Марина Эльденберт - Жертва
— Не могла. Я знаю Хилари, и знаю, что если она обещала, она бы пришла в любом случае. Её телефон выключен, я звонил ей с того момента как прочел записку. Последний раз — пару часов назад. Что-то случилось.
— Её сбила машина?
Он пропустил шпильку мимо ушей.
— Мне нужны твои связи, — сказал он, — все, кто сможет помочь по твоим каналам. Хилари не могла исчезнуть просто так, и я хочу знать, что произошло. Ей наверняка нужна помощь.
— Когда мы разговаривали с тобой по телефону — шестнадцать часов назад, ты сказал, что это уже не имеет значения.
— Я передумал.
— Почему? — Корделия посмотрела на его чашку. Джеймс не прикоснулся к кофе, хотя за последние трое суток в общей сложности спал часов восемь. Ему было не привыкать — в связи со спецификой прошлой работы, но без стимуляторов сейчас было тяжеловато.
— Я считаю, это связано с нашим прошлым.
— Интуиция — удел домохозяек, помешанных на эзотерике.
— Ты поможешь или нет?
Корделия хмыкнула, допила свой кофе и кивнула.
— Приведешь мне хотя бы одно реальное доказательство, подтверждающее твою теорию — получишь доступ ко всем ресурсам, которые есть в моем распоряжении. Ориентироваться по твоим предчувствиям — уволь.
— Ты и пальцем не пошевелишь ради своей сестры?
— Моя сестра решила тебя бросить, Джеймс. — Корделия поднялась. — Все, что мне сейчас нужно — дать ей возможность от тебя отвязаться. Завтра у меня переговоры по серьезному контракту, через три часа я улетаю.
— Хорошо, — сказал он, поднимаясь вслед за ней, — если я добуду доказательства, ты поможешь?
Она пожала плечами и взяла сумочку, не удержавшись, выдала себя фамильярностью.
— Джеймс, когда мы с тобой только познакомились, ты был редкостным занудой, и с тех пор совсем не изменился. Я от своих слов не отказываюсь. Всего хорошего.
Он вернулся домой следующим же рейсом, позвонил на работу, сказал, что не сможет выйти, потому что по-прежнему болен. О том, что произошло у них с Хилари, не знал никто, даже Питер и Лиз. Сидя в кабинете, Джеймс смотрел на их свадебную фотографию. Изо всего представленного им альбома они выбрали именно эту. Хилари, уже без фаты, улыбалась, обнимая его, а он смотрел в объектив.
Он вернулся домой после ночной смены и не обнаружил вещей Хилари. Её телефон был выключен. Джеймс не сразу заметил записку: по всей видимости, порыв ветра из открытого окна сбросил её со стола. Она писала её здесь же. Почему Хилари не остановила даже эта фотография? Она ведь помнила, как все было тогда.
Что он такого сделал, чтобы вот так, разом все перечеркнуть? Разве что отказывался говорить о своем прошлом, но об этом прошлом, демоны его разбери, он не хотел говорить даже с самим собой. Да, временами его накрывало, и он уходил в себя. Джеймс мог предположить, что спусковым крючком стал момент, когда он чуть не погиб во время пожара, которому была присвоена высшая категория сложности.
Он никогда не предполагал, что у него будет дом, как в классической американской мечте. Пару лет назад Джеймс вообще сомневался, что у него будет семья. Все его время занимала работа, он жил ей. До тех пор, пока не встретил Хилари. Она захотела ребенка, но ему было не до этого. Ему казалось, что он не готов. Это стало второй серьезной проблемой в их отношениях. Третья — нежелание поговорить с ней об этом, на которое так напирала Хилари. Чем больше она давила, тем больше он закрывался. Их отношения превратились в Ад.
Джеймс знал, как фабрикуются улики. Если бы некто действительно захотел скрыть факт исчезновения Хилари, это был идеальный момент. Джеймс был уверен, что записку написала она. Это был её почерк. В свое время он увлекался графологией, ещё во времена работы детективом, но пригодилось ему это только сейчас.
Хилари была расстроена, но не больше. Отличить почерк человека, который пишет в момент собственных переживаний или же под дулом пистолета труда не составит. Она действительно собиралась от него уйти. Значит, что-то произошло уже после.
Джеймс привык доверять своему чутью. Было время, когда оно не раз спасало ему жизнь. Если дело действительно связано с их прошлым, то все паршиво. Разобраться, откуда ноги растут, особенно теперь, будет сложно. Корделия отказалась помогать без веских доказательств, тем самым перекрыв доступ к бесценному источнику информации. Кое-какие подвязки в этом направлении остались и у Джеймса, но по сравнению с её возможностями, это можно было назвать ничем. Значит, придется раздобыть ведьме приманку перед тем, как насадить её на вертел.
