Шон Блэк - Строгая изоляция
— Отправляйтесь в Шотландию, попробуйте назвать их англичанами и посмотрите, что будет дальше. Я служил в тех же войсках, что и мой отец. Я служил в память о нем. Там было немало разного дерьма. Но я никогда не размахивал флагом, чтобы доказать свой патриотизм.
— Отличная речь, — заметил Фриск, закрывая контейнер. — Слушайте, у меня уже есть преступник.
— Который этого не совершал.
— Есть доказательства, о которых вы не знаете.
— Например?
Фриск поднялся:
— Лок, какая вам разница? Вы же просто наемник.
— Все это дело — полное дерьмо, и вам это известно.
— Мне известно, что у меня есть парень, который признался, что выкопал тело Элеонор ван Стратен, и который был в точке передачи. А у вас есть только подозрение, что один из ваших бывших сослуживцев трахался с няней, нанятой Ричардом Халмом.
— Которая была замешана в похищении.
— Несколько месяцев назад она развлекалась в задних комнатах стрип-клуба, так откуда вы знаете, что она стягивала трусики только ради этого парня?
Перед мысленным взором Лока мелькнули те несколько минут, которые он провел в спальне Натальи. Казалось, что с тех пор прошла вечность, но он ясно помнил семейную фотографию девушки. Оптимизм и надежды на будущее. Лок сжал правый кулак и начал медленно отводить руку назад, даже не вполне сознавая, что делает.
Фриск, следящий за тем, как с пальцев Лока капает кровь, отступил на шаг:
— Это была бы исключительно плохая идея.
Лок сознавал, что агенты за соседними столами за ним присматривают.
— Знаешь, когда я услышал, что ты бежишь к снайперу, я подумал, что он, должно быть, свихнулся. Но сейчас я в этом уверен.
Лок глубоко вздохнул и медленно сосчитал до десяти.
— Мы уже закончили? — спросил Фриск.
— Ну, поскольку вы все учли… А что с Греем Стоуксом? Кто-нибудь собирается заняться его убийством?
— Мы работаем.
— Что эксперты говорят о винтовке, из которой убили Стоукса?
— «М-107», снайперка пятидесятого калибра.
— Ствол отследили?
— Потерян во время боевых действий в Ираке.
— В таком случае мы наверняка имеем дело с бывшими военными, — твердо заявил Лок.
— Я бы сказал, что это разумное допущение.
— И никто из защитников животных под это не подходит.
— Нам известны далеко не все, — возразил Фриск. — Черт, Коди Паркер считался сравнительно неопасным — и посмотрите, что он натворил.
— Слушайте, когда я вошел в подсобку того корейского магазина, я уже не сомневался, что имею дело не с ребятишками, которые станут бледнеть при виде сыщика, достающего пачку сигарет. Если люди в состоянии добыть «М-107» и научиться ей пользоваться, думаете, они могут промазать по ван Стратену и грохнуть другого парня?
Фриск подобрал пиджак и шагнул к двери.
— Ради бога, Лок, в следующий раз приходите ко мне с чем-нибудь более существенным, чем просто эмоции.
Глава 47
Бранд стоял у дверей вместе с двумя членами своей команды. Каждый был в полном снаряжении: шлем с забралом, бронежилет, тяжелые ботинки. Теперь, когда ситуация с Халмом благополучно разрешилась, Бранд принял под личный контроль ежедневную работу изолятора. В общей сложности под их присмотром находились двенадцать человек, прибывших двумя рейсами. Каждый из этих людей считался крайне опасным.
Снаружи Бранд установил небольшой монитор, получавший картинку прямо с камеры, расположенной с другой стороны двери. Глазок, даже с бронестеклом, был бы слишком опасен.
Женщина лежала на кровати, глядя в потолок. Люди Бранда должны войти в камеру и пристегнуть ее к наручникам и манжетам, пока он сам будет следить отсюда. В камере, кроме подопытного, не должно быть больше двух человек, чтобы не затруднять движения. В конечном итоге они будут только мешать друг другу. По этой же причине в камеру не вносили огнестрельного оружия, да и в остальную часть жилого корпуса, если уж на то пошло.
— Готовы? — спросил их Бранд.
Мужчины еще раз проверили свое снаряжение.
— Не понимаю, почему их нельзя просто усыпить, — сказал один из них. — Все было бы намного проще.
— Они не смогут провести эксперименты, если у них в крови будет всякая дрянь.
— И что нам делать, если возникнут какие-то проблемы?
— Какие проблемы?
— Типа они на нас прыгнут.
Бранд поднял забрало шлема и ткнул пальцем в монитор:
— Ты, что, испугался бабы?
— Да я просто спросил.
— Действуйте на свое усмотрение.
Через пять минут скованную Мариту привели в процедурный кабинет. Она не выглядела напуганной. Не сопротивлялась. Она была озадачена.
