложила она, отрезая тонкий ломтик, — гораздо лучше для вашей пиццы, чем пепперони.
Кенникот попробовал отрезанный для него кусочек и мгновенно ощутил во рту приятную остроту копченого мяса.
— Двенадцать кусочков, — сказал он, уже собираясь вернуть пепперони назад в холодильник.
— Не беспокойтесь, — остановила его женщина. — Я сама.
Выйдя с пластиковым пакетом из магазина на улицу, Кенникот неожиданно обратил внимание, что в ожидании зеленого светофора стоит на переходе за мужчиной и женщиной. Он без труда узнал ее даже со спины. Заметив, что они держатся за руки, Кенникот отвернулся.
— Дэниел, — прозвучал женский голос.
Джо Саммерс — волосы, как всегда, подобраны наверх при помощи все той же заколки — повернулась и увидела его.
— Привет, Джо, — ответил он.
Стоящий рядом с ней мужчина повернулся к нему. Он выглядел сдержанно-строго, с редеющими, аккуратно причесанными светлыми волосами. На вид Кенникот дал бы ему слегка за сорок. Его широкое лицо расплылось в улыбке.
— Это Тэрренс, — без лишних подробностей представила Саммерс.
Тэрренс обменялся с Кенникотом твердым рукопожатием.
— Искренне рад познакомиться, — сказал он.
— Мы вместе учились на юридическом, — пояснила Саммерс. — Однако Дэниел решился оставить практику.
— Правда? И чем же вы занимаетесь? — поинтересовался Тэрренс. Казалось, его улыбка стала еще шире.
Кенникоту неожиданно захотелось сказать что-то типа «я занимаюсь ценными бумагами», подобно Нику из «Великого Гэтсби».
— Да так, ничего интересного, — ответил Кенникот. — Пытаюсь найти для себя что-то новое.
Кенникот перевел взгляд на Джо, ожидая, что она сообщит Тэрренсу о том, что он полицейский, однако девушка дотронулась до его плеча, словно говоря: «Не беспокойся: я понимаю, что тебе уже тошно рассказывать всем эту историю».
Подошедшие сзади люди стали напирать, и Кенникот наконец заметил, что загорелся зеленый свет.
— У нас на восемь заказан столик в «Календар», — пояснил Тэрренс, взглянув на часы. — У них новый шеф-повар, и знаете, как теперь туда трудно попасть.
— Мне — в эту сторону, — кивнул Кенникот в северном направлении Клинтон-стрит.
— Было очень приятно с вами познакомиться, Дэн, — сказал Тэрренс, поворачиваясь к Джо.
Прежде чем переходить улицу, девушка успела на мгновение встретиться взглядом с Кенникотом. Тэрренс приобнял ее за плечи, и Кенникот долю секунды наблюдал, ответит ли она ему тем же. Она не ответила.
Часть II
ФЕВРАЛЬ
Глава 27
Не холод угнетал мистера Сингха в канадской зиме. Ему доводилось работать в суровых условиях в горах Кашмира, и он уже смирился с непостоянством торонтских зим, когда неделю город находился в ледяных тисках, а неделей позже начинает таять лед на открытых катках.
Он не мог привыкнуть к темноте этого времени года. В конце сентября небесный свет начинал угасать, и к середине октября мистер Сингх уже просыпался в темноте, брел в темноте по городским улицам и начинал свой день с доставки газет по Маркет-плэйс-тауэр тоже в темноте. Именно это угнетало его больше всего.
Однако этим утром, впервые за долгие месяцы, выходя из дома, мистер Сингх заметил некий намек на рассвет. Когда он пришел в Маркет-плэйс-тауэр, вестибюль был залит лучами восходящего солнца. Добрый знак.
Грядущий день был Днем святого Валентина — своеобразный канадский праздник. Он не обошел даже семейство мистера Сингха. Накануне вечером Сингхов навестили внуки, и его маленькая внучка Теджи поинтересовалась:
— Дедушка Гурдиал, а что ты подаришь бабушке Бимал на Валентинов день?
— Мне не обязательно дарить что-то бабушке на Валентинов день, — стал объяснять ребенку мистер Сингх. — Она и так прекрасно знает, что я ее люблю.
Теджи задумалась.
— Но я никогда не видела, чтобы ты целовал бабушку Бимал, — наконец выдала она. — Разве дедушки с бабушками не целуются?
Это вызвало смех за столом.
— Дитя мое, — ответил мистер Сингх, — в любви есть нечто большее, чем поцелуи.
Взявшись за первую стопку сложенных в вестибюле газет, мистер Сингх вновь усмехнулся, вспоминая наивный вопрос внучки. Сегодняшние номера оказались толще обычного из-за дополнительных страниц с дурацкими поздравлениями по случаю праздника святого Валентина. Вытащив нож, мистер Сингх перерезал пластиковый шнур верхней стопки газет и раскрыл первую из них. Несколько цветных номеров рассыпалось по полу.
«„Таймс оф Индия“ не стала бы печатать подобную ерунду», — подумал мистер Сингх, подбирая с пола газеты.
«Глоб энд мейл», считавшая себя основной канадской газетой, казалась каким-то странным изданием. В ней публиковалось много нужных статей о политике Канады — в основном о том, что творилось в Оттаве — и международных отношениях. Однако там было столько непонятных вещей, написанных разными журналистами просто о себе: кто-то, например, ночевал в палатке среди снега.
«Кому, — недоумевал мистер Сингх, — это может быть интересно?» Кто-то нашел сиделку для ребенка, и теперь они с мужем смогли впервые после рождения малыша сходить в ресторан.
