Си Бокс - Три недели страха
— Он кажется нестабильным, — сказала она.
Коуди коротко усмехнулся:
— Он всегда был нестабильным. В наши дни трудно найти стабильного человека. Но я не сознавал, насколько дядя постарел. — Коуди положил руки нам на плечи. — Идите в машину. Я вернусь и скажу ему, что вы передумали.
Когда мы ехали через Линкольн, я спросил:
— Как он это воспринял?
— Его трудно понять, — сказал Коуди. — Думаю, дядя разочарован. Он уже настроился действовать.
— Это был правильный выбор, — промолвила Мелисса на заднем сиденье. — Но я бы хотела, чтобы у нас имелась альтернатива. Может, Брайен что-нибудь придумает.
Коуди фыркнул.
— А я бы хотел, чтобы старый пердун вернул мне этот конверт.
Глава 14
Ее голос звучал неуверенно. Вечером ожидаешь звонков от телерекламщиков или жалоб на коров на дороге.
— Алло?
— Привет, мама.
— Джек! — Теперь в ее голосе слышались возбуждение и страх. Я звонил так редко, что она боялась плохих новостей.
— Сейчас мы проезжаем через Хелену — со мной Мелисса и твоя внучка. Мы проедем Таунсенд и могли бы заглянуть к вам.
— О боже! Почему ты не сообщил, что приедешь?
— Прости. Не беспокойся ни об обеде, ни о чем. Мы просто подумали, что ты хотела бы взглянуть на внучку. Папа здесь?
— Да. Он во дворе, возится с трактором. Я только начала готовить обед, и ты застиг меня врасплох. Не знаю, что сказать. Почему ты не дал нам знать раньше?
— Это длинная история. — Я почувствовал, что краснею. — Если это для вас неудобное время… — Я чувствовал спиной взгляд Мелиссы. Каким образом после семнадцати лет в окружающем мире я сразу вернулся в школьные годы, когда покинул ранчо и родителей?
— Нет-нет! Вы должны приехать. Я просто удивилась, что ты позвонил. Я как раз открывала пачку стейков, когда раздался звонок… Когда ты будешь здесь?
— Минут через сорок пять.
— О господи!
— Послушай, мама…
— Я открою еще одну пачку. Ты приедешь с Мелиссой и малышкой?
— И с Коуди.
— Коуди Хойтом?
— Да.
— Боже! Пойду скажу твоему отцу. Всего через сорок пять минут…
— Мама, мы можем купить какую-нибудь еду или повести вас обедать. Ты не должна ничего готовить.
— Не говори глупостей! — сердито сказала она.
Я закрыл телефон и обернулся к Мелиссе:
— Ну, теперь ты счастлива?
— А ты не рад, что позвонил? — улыбнулась она.
— Не уверен, что рад. Мама в панике.
— Неплохо обзавестись прикрытием, когда каждая собака знает, что мы здесь, — сказал Коуди. — Если что, мы можем сказать, что ты решил в последний раз навестить родителей с Энджелиной. А я сел за руль, так как мне больше было нечем заняться. Надеюсь, твой старик не заставит меня чинить изгородь или делать что-нибудь еще.
Когда мы ехали на восток из Хелены в Таунсенд, я увидел слева озеро Каньон-Ферри с немного большим количеством домов, чем было раньше.
— Мало что изменилось, — сказал Коуди, словно прочитав мои мысли.
— Да.
— Не то что Денвер, где каждую неделю появляется новый район. Здесь время остановилось. Раньше мне это не нравилось, а теперь нравится.
Мое беспокойство усиливалось. Я нервничал сильнее, чем перед встречей с дядей Джетером.
— Может быть, нам следовало купить какую-нибудь еду в Хелене, — предположил я.
— Твоя мать была бы в ярости, — сказала Мелисса. — Прийти и не попробовать ее готовку? О чем ты думаешь?
— В субботу вечером, если я правильно помню, ели стейки с жареной картошкой, — промолвил Коуди. — Интересно, изменилось ли это?
— Насколько я знаю, нет, — ответил я. — Мама сказала, что откроет еще одну пачку стейков.
— И хорошие стейки, — кивнул Коуди. — Я до сих пор помню расписание. Свиные отбивные в понедельник, спагетти во вторник, гамбургеры в среду, рулеты с капустой в четверг, жаркое в пятницу, стейки в субботу, жареные цыплята в воскресенье.
— И это никогда не менялось? — спросила Мелисса.
— Никогда, — отозвался я. — Если мама пробовала приготовить что-то новое, папа просто сидел за столом и дулся, глядя на тарелку.
— Мне нравились рулеты с капустой, — сказал Коуди. — Может быть, в следующий раз мы приедем сюда нанимать какого-нибудь гребаного громилу в четверг.