У Ричарда екнуло сердце. С того самого разговора со Стаффордом он понимал — для опытов используют людей, но успокаивал себя тем, что это наверняка добровольцы. Плата за проведение клинических испытаний могла исчисляться тысячами. Для многих людей — куча денег. Но разве это доброволец?
Ричард отлично знал, что исследования в области защиты от биологического оружия имеют непростую историю. Начиная от солдат, которых намеренно подвергали воздействию высоких доз радиации во время ядерных испытаний, и заканчивая тестированием гражданских препаратов, которые оказались неудачными, любые испытания на людях были хождением по этическому и юридическому минному полю. Сделайте все правильно, и спасете тысячи, а то и миллионы жизней; допустите ошибку, и последствия не заставят ждать себя. Иногда в форме врожденных уродств, сохраняющихся несколько поколений.
Вот почему Стаффорд так сильно хотел иметь его в своей команде, чего бы это ни стоило. И сейчас лучший, а может, и единственный выбор — двигаться дальше и принимать то, что случится.
— Почему она в наручниках? — спросил он Бранда.
— Не беспокойтесь, док, это в основном ради вашей безопасности.
— Могу я поговорить с вами с глазу на глаз?
— Само собой, док.
Ричард открыл дверь в дальнем конце смотровой и вместе с Брандом зашел в маленький кабинет.
— Что тут происходит? — начал он.
— Эй, я занимаюсь только безопасностью.
«Ага, конечно», — подумал Ричард, заметив отблеск садистского удовлетворения на лице Бранда.
— Вы думали, мы собираемся поместить объявление в газете, док, и принимать добровольцев?
— Кто она?
— Та, кого никто на планете не хватится, если что-то пойдет криво. Это все, что вам нужно знать.
— Мне этого недостаточно. Я отказываюсь проводить эксперименты, пока кто-нибудь не объяснит мне, что происходит.
— Тогда поговорите со Стаффордом. Он будет здесь позже.
— А что, если меня здесь не будет?
— Это ваше дело. Сейчас вас просят всего лишь как следует их проверить и убедиться, что они годятся для наших целей.
Дверь, соединяющая обе комнаты, была полуоткрыта, и Ричард видел Мариту с двумя охранниками. По сравнению с ними она казалась крошечной, контраст усиливали бронежилеты. Ричард устало пошел к ней, помня о сыне, находящемся в этом комплексе.
Тело Мариты было покрыто следами пыток. Ричард заподозрил неладное, едва увидел, как она идет. Походка была медленной, шаги — короче, чем следует. Она шла почти на цыпочках, явно не желая прикасаться пятками к земле — следствие пытки, при которой жертву бьют тупым предметом по подошвам ног. Бьют долго, повторяя пытку много раз.
— Я не могу исследовать ее должным образом, когда она вот так связана.
Бранд обменялся взглядами с двумя мужчинами.
— Она слишком опасна.
Ричард едва не рассмеялся. Женщина ростом пять футов шесть дюймов, весом от силы сотню фунтов, выглядит, будто сейчас грохнется в обморок.
— Док, может, она и не выглядит внушительно, но всего один удар кулаком в горло или пальцем в нужную точку — и все, приехали.
Ричард вытащил стул из-за стола и установил его рядом с кушеткой для осмотра.
— По крайней мере, дайте ей сесть.
Мариту подтолкнули к стулу. Мужчины поддерживали ее под обе руки, пока она не села.
Ричард встал перед ней на колени, чтобы их глаза были на одном уровне. Казалось, она изучает его.
— Привет, мое имя доктор Халм, а как вас зовут? — спросил Ричард таким тоном, будто говорил с ребенком.
Один из охранников усмехнулся.
— No habla anglais, док, — подсказал Бранд.
— Она говорит по-испански?
Еще смешок.
— Нет, мы не похищаем мексов, — ответил Бранд. — Хотя жаль, что я об этом не подумал. Можно было договориться кое с кем и сэкономить на авиаперелетах.
— Ладно, мне нужно какое-то имя для досье.
— У нее есть номер, если это вам поможет. С номером вообще все намного проще. Особенно когда придет время закачивать в нее то, что вы там тестируете.
— Спасибо, я знаком с теорией, — ответил Ричард.
После первого испытания препарата DH-741 среди всех сотрудников «Медитек», участвующих в проведении опытов на животных, был распространен приказ, согласно которому все подопытные должны были фигурировать исключительно под номерами, и ни при каких обстоятельствах им нельзя было давать клички или ссылаться в документах на что-либо, кроме номера. О любых упоминаниях животных по кличке следовало немедленно сообщать в управление по кадрам. По официальной версии, такой подход должен был исключить возможность ошибок, но Ричард полагал, что дело не в этом. Дайте кому-нибудь имя — и вы дадите ему личность.
