Антон Леонтьев - Танцующая с дьяволом
Он был здесь… Лариса не сразу узнала бывшего мужа, Антона, человека, которого она уж точно не ожидала увидеть здесь, около здания СИЗО.
Она замерла, а Антон подошел к ней и на мгновение застыл, не зная, что делать. Но потом прижал ее к себе и даже поцеловал в щеку. Она же ничего не сказала и не противилась, позволяя производить с собой все эти манипуляции.
С Антоном она общалась редко. Последние годы, кажется, они практически и не виделись, хотя он упорно приглашал ее на свой день рождения, день рождения новой супруги и даже день рождения дочки.
Антон постарел, облысел, располнел. Однако он как был, так и оставался отцом Тимыча…
– Ну ты, мать, даешь! – произнес он, беря сумку, которую Лариса держала в руках. – Ладно, по пути поговорим. Есть хочешь?
Они подошли к его автомобилю. Антону, насколько Лариса знала, жилось вовсе не плохо. Он достиг того, о чем мечтал, и перешел из разряда среднего менеджмента в руководящий.
Лариса опустилась на сиденье рядом с Антоном. Странно, она не ощущала ничего – абсолютно ничего.
Когда они наконец тронулись, бывший муж произнес:
– Выглядишь не ахти. Хотя понимаю, ты ведь не на курорте была. Но, Лариса, разве так можно! Ты ведь понимаешь, что могла оказаться в тюрьме на долгие годы?
Глядя на весенний пейзаж за окном авто, она кивнула:
– Понимаю!
Да, она в самом деле понимала это. Не только оказавшись в СИЗО по обвинению в организации побега банкира Люблянского, но и раньше, когда этот побег, собственно, и планировала.
По крайней мере, в глазах следствия.
Это теперь все было ясно как божий день. Люблянский использовал ее в своих низменных целях. Она, надеясь на то, что он приведет ее к Тимычу, организовала этот идиотский ужин в «Луи-Филиппе»…
А Люблянский, заранее все просчитав и подготовив при помощи своих покровителей и подельников, хорошо отужинал, сообщил ей ужасные вещи и был таков.
Она же оказалась под следствием, а банкира, которого объявили в международный розыск, и след простыл. Он прекрасно знал, что именно ей придется отдуваться за его исчезновение. И что никто не поверит тому, что она не была осведомлена о его планах и не помогала ему бежать.
– Лариса, ты понимаешь, как мы все переживали? – бубнил бывший муж, и она перевела на него взгляд.
Человек, по сути, слабый и не вызывающий доверия, но не такой уж и плохой. Наверное, они друг другу не подходили, потому что со своей Ларисой он живет душа в душу. Хотя кто знает, может, и она ему надоест и он заведет себе третью Ларису, лет эдак двадцати, и уйдет от нынешней семьи.
Они все переживали… Странно, но, находясь под следствием, она имела возможность о многом поразмыслить.
И прийти к определенным выводам.
Антон продолжал свой монолог, и это было Ларисе на руку. Она только изредка вставляла односложные фразы, а муж все вещал и вещал.
Нет, конечно, не муж, а бывший муж. Отец Тимыча.
Того Тимыча, который, если верить Люблянскому, сам стал исчадием ада и помогал похищать и истязать невинных детей.
Ее сын – монстр, а она и Антон – родители монстра?
…Если бы не адвокат Светлый, она бы наверняка получила срок. Но законник, который вообще-то представлял интересы Люблянского, сам оказался в глупом положении, потому что его тоже заподозрили в причастности к организации побега своего клиента.
А Светлый, Лариса в этом теперь не сомневалась, к этому причастен не был. Человеком адвокат являлся опасным и далеко не самым щепетильным, однако сам был в шоке от того, что Люблянский исчез, «кинув» в том числе и его самого. И, разумеется, не заплатив за все те юридические услуги, которые Светлый ему оказывал.
Поэтому, стараясь обелить свое имя, Светлый пришел на помощь и Ларисе. Конечно, небескорыстно. Однако она была признательна этому франтоватому типу с бородкой и галстуком-бабочкой.
Потому что у него была масса влиятельных друзей. У нее, собственно, тоже. Однако она узнала им цену, оказавшись под следствием. Никто, кроме ее близких родственников, не посещал ее. Ну, и Антона с его нынешней Ларисой, которые также считали ее частью своего семейства.
