Харлан Кобен - Пропащий
– Кто она? – спросил Крест.
Я объяснил. Мы ехали по вечернему городу. За сиденьем лежали одеяла и пакеты с бутербродами для детей. Как и рассказы о пропавшей Энджи, они отлично помогали завязать разговор, и, в любом случае, у детей было что поесть и чем согреться. Я не раз наблюдал, как Крест творил настоящие чудеса, пользуясь этими нехитрыми средствами. В первый раз ребенок, как правило, отказывался от всякой помощи. Иногда даже ругался и вел себя враждебно. Но Крест не обижался – просто продолжал приезжать. Как он говорил, постоянство – ключ ко всему. Надо показать ребенку, что ты всегда на месте и готов помочь. И помогаешь независимо ни от чего, без всяких условий. Через несколько ночей он обязательно возьмет бутерброд, а потом и одеяло. И вскоре уже будет ждать, когда ты приедешь на своем фургоне.
Я протянул руку и достал бутерброд.
– Опять сегодня работаешь?
Крест наклонил голову и посмотрел на меня поверх темных очков.
– Нет, – буркнул он. – Просто сильно проголодался.
Некоторое время мы ехали молча.
– Слушай, Крест, до каких пор ты будешь ее избегать?
Он ткнул в кнопку радио и начал подпевать зазвучавшей песне. Потом неожиданно спросил:
– Ты сильно удивился, когда узнал, что у Шейлы был ребенок?
– Да.
– А ты бы удивился, если бы узнал такое про меня?
Я повернулся к нему.
– Ты не понимаешь ситуации, Уилл.
– Но я хочу понять.
– Давай-ка сосредоточимся на чем-нибудь одном.
На улицах в этот вечер было удивительно мало машин. Мы проехали почти через весь город и свернули на север по Гарлемской набережной. Заметив кучку детей под путепроводом, Крест остановился и заглушил мотор.
– Заодно и поработаем.
– Тебе помочь?
Он покачал головой.
– Я быстро.
– Бутерброды нужны?
Крест задумчиво оглядел свои запасы.
– Нет, у меня есть кое-что получше.
– Что это?
– Телефонные карточки. – Он протянул мне одну. – Я уговорил компанию «Телерич» пожертвовать нам больше тысячи таких. Детишки от них с ума сходят.
В самом деле: едва завидев Креста, дети так и кинулись к нему. Он знал свое дело. Я всматривался в их лица, пытаясь разделить общую грязную массу на отдельных индивидуумов с собственными желаниями, мечтами и надеждами. Выжить здесь непросто. И дело не столько в невероятной чисто физической опасности – с этим многие справляются. Главное, что разлагается и гибнет, – это душа, личность. Стоит разложению достигнуть определенного уровня – и все, конец.
Шейла выкарабкалась вовремя. А потом ее убили…
Я заставил себя встряхнуться. Сейчас не до того: надо сосредоточиться на работе. Работа поможет справиться с горем – пусть оно подстегивает, а не расслабляет. Надо делать свое дело. Ради Шейлы, как бы сентиментально это ни звучало.
Крест вернулся через несколько минут.
– Вперед и с песней!
– Ты не сказал, куда мы едем.
– Угол Сто двадцать восьмой улицы и Второй авеню. Ракель будет ждать там.
– А что там такое?
– Похоже на след, – улыбнулся он.
Мы свернули с шоссе и поехали через район новостроек.
Я заметил Ракель за два квартала. Это было не трудно. Размером с небольшое государство, он напоминал экспонат в музее современного искусства. Крест замедлил ход рядом с ним и нахмурился.
– В чем дело? – спросил Ракель.
– Розовые туфли с зеленым платьем?
– Это же коралл с бирюзой! – возмутился Ракель. – А красный цвет сумочки их объединяет.
Крест пожал плечами и остановил фургон перед домом с потускневшей вывеской «Аптека Гольдберга». Только я вышел, как Ракель немедленно заключил меня в объятия, похожие на мокрые резиновые тиски. От него густо несло одеколоном.
– Я так тебе сочувствую, – прошептал он.
– Спасибо.
Он отпустил меня, и я снова смог дышать. Ракель плакал. Слезы, смешанные с тушью для ресниц, оставляли черные полосы на щеках и скапливались в щетине на подбородке. Они отражали разноцветные уличные огни и делали его лицо похожим на рождественскую открытку.
– Эйб и Сэди ждут внутри, – сказал трансвестит Кресту.
Тот кивнул и вошел в аптеку. Я последовал за ним. Над дверью звякнул колокольчик. В помещении пахло вишневым освежителем воздуха. Вдоль стен тянулись полки, беспорядочно заваленные бинтами, дезодорантами, шампунями, леденцами от кашля и прочим аптечным товаром. К нам вышел старик в белой рубашке, вязаном жилете и очках для чтения со стеклами в виде полумесяца. Густая копна совершенно белых волос напоминала напудренный парик. Пышные кустистые брови придавали старику сходство с филином.
