Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

– Я попытаюсь съездить… – Поколебавшись, Энджи добавила: – Нет, я обязательно заеду сегодня, обещаю, как только выдастся минута.

– Да, Энджи. Конечно.

Закусив губу, Энджи бренчала ключами от машины.

– Кстати, пап, а в каком году мы проводили твой академический отпуск в Италии?

– А что это ты вдруг?

– Я… перебирала старые фотографии, которые ты мне отдал, и заинтересовалась.

Отец секунду помолчал.

– Мне нужно посмотреть, я точно не помню.

– Но это же было в год автомобильной аварии? Мы ведь больше не ездили в Италию?

Снова пауза.

– Энджи, что происходит? – спросил отец, и Энджи поразилась, как изменился его тон.

– Да ничего. Просто на обороте снимка из Рима мама написала «1984», и эта же дата стоит на фотографии из Неаполя, а мне казалось, мы были в Италии в восемьдесят шестом – с тех пор я и хожу со шрамом на лице.

Новая странная пауза.

– Наверное, мама перепутала. У нее уже начинались… симптомы.

Попрощавшись, Энджи несколько секунд соображала, сильный ли дождь. Смена папиной интонации удивила и встревожила, но, если мама в то время уже теряла связь с реальностью и временем, это все объясняет…

Из отделения вышел Мэддокс, и внимание Энджи переключилось на него. Он показался ей надменным и очень эффектным в черном шерстяном полупальто и белоснежной рубашке с бордовым галстуком. В движениях Мэддокса чувствовалась властность, которая зацепила ее внимание (и либидо) в ночном клубе. Да, надо было сразу его раскусить и догадаться, что перед ней полицейский, военный или представитель какой-нибудь силовой структуры.

– Нас ждет доктор О’Хейган, – напомнил Мэддокс, подходя.

– Встретимся в морге. – Энджи шагнула под дождь и направилась к «краун вик».

– Мы можем поехать на моей машине! – сказал ей вслед Мэддокс.

Энджи обернулась:

– Я привыкла быть за рулем.

– Прекрасно, – сказал он, подходя и подавая свои ключи. – Поведешь мою.

– А чем плоха моя машина?

– Ты хочешь, чтобы пес ее описал?

– Что?!

– Собачья нянька отказалась в последний момент, другая не освободится до вечера, так что Джеку-О придется поскучать в машине. Иногда он прямо там и писает. Его одеяло, миска и прочая амуниция – все там.

– Ты шутишь?

Мэддокс бросил Энджи ключи, которые она ловко поймала на лету.

– «Шевроле Импала», – сказал он и зашагал к машине.

Энджи недоверчиво смотрела ему вслед. Хольгерсен, подойдя сзади, хмыкнул:

– Удачи с контролем норова, Паллорино.

– Да пошел ты…

– А вы точно не знакомы? – не отставал Хольгерсен. – Старый Лео готов держать пари, что между вами что-то было. Говорит, в морге вас обоих будто гранатой оглушило, так вы уставились друг на дружку.

Энджи выругалась и пошла за Мэддоксом, который уже ждал у «Шевроле», сунув руки в карманы. Дождевые капли мелкими бриллиантиками усеивали его смолянисто-черные волосы. Открыв с пульта замок, Энджи бросила ключи ему обратно.

– Ведите вы, я не против, – резко сказала она, забираясь на пассажирское сиденье. Сзади зарычала маленькая дворняжка.

– Да, действительно воняет, – сказала она, повернувшись поглядеть на пса. Уродливый барбос – помесь джек-рассела неизвестно с кем, и задняя лапа недавно ампутирована. Джек-О снова зарычал, показывая желтые мелкие зубы.

– Повторяю, это пока я не найду ему няньку, – сказал Мэддокс, садясь за руль. – Тогда можно будет толком отмыть машину. – Он захлопнул дверь и пристегнулся. С закрытыми дверями вонь мочи стала сильнее, и Энджи вдруг осознала, как близко от нее Мэддокс. Замкнутое пространство приобрело черты интимности. Их взгляды встретились, и Паллорино захлестнули воспоминания о сексе в мотеле. Зрачки Мэддокса расширились, и она поняла – он тоже думает об этом.

«Я насчет нашего незаконченного дела… Я бы хотел его завершить… Все время думаю о тебе…»

Откашлявшись, она спросила:

– А что вообще с собакой? С лапой что?

Мэддокс завел мотор и задом выехал с парковки.

– Машина сбила. Прямо на моих глазах. Лапа попала под колесо грузовика. Я ехал мимо, остановился и буквально соскреб пса с асфальта. Отвез к ветеринару. Лапу было не спасти, пришлось отрезать. Собаку никто не искал… – Мэддокс пожал плечами. – Может, владелец не захотел платить ветеринару, или пес вообще бродячий. Лечение оплатил я, а потом просто не смог допустить, чтобы бедолагу сбагрили в собачий приют. – Он взглянул на Энджи: – В итоге я его забрал. Ему все равно требовалась повторная операция – это он уже после второго вмешательства.

– А почему Джек-О? [4]

Губы Мэддокса дрогнули в улыбке.

– Сбили его в ночь на Хеллоуин – пытался съесть раздавленную тыкву на дороге. – Он снова поглядел на Энджи, и улыбка стала заметнее, осветив и глаза. – Выглядит он как черт знает что, настоящее пугало. Опять же, местами рыжий, как тыква. По-моему, самая подходящая кличка.

Энджи взвешивала услышанное, и предвзятое мнение совершенно переворачивались в голове. Значит, красавчик из убойного отдела, которого природа снарядила прекрасным большим членом, еще и бродячих животных спасает?

Мэддокс включил печку. «Дворники» поскрипывали. Энджи поглядела на его запястья – подвернутые рукава не скрывали красные растертые следы, оставшиеся после стяжек и страстного секса, – и во рту у нее пересохло. Она перевела взгляд на обручальное кольцо Мэддокса.

– А почему бы твоей жене не присмотреть за Джеком-О? Или она тоже с утра до вечера на работе?

Синие глаза сверкнули, рот сжался в узкую линию. Она наступила на больную мозоль? Любопытство росло.

– Она живет на материке. Я переехал сюда, чтобы быть поближе к дочери – Джинни начала учиться в Университете Виктории. – Мэддокс остановился на красный свет, барабаня пальцами по рулю. – Я был с Джинн в «Синем барсуке», когда мне позвонили и вызвали на труп в канале. В том самом модном кафе, где работала Драммонд.

В голове Энджи тут же возникли новые вопросы, в том числе о его жене и дочери, и она сердито отвернулась к забрызганному дождем окну, не желая спрашивать и вообще интересоваться или знать, что Мэддокс свободен, несмотря на обручальное кольцо.

– Базьяк довольно хамски оборвал тебя, – проговорил Мэддокс, когда загорелся зеленый. – Извини.

Энджи очень удивилась.

– Тебе не за что извиняться, – ответила она и тут же гордо выпрямилась: – Я вовсе не расстроилась, Базьяк по жизни такой.

– А что ты собиралась рассказать?

– Ты и дальше будешь проявлять такую снисходительность?

– Неужели ты действительно так думаешь обо мне? Слушай, если ты настроена быть моей напарницей, я хочу выслушивать любые твои теории и версии, а ты будешь выслушивать мои. – Он свернул на съезд, ведущий к моргу. – Кроме того, вы с Хашем расследовали первые дела об изнасилованиях. Я читал документы, но предпочитаю рассказ непосредственного свидетеля.

– Когда это ты успел прочитать дела – ночью?

– Рано утром.

Энджи уставилась на Мэддокса гневным взглядом: ей показалось, будто те старые дела и все, что она сделала вместе с Хольгерсеном по делу Драммонд, обманом отняты у нее.

– Почему ты не позвонил мне, когда установили личность Хокинг? – не выдержала она.

Он улыбнулся:

– Потому что девочкам нужно высыпаться.

– Катись подальше, Мэддокс, – тихо попросила она. – Эта твоя снисходительная манера…

– Слушай, если у тебя какие-то комплексы и тебе кажется, будто на тебя все смотрят сверху вниз, потому что ты женщина или мужененавистница, это твоя проблема, а не моя. – Его глаза стали серьезными. – Я в эти игры разума не играю.

– Скажи мне только одно, – невозмутимо попросила Энджи. – Ну чтобы понять раз и навсегда – что ты забыл в Виктории? Насколько я понимаю, ты перевелся с понижением. В канадской полиции ты был практически ровней Базьяку, а сейчас получаешь от него приказы и треплешь дорогой галстук и шерстяное пальто по моргам и местам происшествий. Ты по-крупному облажался в Канаде или как?