— Прекрати, Коуди! — рассердилась Мелисса. — Что, если Энджелина начнет использовать эти слова?
Коуди усмехнулся, и мы свернули на гравиевую дорогу, ведущую к ранчо.
Дом на ранчо выглядел почти так же, как когда я покинул его. Несколько новых предметов — больший газовый бак, больший сарай для оборудования, — но в целом те же сооружения, та же планировка. На полях кормовой травы лежал снег толщиной в несколько дюймов, а на востоке высились синие снежные горы Большого Пояса. Холмы между ранчо и горами поблескивали золотистым сумеречным светом, который делает снег похожим на расплавленную лаву. Я видел маленькое стадо ушастых оленей, бродящее между ветряной мельницей и оловянным баком с припасами.
Мы въехали во двор. Через окошко Коуди я заметил отца в сарае, работающего при свете фонаря, а также детали трактора и инструменты, разбросанные у его ног. С моей стороны в кухонном окне виднелось лицо мамы. При виде нас она исчезла и появилась вновь у парадной двери в том же фартуке с голубыми утками, который носила восемнадцать лет назад.
— Мелисса! — крикнула она. — Приведи сюда маленького ангелочка.
— Она имеет в виду Энджелину, а не тебя, — прокомментировал Коуди.
Мама быстро чмокнула меня в щеку и похлопала Коуди по руке, но это было проделано по пути к Энджелине, которую она схватила на руки. Энджелина радостно пищала, а мама повернулась и понесла ее в дом. Мелисса последовала за ними, неся сумку с детскими вещами, и бросила на меня насмешливый взгляд через плечо, прежде чем войти внутрь.
Коуди и я направились к сараю. На лугу, нарушая тишину, мычали коровы.
Хотя родители были на свадьбе и в Денвере, чтобы повидать Энджелину, когда мы привезли ее домой, я не возвращался на ранчо, не желая чувствовать то, что чувствовал теперь. Я не знал, чего ожидать, но мое сердце стучало, а руки похолодели.
Папа отошел от трактора и вытер руки о грязную тряпку. Его лицо потолстело, а толстые стекла очков увеличивали глаза. Он выглядел стариком, и это шокировало меня.
— Не прижились в большом городе и вернулись умолять, чтобы вас приняли на старую работу, а? — сказал папа.
Я почувствовал спазм в животе, но Коуди понял, что он шутит, и ответил:
— Нет, Уолт. Мы хотим только наше жалованье, а не нашу работу.
— В этом отношении ничего не изменилось, — усмехнулся папа. — Рад видеть тебя, Джек. — «Господи, — подумал я, — он собирается поцеловать меня!» И он это сделал, оставив меня с горящей щекой и запахом машинного масла в носу. — Поможете мне убрать инструменты, ребята, прежде чем пойдем в дом есть? — спросил папа.
— Ну, что я тебе говорил? — ухмыльнулся Коуди.
— Поторапливайтесь, — сказал папа. — Мне не терпится увидеть мою красавицу невестку и особенно мою внучку!
— Можно подумать, папа, ты не видел ее, — отозвался я, собирая инструменты, знакомые мне, как собственные пальцы на руках и ногах.
— Да, но когда ты впервые привез ее домой. Тогда она была маленькой розовой штучкой. С тех пор она стала личностью.
— Прости, что мы явились без предупреждения, — извинился я. — Это было нечто вроде поездки в последнюю секунду.
Папа пожал плечами:
— Я только рад, что вы здесь. Кроме того, после обеда надо починить одну изгородь. — Я снова подумал, что он говорит серьезно, но он опять шутил. Что с ним произошло?
— Ты уверен, что не возражаешь кормить такую ораву?
— Так как у нас достаточно стейков, все в порядке. — Он указал на мычащих на лугу коров.
Обед был приятным. Даже более того — мне было радостно. Энджелина проводила большую часть времени, пытаясь привлечь внимание папы, как ранее Джетера Хойта. Он, в свою очередь, кормил ее и корчил забавные рожи, заставляя ее смеяться. Я посмотрел на Мелиссу, и она покачала головой, так же удивленная, как и я.
Коуди отклонил предложенное пиво, так как был за рулем, что меня восхитило, поскольку я знал, что ему хочется выпить.
С полным ртом стейка папа сообщил, что ранчо продано в результате прекращения контракта с прежним владельцем. Оно было быстро куплено нью-йоркским менеджером.
— Я с ним не знаком, — сказал папа, жестикулируя вилкой. — Не уверен, что мы когда-нибудь увидимся.
— Дай ему шанс, Уолтер, — сказала мама. — Я не хочу переезжать снова.
— Хорошо, я дам ему шанс, — проворчал папа. — Пока он не произнесет слово «бизон» в моем присутствии, мы можем поладить. В Монтане слишком много чертовых буйволов[17] и слишком много Тедов Тернеров.[18]