Забавно, а когда-то она ненавидела Антона и его пассию…
Светлый развил небывало бурную деятельность, потому что сам был ужасно зол на Люблянского, и вовсе не потому, что тот задолжал ему многомиллионную сумму за юридические услуги.
Оказывается, для адвоката было важно реабилитировать себя в глазах общественности – и самому не оказаться на скамье подсудимых. А этого можно было достичь, если доказать, что и Лариса Иванова также не причастна к произошедшему.
Точнее, конечно, причастна, ибо было глупо отрицать тот факт, что она, пользуясь влиянием важных людей, устроила, чтобы второго декабря прошлого года Илью Люблянского привезли на следственный эксперимент, таковым не являвшийся, в ресторан «Луи-Филипп», где для него был устроен роскошный ужин, закончившийся бегством банкира.
Ее ошибкой оказалось и то, что в самом начале она вскользь упомянула имя своего друга Пьера, того самого любителя опер Верди, который для нее все устроил.
Это имя, как пояснил ей позднее Светлый, упоминать было запрещено под страхом смертной казни. Это все и усугубило, потому что о причастности Пьера, вернее, Петра Павловича к произошедшему не то что говорить – думать было запрещено.
Вот почему ей пришлось провести с начала декабря до конца марта под следствием. Причем все выглядело так, что будет иметь место грандиозный процесс и что ее признают виновной и, впаяв годков семь-восемь, отправят в колонию строгого режима.
Не дали и не отправили.
Поскольку признание ее виновной грозило многими проблемами и Светлому, которого подозревали в том, что он помог своему клиенту скрыться. И Светлый развил бешеную деятельность, дабы не только обелиться самому, но и вытащить из передряги Ларису.
Конечно, она не отрицала, что организовала проклятый ужин. Но ведь не она дала команду привезти на так называемый следственный эксперимент Люблянского – это сделал заместитель начальника СИЗО.
Теперь, впрочем, уже бывший.
Лариса помнила последний свой разговор со Светлым, который имел место накануне.
– Так вот, Лариса Игоревна, все, что вы мне столько раз излагали, забудьте. В первую очередь об этой разветвленной подпольной организации педофилов и убийц детей, в которой якобы состоит Люблянский и которая помогла ему бежать. Ведь именно в этой информации заключается основная проблема, а не в том, что вы отужинали с этим мерзавцем в «Луи-Филиппе», организовав его доставку из СИЗО при помощи влиятельных знакомых.
Лариса пришла к такому же выводу, однако не только к нему.
– Организация ведь существует? – спросила она Светлого, и тот судорожно сглотнул и замахал руками.
– Забудьте, говорю вам, если вам дорога не только собственная свобода, но и жизнь! Забудьте…
Она не собиралась забывать ни слова из того, что поведал ей Люблянский. Она помнила абсолютно все. И приняла решение. Однако Светлому вовсе не обязательно знать об этом.
– Да, она существует, – продолжила Лариса спокойным тоном. – И вы правы, эти личности опасны, очень опасны. Я намеренно не сказала – люди. Ибо это не люди. И не звери, потому как звери не насилуют и не убивают детенышей других зверей. Это прислужники сатаны. И с одним из них, если не с самим сатаной, я и танцевала в «Луи-Филиппе»…
Даже по прошествии стольких недель Лариса все еще ощущала крепкие объятия Люблянского, в которых он сжимал ее, скользя по танцполу и шепча ей на ухо ужасные вещи.
Адвокат вздрогнул и прошептал:
– Умоляю вас, забудьте об этом! Говорю вам это в последний раз! Есть они или нет – какая разница! Живите своей жизнью.
А они – эти прислужники сатаны – станут жить своей? То есть продолжать похищать и убивать детей? И делать из некоторых из них новых монстров?
Как из ее сына Тимыча…
Лариса усмехнулась:
– Ладно, буду жить. Но ведь именно угроза разоблачения этой организации способствовала тому, что до суда в моем случае не дойдет, ведь так? Потому что я рассказала все, что шептал мне Люблянский, во время процесса…
Светлый внимательно посмотрел на нее и произнес:
– Вы ведь далеко не дура, Лариса Игоревна. Люблянский использовал в своих целях и вас, и меня. Если предположить, я подчеркиваю, если предположить, что где-то в недрах столицы существует такая ужасная и насквозь криминальная организация, как…
Он запнулся и наконец произнес:
– Как тайный клуб педофилов… и серийных убийц детей… Если он существует, что никто не доказал и никогда, думаю, доказать не сможет, и если его членами являются в том числе и те, кого принято называть столпами общества, то…
