Элизабет Джордж - ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРАВЕДНОГО ГРЕШНИКА
— Дербиширское преступление подкинуло нам два трупа и один лондонский след, требующий проверки, — сообщил ей Нката. Он подробно рассказал историю о жертвах убийства, о бывшем сотруднике Особого отдела, об анонимных письмах, сделанных из газетных вырезок, и об угрожающей записке, написанной от руки. — Мне велели проверить один адресок в Шоредиче. где, возможно, жил тот парень. Если я найду там кого-то, кто мог бы опознать его, то утром поеду обратно в Бакстон… Но надо еще заглянуть в архивы Ярда. Инспектор как раз велел мне организовать этот поиск. Потому-то он и позвонил. Не сумев скрыть волнения, Барбара спросила:
— Линли просил подключить меня?
Нката на мгновение отвел глаза, но этого было достаточно. Барбара вновь опустилась на грешную землю.
— Понятно. — Она отнесла пластиковый контейнер на кухонный стол. Желудок с трудом принимал холодную свинину, а ее противный привкус точно прилип к языку. — Раз он не знает, что ты решил подключить меня, то с моей стороны разумнее будет отказаться. Верно ведь, Уинстон? Ты же можешь взять в помощники кого-то другого.
— Ну, могу, конечно, — сказал Нката. — Можно задействовать дежурный состав. Или подождать до утра, и пусть тогда начальство само выбирает. Но тогда тебя, чего доброго, подключат к Стюарту, Хейлу или Макферсону. А я сомневаюсь, чтобы ты предпочла хоть один из этих вариантов.
Он не упомянул о том, что стало легендой в их отделе: о неспособности Барбары установить нормальные рабочие отношения с упомянутыми инспекторами и о вызванном этим обстоятельством ее переводе в патрульные, откуда она вновь поднялась только благодаря сотрудничеству с Линли.
Барбару удивило столь невероятное великодушие со стороны этого констебля. Другой на его месте оставил бы ее в нынешнем подвешенном состоянии, чтобы укрепить свои собственные позиции и прибрать к рукам все то, чем занималась раньше она сама. Поведение Нкаты настораживало.
А Нката тем временем продолжал:
— Шеф велел также поработать с компьютером. Перелопатить архивы. Насколько я знаю, тебе не слишком по душе подобная работенка. Но я подумал, что ты захочешь съездить со мной в Шоредич — потому и заглянул сначала сюда, — а уж потом я подбросил бы тебя в Ярд и ты могла бы подключиться к архивным поискам. Если бы ты сумела быстро найти там что-нибудь важное, то… — Нката переступил с ноги на ногу и закончил с менее беспечным видом: — Это помогло бы тебе привести в порядок свои дела.
Барбара вытащила непочатую пачку сигарет, валявшуюся между усыпанным крошками тостером и коробкой с фруктовыми пирожными. Прикурив ее от включенной на плите газовой горелки, она попыталась осмыслить услышанное.
— Ничего не понимаю. Уинстон, это же твой шанс. Почему бы тебе не воспользоваться им на полную катушку?
— Какой шанс? — озадаченно спросил он.
— Сам знаешь какой. Подняться по служебной лестнице, покорить вершину, взлететь на луну. Мои акции, по мнению Линли, упали почти до нуля. Теперь у тебя появился шанс стать его правой рукой. Почему же ты не пользуешься им? Или, вернее, зачем ты даешь мне шанс реабилитироваться?
— Инспектор посоветовал мне подключить к работе второго детектива-констебля, — сказал Нката. — И я сразу подумал о тебе.
Вот и опять всплыло это противное звание «Детектив-констебль». Отвратительное напоминание о ее понижении: о том, кем она была и кем стала. Разумеется, Нката сразу подумал о ней. Самый простой способ утереть ей нос и намекнуть, что она уже не является его начальником, — это предложить ей стать его напарником!
— Ну-ну, — сказала она. — Значит, второго детектива-констебля. Кстати… — Она взяла записку, валявшуюся на столе рядом с бусами. — Наверное, мне следует поблагодарить тебя за оказанную услугу. А то я уже подумывала дать объявление в газету, чтобы известить широкую публику, но ты избавил меня от этой проблемы. Нката нахмурился.
— О чем ты говоришь?
— О записке, Уинстон. Неужели ты искренне считал, что я могла забыть о моем понижении? Или ты просто хотел напомнить, что мы теперь играем на равных, а то вдруг бы я забыла?
— Погоди-ка. Ты все поняла неправильно.
— Неужели?
— Точно.
— Не уверена. Иначе почему ты написал на записке «ДК Хейверс»? «К» — это «констебль». Прямо как ты.