– Поглядите-ка! Это же мистер Крест! – Он обнял моего друга, похлопывая по спине. – Хорошо выглядишь.
– Ты тоже, Эйб.
– Сэди! – закричал старик. – Сэди! Это мистер Крест!
– Кто?
– Йог! Тот, что с татуировкой!
– На лбу?
– Он самый.
Я удивленно покачал головой, глядя на Креста:
– Ты, наверное, знаешь всех на свете.
– Такая жизнь, – пожал он плечами.
Из задней комнаты появилась старушка совсем маленького роста – она недотянула бы до полутора метров, даже если бы одолжила у Ракель его туфли на платформе. Взглянув на Креста, она нахмурилась:
– Ты что-то похудел.
– Оставь его в покое, – сказал Эйб.
– А ты замолчи. Ты хорошо ешь? – снова обратилась она к Кресту.
– А как же, – улыбнулся тот.
– Совсем исхудал. Кожа да кости!
– Сэди, ты можешь оставить человека в покое?
– Молчи, говорю! – Она заговорщически улыбнулась. – Я приготовила штрудель. Хочешь?
– Спасибо, потом.
– Я положу тебе с собой.
– Отлично, спасибо. – Крест повернулся ко мне. – Это мой друг Уилл Клайн.
Старики посмотрели на меня печальными глазами.
– Ее жених?
– Да.
Некоторое время они рассматривали меня. Потом обменялись взглядом.
– Не знаю, – проговорил наконец Эйб.
– Вы можете ему доверять, – сказал Крест.
– Можем, не можем – не важно. Мы здесь как священники, мы не болтаем. Ты же знаешь. А она насчет этого особо предупредила – никому ничего.
– Я знаю.
– Если мы начнем болтать, то какой от нас толк?
– Понятно.
– Ведь нас могут убить, если что.
– Никто не узнает, даю вам слово.
Старики опять посмотрели друг на друга.
– Ракель хороший парень, – задумчиво сказал Эйб. – Или девчонка – я не знаю, все время путаю.
Крест шагнул к ним.
– Нам очень нужна ваша помощь.
Сэди взяла мужа за руку. В этом жесте сквозила такая интимность, что мне захотелось отвернуться.
– Она была такая красавица, Эйб…
– И такая милая, – подхватил тот и вздохнул, глядя на меня.
Вдруг дверь открылась, колокольчик снова звякнул. В аптеку ввалился молодой оборванный негр:
– Я от Тайрона.
Сэди сразу двинулась к нему.
– Сейчас я все сделаю.
Эйб продолжал молча смотреть на меня. Я оглянулся на Креста. Все происходящее оставалось для меня загадкой.
Крест снял темные очки.
– Эйб, пожалуйста, это очень важно.
Старик поднял руку:
– Ладно, ладно, только не здесь. – Он поманил нас жестом. – Идите за мной.
Он поднял откидную часть прилавка, и мы прошли внутрь мимо всевозможных бутылочек, таблеток, порошков, ступок и пестиков. Спустившись по лестнице, мы оказались в подвале. Эйб зажег свет.
– Вот здесь все и происходит, – объявил он.
Ничего особенного я не увидел. Компьютер, принтер и цифровая камера – вот, пожалуй, и все. Я посмотрел на Эйба, потом перевел взгляд на Креста.
– Может, кто-нибудь объяснит?
– Бизнес у нас очень простой, – начал Эйб. – Никаких записей мы не ведем. Если полиция захочет покопаться в компьютере – пожалуйста, сколько угодно. Они ничего не найдут. Вся информация здесь. – Он постучал пальцем себе по лбу. – А кроме того, часть ее каждый день теряется, правда, Крест?
Мой друг улыбнулся.
Эйб обратил внимание на мое замешательство.
– Вы еще не поняли?
– Я ничего не понял.
– Фальшивые документы, – объяснил он.
– О!
Он понизил голос:
– Вы что-нибудь об этом знаете?
– Почти ничего.
– Я говорю о тех документах, которые нужны людям, чтобы исчезнуть. Скрыться. Начать жизнь заново. У вас неприятности? Нет проблем! Я сделаю так, что вы исчезнете! Раз, два и готово. Как фокусник. Если вы хотите улизнуть, скрыться по-настоящему, вам не нужно идти в бюро путешествий. Вам нужно идти ко мне.
– Понятно, – кивнул я. – И что, ваши… э-э… услуги пользуются популярностью?
– Еще какой! Вы не поверите! Правда, чаще всего ничего серьезного. Обычно к нам обращаются вышедшие под залог или освобожденные условно. Или те, кто в розыске. Частенько помогаем нелегальным иммигрантам – они хотят остаться в стране, и мы делаем их гражданами. – Он улыбнулся. – Но время от времени попадаются случаи поинтереснее.
