Роберт Блох - Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей
— Вам все равно это не сойдет с рук. Вы поместили объявление насчет секретарши…
— Это приманка, придуманная, чтобы отвлечь внимание Скотленд-Ярда, на случай, если они начнут что-то подозревать. Не стоит придавать ему значение, — он быстро подошел к двери и с шумом захлопнул ее. — Вот так-то!
— Я буду кричать!
— Но недолго, — мистер Поуп шагнул вперед. Завязалась короткая схватка — против ожиданий он оказался крепким мужчиной, — и через несколько минут мисс Кент лежала со связанными руками на полу, а в ее горле застрял бесполезный теперь крик.
— Хорошенькое дельце, — сказал мистер Поуп, оглядывая плоды проделанной работы. — По всему выходит, первым делом лучше избавиться от этой бутафории. — С задумчивым выражением он снял белый парик, обнажив голову, коротко постриженную под «ежик». За париком последовали очки, восковой нос, вставная челюсть с выпирающими наружу зубами. Меньше чем за минуту он скинул клетчатый жилет, рубашку и, облегченно вздохнув, остался в одной майке. — Ну вот, так намного лучше, — сказал он и, как на разминке, поиграл мускулами.
Мисс Кент всю передернуло.
— Бог мой, да ведь вы один в один как на тех фотографиях с обложек книг! — воскликнула она.
— Точно, — согласился он, с улыбкой глядя на нее. — Грек — мойщик посуды из Сохо — еще одно мое изобретение. Я нахожу эту роль весьма удобной и надежной маскировкой. Вот почему, даже если полиция и станет разыскивать Дики Фейна, ей не удастся напасть на его след. Ведь им не известно, как он выглядит на самом деле и кем является в действительности. Они ничего не знают ни об одном из нас.
— Ни об одном из вас?
В его улыбке появилось что-то волчье.
— Ну да. Я раскрыл вам секрет, но вы его не поняли. Ни об одном из тех, кто пишет детективные романы, создает для себя ореол славы и сколачивает капитал на их популярности, их достоверности. Естественно, мы черпаем все материалы из жизни. И, как ни странно, большинство из нас похожи друг на друга. Помните теорию Ломброзо о криминальных типах?
— Но это же невозможно. Я видела фотографии…
— Конечно, видели. Вы думаете, что я один додумался до использования грима? Или только мне взбрело в голову менять фамилию? Другие тоже используют псевдонимы, — его голос опустился до шепота. — Подумайте хотя бы минутку. Кто такой Эллери Куин на самом деле? Или Картер Диксон, или X. Холмс, или…
— Этого не может быть! Не все они.!..
— Ну, могу же я позволить себе немного порассуждать, моя дорогая. Я имею в виду себя, когда утверждаю, что настоящий автор детективных романов скрывает свое имя и те преступления, отталкиваясь от которых впоследствии создает художественные образы. Ранее я говорил вам, что всегда считал своей главной целью разработать идею некоего отнюдь не совершенного и не идеального преступления; однако на самом деле я так устроен, что могу мыслить лишь категориями совершенства. Ведь я детективный писатель, а это означает, что одновременно я являюсь и изощренным преступником.
Мисс Кент несколько раз дернулась, пытаясь освободиться от связывавших ее пут.
— Но на этот раз у вас ничего не получится, — пригрозила она. — Они все равно вас найдут.
— Кого они найдут? — пожал плечами мистер Поуп. — Моего нынешнего обличья больше не существует, и они никогда не опознают меня в новом образе. Если они будут продолжать искать Дики Фейна, то в конце концов, уткнутся в тот самый ресторан в Сохо. Кроме того, им понадобится немало времени для того, чтобы смекнуть, о чем идет речь — о нечестной игре или о банальном самоубийстве.
— Самоубийстве? — у мисс Кент перехватило дыхание.
— Вот именно. Внизу они обнаружат, вашу предсмертную записку — я все уже устроил. Во время прогулки по саду я продумал мельчайшие детали плана; все встало на свои места, когда я вспомнил, что у меня есть вот это.
Он наклонился и поднял с пола в углу комнаты моток пеньковой веревки.
— Сейчас я перекину один конец через вот эту балку, — добавил он.
— Подождите! — взмолилась мисс Кент.
Он с сожалением кивнул, затем покачал головой.
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, моя дорогая леди, однако у нас с вами действительно нет времени. Я же сказал вам, что следующая моя рукопись должна оказаться на столе у редактора через две недели. Ars longa, vita brevis,[2] не мне вас учить.