— Да уж, самая очевидная причина в мире, — пробурчал Нката.
— А разве есть иное объяснение?
— Я же никогда не называл тебя Барбарой.
Она прищурилась.
— Что?
— Я никогда не называл тебя Барбарой, — повторил он. — Всегда обращался к тебе как к сержанту. Только так. И потом еще все это… — Он сделал широкий жест, обводя руками комнату, но подразумевая, как отлично поняла Барбара, весь прошедший день. — Я просто не знал, как теперь будет лучше: по имени или по званию. — Он нахмурился и, опустив голову, почесал затылок. — В любом случае, констебль — всего лишь звание. Оно не соответствует тому, кто ты есть на самом деле.
Барбара потеряла дар речи. Больше всего ее поразило, что его привлекательное лицо с уродливым шрамом выглядело теперь совсем растерянным. Она постаралась вспомнить все те дела, над которыми работала вместе с Нкатой. А припомнив их, убедилась, что он говорит правду.
Она скрыла свое смущение, сосредоточившись на курении. Затянулась, выпустила дым и, внимательно изучив сигарету, сбросила серый столбик пепла в раковину. Когда молчание стало тяготить ее, Барбара вздохнула.
— Господи, Уинстон. Извини. Черт меня побери!
— Легко, — сказал он. — Так ты в деле или нет?
— В деле, — ответила она.
— Отлично, — обрадовался он.
— И знаешь, Уинни, — добавила она, — зови меня просто Барбарой.
Глава 6
Они приехали в Шоредич уже затемно и с трудом нашли место для парковки на Чарт-стрит, заставленной рядами «фольксвагенов», «опелей» и «воксхоллов». Барбара испытала легкие угрызения совести, когда Нката подвел ее к роскошной серебристой машине Линли, настолько ценимой инспектором, что уже одно то, что он отдал ключи от нее подчиненному офицеру, являлось своеобразным жестом доверия. Ей самой брелок с этими ключами обломился всего лишь два раза, причем после длительного периода совместной работы. В сущности, вспоминая свое сотрудничество с Линли, она вдруг поняла, что вообще не представляет, как он мог доверить свою машину той ершистой особе, какой она была во время их первого общего расследования. И то, что он с такой легкостью отдал их Нкате, весьма красноречиво характеризовало ее с Линли взаимоотношения.
«Ну и ладно», — смиренно подумала Барбара. Она внимательно осматривала район, по которому они проезжали, отыскивая полученный в базе данных адрес владельца мотоцикла, найденного поблизости от места убийства в Дербишире.
Подобно множеству аналогичных районов Лондона Шоредич то хирел, то процветал, но всегда пользовался определенной популярностью. Это была густонаселенная местность, в плане представляющая собой червеобразный отросток земли, выползавший на северо-восток Большого Лондона из более основательного рабочего района Хакни. Поскольку он проходил по одной из границ лондонского Сити, то в нем встречались финансовые учреждения из числа тех, что обычно находились только внутри древних римских стен старого города. Другие кварталы получили промышленное или коммерческое развитие. А еще в Шоредиче до сих пор оставались следы древних деревень Хаггерстон и Хокстон, хотя эти следы порой и принимали лишь форму мемориальных досок, отмечавших места, где шлифовали трагедийное дарование Бербеджи[18] и где покоились останки сподвижников Уильяма Шекспира.
Проезд по оживленной магистрали Чарт-стрит мог сразу поведать всю историю района. На этой ломаной улице, протянувшейся от Ист-роуд до Питфилд-стрит, стояли как коммерческие учреждения, так и жилые дома. Некоторые здания отличались изящным современным дизайном, что вполне соответствовало облику Сити. Другие постройки ожидали от соседства с Лондоном чуда, называемого джентрификацией,[19] — чуда, которое могло изменить любую улицу, превратив ее буквально за несколько лет из трущобы в райское местечко для молодых предприимчивых яппи.
Выданный базой данных адрес привел их к ряду домов ленточной застройки, которые воспринимались как нечто среднее между двумя крайностями — обветшанием и обновлением. Эти кирпичные дома выглядели довольно уныло, и деревянные части отдельных строений остро нуждались в покраске, но за окнами интересующего их дома виднелись белые шторы, которые, по крайней мере снаружи, казались свежими и чистыми.
Парковочное место Нката нашел перед пабом «Мэри Ллойд». О» пристроил туда «бентли» с такой осторожностью, с какой, по мнению Барбары, мог бы действовать нейрохирург, вводя скальпель в мозг пациента. Резко распахнув дверцу, она выбралась из машины в тот момент, когда облеченный доверием инспектора констебль в третий раз передвинул машину на несколько сантиметров. Прикурив сигарету, она сказала:
