Л.А. Бэнкс - Миньон
– Откуда ты знаешь? – еле смогла спросить Дамали сквозь всхлипывания.
– Я же дозорная.
Марлен подошла к Дамали и ласково взяла ее за руки.
Дамали вырвала руки – не от злости, но от бездонного отчаяния.
– Тогда почему я здесь?
– Ты видела свою публику во время концерта? – прошептала Марлен. – У тебя ораторский дар, который гипнотизирует. Сколько великих людей изменили ход истории просто словами? Подумай об этом, детка. Даже твое имя – Дамали – означает "видение красоты". Ты теперь должна научиться лучше видеть путь.
Дамали снова обвела взглядом комнату. Она не знала, где они остановятся. Все молчали, но были слышны обрывки мыслей. Действительность сбивала с толку. Дамали закрыла глаза, чтобы овладеть собой.
– Раз в тысячу лет рождается истребитель, – сказал Шабазз. – В этом тысячелетии им оказалась ты. Не менее семерых из нас, а обычно двенадцать, становятся телохранителями истребителя, когда выпалывают какую-нибудь хищную линию, ставшую слишком густой. Нас каждую секунду должно быть на этой планете сто сорок четыре тысячи – армия из двенадцати раз по двенадцать, представляющая двенадцать исходных колен. Каждый день создаются и теряются стражи.
Шабазз обошел стол, развел руками, показывая на всех.
– Двенадцать. Каждый охраняет раздел древнего священного текста. В Тибете, в римском Ватикане, в Египте, в Азии, в Земле Хопи, назови любую. Нас не видно, но мы есть.
Дамали вытаращилась на свою команду. Вот это уже новая информация... как она и просила. Но не это она ожидала услышать.
– Святой Город и Храм Рождества все время под осадой в войне, которую ведут между собой три главные мировые религии. Следите за новостями, – буркнул Хосе.
Джей Эл кивнул, подтверждая.
– Планета Земля свихнулась с оси, и пора выйти на сцену новому истребителю. Тебе не кажется, что последние события взывают к необходимости вернуть мирное равновесие? Пораскинь мозгами, Дамали. Зло сжимает удавкой горло человечества, заставляет нас уничтожать друг друга – культуру за культурой, расу за расой, религию за религией. Ты же не думаешь, что это случайность?
– Мы тебе уже говорили, когда только нашли тебя: музыка, искусство влекут людей друг к другу через эти невидимые и смехотворные разделы. Вот почему она священна, детка. Помнишь, что мы тебе говорили? Сопоставь. Артисты не знают границ, музыка интернациональна, как и другие формы искусства. Она взывает к душе, будит в людях эмоции вопреки любой идеологической риторике. Она соединяет, связывает, воспламеняет, наводит мосты через пропасти в человечестве. Музыка – это Сила. Тебе дан дар голоса. Вот и думай.
С этими словами Марлен уступила место Шабаззу.
Он, перед тем как заговорить, медленно и неспешно вдохнул и выдохнул.
– Но чего мы тебе не сказали, так это того, что стражи тайно избраны для защиты равновесия во всех аспектах человеческих взаимоотношений. Мы не случайно вышли на тебя и соединились в команду.
Он помолчал. Дамали не отвечала, и он заговорил снова:
– Конечно, мы сказали тебе, что мы – стражи, и невнятно намекнули, что ты – истребитель, но никогда толком не объясняли, что это значит. Раньше было не время для этого. Сначала мы должны были тебя защитить, завоевать твое доверие – что было нелегко для тебя, учитывая твой уличный опыт. Мы должны были заслужить твое уважение, а тебе предстояло созреть эмоционально, чтобы услышать нас и не пытаться уклониться от неизбежного. Сегодня ты готова слушать. И потому необходима ясность.
Дамали кивнула, и Шабазз продолжал:
– Нас в мире много, а не только вот эта команда. И об этом мы раньше не говорили. Некоторые стражи поставлены работать с духами, чтобы закрывать разрывы и дыры в завесе между мирами. Некоторые влияют на мировых лидеров, склоняя их к мудрости, справедливости, пониманию. Есть такие, которые работают на улицах. Другие работают в школах, управляя развитием юных умов. У третьих задача – выкорчевывать гнезда демонов... а есть те – из разных культур, – которые призваны защищать истребителя. И никто из нас не хотел сводить тебя с ума, обрушивая на тебя сразу слишком большое знание. До вчерашней ночи мы могли перед вампирами выдавать тебя всего лишь за одного из стражей... но тут у тебя случился первый твой приступ истинной жажды крови. Теперь твоя энергия настолько сильна, что они тебя могут найти. Так вот я – страж истребителя, как и все мы. И это для меня честь.
Всеобщее "Ашайе, аминь!" прозвучало из всех уст. Стражи отступили, давая место самому ученому из них философу – Шабаззу.
– Те, кто хранит священные тексты, и стражи истребителя выполняют самую опасную задачу, но и самую почетную, а также самую трудную. – Голос Шабазза звучал ровно. – Все, чему мы тебя учили, имело одну цель: охранить тебя, пока ты, наша Санкофа, не сможешь летать в одиночку подобно орлу. В эту ночь ты испытала свои крылья. И теперь ты должна летать.
– Сто сорок четыре тысячи стражей, объединенных в тайные армии? – У Дамали голова шла кругом. Нащупав диван, девушка медленно села, тяжело переводя дыхание.
– Как ты думаешь, сестрица, сколько на этой планете колоний вампиров? – Ковбой покачал головой и отошел от группы в сторону. – Мы знаем не меньше пяти или шести. Добавь сюда вервольфов, демонов и просто бандюков, которые творят в мире зло. Жокей? Их вполне хватает, чтобы задать работу нам всем, кто здесь, не говоря уже о тех, кто в Небе. Мы ведем войну с темной стороной. И это действительно война, а не одиночный бой. Вот почему Map на тебя напустилась – у нее были причины. Пока у тебя самой нет звездочек на погонах, детка, слушайся генерала.
Взгляд Дамали быстро обежал смертельно серьезные лица ее группы.
– Мы дали тебе время побыть ребенком, – тихо сказал Хосе. – Потому что любим тебя.
– Ага. Ведь такие вести вроде как дырку в мозгах пробивают, правда? – Ковбой тяжело вздохнул. – Помню, после первого нападения Марлен вообще не хотела тебе объяснять, чтобы дать тебе еще время.
Шабазз кивнул, потом стукнулся кулаками с Ковбоем и Большим Майком.
– Силы света явились видением к Марлен. Вот почему Марлен, наш ведущий, нашла тебя. Истребителя всегда находят дозорные, и они же создают защитный круг стражей вокруг него или вокруг нее, и вот почему при религиозных чистках дозорные первыми шли на костер. Убейте визионеров – дозорных, – и истребитель может затеряться среди людей. Но Провидение всегда знает, где ты. Парад планет дал нам знак, когда ты придешь в полную силу, – три внутренние планеты дали знак, что через три месяца после парада. – Шабазз руками изображал созвездия, стараясь заставить Дамали понять. – Одна внешняя планета показала, что должен быть усвоен один урок в течение месяца – месяца твоего рождения. Последняя большая планета, Юпитер, сообщила, что грядет серьезное событие. Но есть еще и планета удачи.
– Так что брось свои чипсы этому гадскому Юпитеру на фиг, – тяжело выдохнул Ковбой. – Ой, блин!
– Ковбой, выбирай выражения, – покачала головой Марлен. – Я знаю, что трудно переменить манеру, но ты постарайся. Мы сейчас обучаем истребителя.
– Прости, Марлен. Старая привычка. Стоит мне посидеть пару месяцев взаперти, тут же тюремные словечки лезут, – осклабился Ковбой.
Марлен снова приподняла бровь, и Ковбой осекся.
Дамали не заметила комментария Ковбоя на полях. Она встряхнула головой и поглядела на свою команду. Слишком много событий произошло сразу. Да, она знала, что эти твари называются вампирами. Да, она знала, что есть нечто наверху и внизу... много чего знала, но это было как-то абстрактно, а сегодня это совершенно прикладные вопросы – вся эта математика, планеты, физика, тайные армии. Логика. Ух ты...
– Откуда вы вообще все это знаете?
– К сожалению, – устало вздохнула Марлен, помолчав, – нам пришлось это исследовать. Некоторым далось легко, другим – на горьком опыте. Каждый из нас прошел свое испытание огнем. Каждый выжил после нападения, и это вело к другому такому же, который тоже пережил нападение. Деточка, не только ты в детстве ощущала себя уродом.
Майк оглядел группу и получил молчаливое согласие.
– Я, черт побери, в молодости думал, что я свихнулся. Я слышал то, чего никто больше не слышал. Пугало это меня до чертиков, и я потому никогда ничего никому не говорил. Это было моей тайной, пока на меня однажды не налетел вампир, и мне пришлось с ним разбираться.
– Ага, – буркнул Шабазз. – А со мной бывало, что играю я в бейсбол и, пробегая мимо человека, чувствую, когда он умрет. Или вот тетушка меня обнимает, а я чувствую, что время ее на исходе. Мы все через это прошли, Дамали. У каждого было свое пробуждение. Каждому есть что порассказать, и мы просто хотели дать тебе столько времени детства, сколько удастся.