Он подтянул к себе лист бумаги и принялся чертить схему: привычка сохранилась у него с тех самых пор, когда приходилось работать над делами в отделе криминалистики. Джеймс не успел дослужиться до суперинтенданта, а потом в силу обстоятельств немного сменил профиль деятельности. Тем не менее, кое-что полезное из тех времен ухватить успел, и не раз успешно применял это на практике.
Отложив исчерченный листок, взялся за второй. Надо составить список действий. Первым делом стоит взять распечатку звонков из телефонной компании. Следом — проверить её кредитку. Возможно, он найдет что-то интересное. Если это ничего не даст, останется только искать в новостях. Отслеживать странные случаи, сопоставлять данные. И уповать на то, что Корделия сдержит свое слово. Потому что если он прав, у Хилари действительно большие неприятности и мало времени.
— 3 —
Хилари Стивенс открыла глаза. Равнодушный писк медицинской аппаратуры, ровный белый потолок, длинная больничная рубашка, в которую она была одета, напомнили ей о днях, проведенных на грани между жизнью и смертью, в частной клинике «для тех, кто был в курсе».
Она запаниковала. Осень две тысячи одиннадцатого года и дни, которые она считала последними. У неё практически не было шансов, но Джеймс сделал невозможное, и она до сих пор жива.
Джеймс. Приходил ли он в заброшенный дом близ Солт-Лейк-Сити?
Она была уверена, что раньше не встречала человека, напавшего на неё. Или просто не помнит? Вероятность того, что это связано с её прошлым, велика. Хилари села на постели, срывая с себя провода, и мониторы тут же отозвались тревожным писком. Это было похоже и одновременно не похоже на больницу.
В палатах обычно есть окна, а двери не защищены электронными замками. Обстановка тоже подкачала. Кровать с подлокотником-подставкой, стул, электроника и белые стены, замкнувшие её внутри себя, все пропитано казенщиной. Приоткрытая дверь, которую Хилари не сразу заметила, вела в туалетную и душевую. Полностью изолированная комната, больше похожая на камеру. Хилари с трудом подавила в себе панику, сконцентрировавшись на собственных ощущениях и стараясь глубоко дышать.
— Пациент Хилари Стивенс, ответьте.
Женский голос с четко поставленной дикцией, но от этого не менее резкий и неприятный, заставил её вздрогнуть. Только сейчас Хилари обратила внимание на небольшое переговорное устройство, вмонтированное в стену рядом кроватью.
— Пациент Хилари Стивенс, ответьте.
— Где я?
— Ваши вопросы, не касающиеся состояния здоровья, будут игнорироваться. Вы отсоединили датчики, контролирующие ваше состояние. Повторное действие в этом направлении без предварительных санкций приведет к наказанию. Это понятно?
— Да.
— Хорошо. Сейчас к вам поднимется специалист для проведения первичного инструктажа, введения препаратов и повторного подключения датчиков. Любые агрессивные действия в его адрес расцениваются как попытка неподчинения, за которой следует наказание.
— Я поняла, — ответила Хилари в пустоту — переговорное устройство уже затихло.
Говорившая напоминала ей робота, хотя и была человеком, в этом Хилари была уверена на сто процентов. От этого не становилось менее страшно.
«Я и не через такое проходила, — напомнила она себе, — главное сохранять спокойствие. Я выберусь».
Собственная уверенность помогла немного успокоиться. Это не было похоже ни на что, с чем она сталкивалась раньше, но все когда-нибудь происходит впервые. Нужно сосредоточиться, собраться, выяснить с чем имеешь дело и действовать по обстоятельствам.
Последние полгода она пребывала в состоянии постоянного напряжения, с того самого дня, как Джеймс чуть не погиб на пожаре. Тайком от него она переговорила с его боссом, и выяснила, что это был далеко не первый случай, когда Джеймс лез в самое пекло. Она пыталась поговорить и с ним на эту тему, но наткнулась на очередную стену молчания. Хилари могла предположить, с чем это связано, но все её догадки ни к чему не вели.
Ей казалось, что он немного успокоился — после всего, через что им пришлось пройти вместе. Джеймс заслуживал спокойной, обычной жизни в благополучной семье, но ему это было не нужно. Сейчас Хилари была рада тому, что Джеймс отказался завести ребенка. Окажись она в такой ситуации в положении, вряд ли восприняла бы все так хладнокровно.