Чуть наклонившись вперед, он завязал узел и затянул петлю на ее шее…
Рукопись романа «Мистер Роску берет веревку» едва поспела к сроку. Когда книга появилась на прилавках магазинов, критики с энтузиазмом откликнулись на нее, а публика пришла в восторг.
Скотленд-Ярд тем временем пребывал в унынии и растерянности, ибо его сотрудники который уже день безуспешно бились над разрешением запутанной проблемы, в которой воедино сплелись петля, явное самоубийство, покинутый коттедж и исчезнувший без следа джентльмен, похожий на Белого Кролика.
Почитатели таланта Дики Фейна и его непревзойденного мастерства в описании кровавых сцен между тем с нетерпением дожидались нового шедевра своего кумира.
Как обычно, им оставалось лишь гадать, каким сюжетом он удивит их теперь.
Примерно в то же время где-то в далеком Корнуолле в доме привлекательной вдовы поселился жизнерадостного вида усатый французский джентльмен.
Как-то раз поутру он вошел в местную аптеку и сказал:
— Меня зовут мистер Арманьяд. Скажите, нельзя ли купить у вас немного синильной кислоты…
Перевод: Вяч. АкимовВечерняя школа
Вы всегда можете отыскать их на маленьких глухих улочках больших городов, а, отыскав, невольно зададитесь вопросом, каким образом их владельцам удается сводить концы с концами.
Как правило, они располагаются на первом этаже здания, зачастую — в полуподвале, над входом в который обычно красуется исполненная корявыми буквами вывеска: «ПОДЕРЖАННЫЕ КНИГИ», а рядом нередко имеется одно-единственное слабо освещенное окно. Стеллажи с книгами почти всегда начинаются прямо от дверей; где-нибудь на них окажется табличка с небрежной надписью: «ЛЮБАЯ КНИГА НА ВАШ ВЫБОР — 10 центов».
Никто и никогда не покупает их даже и за пять центов, точно так же никому и никогда не приходит в голову платить за другие более серьезные книги, которые наверняка можно обнаружить в глубине магазинчика. Допустим, что настоящих библиофилов владелец лавки обслуживает из-под прилавка — студенты, ревностно изучающие географию, могут отыскать там «Тропик Рака» Генри Миллера, а чей-то острый нюх сможет распознать пикантный аромат «Благоухающего сада»[3] — однако, даже и в этом случае нельзя не заметить, что торговля идет довольно вяло.
Вот в такой магазинчик однажды ранним вечером и заглянул один молодой человек. Звали его Авель, и не было в его внешности ничего примечательного, если не считать некоторой вороватости, с которой он поспешно спустился по ступенькам лестницы и скрылся во мраке полуподвала.
Войдя в помещение, он нахмурился, словно обескураженный представшим перед ним зрелищем. Впрочем, его мог смутить банальный, даже затрапезный интерьер. Когда же из-за пыльного прилавка вышел хозяин магазинчика, на лице молодого Авеля появилось такое выражение, будто он хотел сказать: «Извините, я, видимо, ошибся дверью».
Хозяин оказался вполне магазинчику под стать. Он походил на зачитанную и захватанную книгу, которую поставили на полку, чтобы там она продолжала — уже невостребованная никем — годами собирать пыль. Он был невысокого роста и к тому же сутулый, что вполне соответствовало его возрасту; редкие волосы и обвислые усы имели неопределенный оттенок, прикрытые очками глаза напоминали кусочки белесого мрамора, а голос, когда он заговорил, с трудом сходил за выразительное бормотание.
— Чем могу быть полезен?
Молодой мистер Авель явно пребывал в нерешительности. Он снова нахмурился, словно гадая, что выбрать: то ли спросить экземпляр «Голого завтрака»[4] и услышать стандартный ответ вроде «Посмотрите сами на полке», то ли попросту повернуться и выйти вон.
Однако за мрачностью его вида крылось нечто большее, нежели растерянность и удивление, так что, преодолев минутное замешательство, он набрался смелости и твердым голосом проговорил:
— Мне нужны инструкции. Я прохожу специальный курс обучения и мне требуются соответствующие пособия.
Кусочки мрамора чуть сдвинулись в сторону и хозяин склонил голову.
— Какие?
— Всего три книги, — послышался ответ. — Первая — «Введение в курс убийства», затем «Смерть и ее место в поэтапном плане» и, наконец, «В цене сойдемся».
