Джеймс Холл - Под покровом дня
— Я уже говорил, что хочу получить все наличными. Не думайте, что я соглашусь на какой-нибудь чертов чек или что-то подобное.
— Мы привезем наличные, — откликнулась Сара.
Эймос повернулся к Торну, лучи полуденного солнца осветили его коротко остриженные седые волосы. Щеки и лоб были усеяны темными пигментными пятнами, похожими на засохшие пятна крови.
— Кого это ты привезла?
Сара закатила глаза к потолку.
— Ты знаешь меня, Эймос. Я Торн, сын Кейт и доктора Билла.
— Не знаю я никакого Торна.
— Мы вместе рыбачили. Поймали уйму рыбы. В этих местах ты считался лучшим гидом.
— Это ничего не значит. Не пытайся меня задобрить. Прошлое ни черта для меня не значит. Я должен покинуть это место до того, как кто-нибудь повесит на меня табличку и будет брать с янки, желающих поглазеть на последнего конка, живущего в неволе, по пять центов.
— Эймос, ты говорил кому-нибудь про наш договор? — Сара не могла скрыть волнение. — Она наклонилась к Эймосу, в тусклом свете ее лицо казалось красноватым.
— Нет, черт возьми. Она просила меня никому ничего не говорить. Не сердите меня. Делают тут из меня какого-то дурака. Я знаю, что правильно. А вот вы знаете? — Он сделал еще один глоток из своей чайной чашки. Скорее всего, там был виски.
— Это очень важно, Эймос, — произнес Торн. — Ты никому не должен рассказывать ни о Кейт, ни о Саре.
— Я сама справлюсь, Торн. Пожалуйста. — Сара встала, пытаясь сохранить равновесие и удержаться на покатом полу. — Я подготовлю все бумаги, Эймос. И хочу договориться о точном времени завершения сделки. Как насчет полудня в среду, тридцать первого, тебя это устроит?
— У меня есть и другие покупатели, — ответил он. — Я дам Кейт шанс, но для меня самое главное результат. Я собираюсь стать миллионером, так или иначе. Я всегда знал, что разбогатею. Джон Рокфеллер собственной персоной. Да, сэр, когда я скупал эту землю, на меня со всех сторон сыпались насмешки. Но где сейчас все эти насмешники?
— Нам нужно сначала договориться о времени, Эймос, — сказала Сара.
— Я слышал. — Он снова отхлебнул из своей чашки и бросил на Сару хитрый взгляд. — Тридцать первого, — произнес он, выпячивая подбородок, со сдержанностью истинного миллионера.
— Отлично, — сказала Сара. — Договорились, тогда увидимся тридцать первого. Она перекинула сумку через плечо. Торн поднялся со стула.
— И я буду иметь дело только с Кейт.
Торн проследил за реакцией Сары. Она улыбнулась Эймосу, подвинулась к нему поближе и потрепала его по плечу.
— Эймос, — сказала она. — Кейт хочет, чтобы этим занялся Торн. Она подключает его к делам, чтобы к концу жизни он не превратился в старого ворчливого отшельника вроде тебя. Она надеялась, что вы поладите с Торном. Все то же самое, все как договаривались, та же цена, те же условия. Но подписывать бумаги и передавать деньги будет Торн.
Эймос глянул на руку Сары, лежащую у него на плече. Шмыгнул носом. Искоса взглянул на Торна.
— Я узнал тебя, парень. Узнал сразу, как ты вошел. И тот день я помню. А окунь-то весил не три килограмма. Ты как всегда приврал. Он весил всего два килограмма. Я все еще помню важные вещи. Все, что связано с рыбой — все это здесь, — и он постучал по своему виску.
Торн улыбнулся и перешагнул через впадину в полу, чтобы пожать старику руку.
Эймос пристально посмотрел на протянутую Торном руку и быстро и решительно помотал головой.
— Я не буду жать твою чертову руку, пока она не будет полна денег. Вернешься сюда через две недели с моим миллионом американских долларов, и я пожму тебе обе руки. А теперь убирайтесь вы оба.
Когда они ехали назад по 905-й, Сара спросила:
— Ты ему доверяешь?
— Нет.
— Я тоже, — сказала Сара. — Он неплохой человек. Просто легко попадает под чужое влияние.
Торн чувствовал, что Сара время от времени пытается поймать его взгляд. Но он смотрел прямо перед собой, на разбитое асфальтовое полотно, исчезающее под колесами машины.
— Ты сердишься на меня, потому что я рассказала тебе о том, что я чувствую? — спросила она.
— Не то чтобы сержусь.
— А что же тогда? Скажи мне.
— Откуда возьмутся деньги, Сара?
Она чуть отпустила педаль газа. Откинувшись назад, она произнесла:
— Ну, это совсем другая история.
— Расскажи ее мне.
— Это займет слишком много времени, в другой раз, — откликнулась она.
— Ты занималась контрабандой наркотиков?
— Торн, не будь идиотом.
Он повернулся и уставился на этот рот, изо всех сил стараясь вспомнить, где он мог видеть его раньше.
Она отвезла его к дому Кейт. Торн, стараясь придать голосу ровную интонацию, предложил ей остаться.
Она ответила, что должна вернуться в Майами. Что по уши завалена работой. Торн посмотрел ей вслед, затем вошел в дом, нашел ключи от автомобиля Кейт и погнал «фольскваген» на юг, в сторону «Уолдорф Шоппинг Плаза». Пока он ехал, ему все еще мерещился мерзкий сладковатый запах мертвой древесной крысы.
Он вел машину на юг, к единственному торговому центру Ки-Ларго: магазин «1000 мелочей», две сувенирные лавки и старая бакалея. Да еще книжный магазин, специализировавшийся на журналах для рыболовов и книгах о раковинах. Он срезал угол, проехав через автостоянку, и поехал в обратном направлении, в глубь квартала, по извилистой улице, вдоль которой стояли дома стоимостью в полмиллиона долларов с глубокими каналами. Большинство из них летом пустовали. В этом районе не росли деревья. Дворы были усыпаны мелкой галькой, привезенной из Северной Каролины. В этих новых районах не было лужаек, которые надо подстригать, не было ничего, что требовало бы ухода во время летнего сезона и о чем могли бы беспокоиться владельцы, заколотившие дом и уехавшие назад, в Огайо. Ослепительно-белые дома. К каждому их них прилагался собственный голубой кусочек Атлантики.
Он припарковал «фольксваген» перед сборным домиком из гофрированного железа, который служил офисом Джерому Биллингсу-старшему и Джерому Биллингсу-младшему, владельцам фирмы «Пришлепни паразита» — древнейшей службы по борьбе с насекомыми на Ки-Ларго.
Глава шестнадцатая
На двери висела табличка «Стучать», поэтому Торн стукнул в дверь три раза, подождал, потом снова постучал. Он наклонился к окну и заглянул внутрь сквозь пыльное стекло. Джером-старший полулежал в своем кресле, закинув босые ноги на стол. Возле его ног стоял металлический цилиндр, в котором дымилась сигарета.
Торн потянул на себя ржавую дверь и вошел.
— А, Торн, — приветствовал его Джером сквозь гул кондиционера. — Он жестом указал Торну на стул и отложил в сторону оружейный журнал. — Ну что, этого чертового ублюдка уже нашли?
— Пока нет, — ответил Торн, продолжая стоять в дверях.
Внутри было жарче, чем снаружи, о чем Торн не преминул сообщить Джерому.
Джером ответил:
— Эта проклятая штуковина, похоже, охлаждает воздух на улице.
— Без него было бы прохладнее, — сказал Торн, пытаясь перекричать шум кондиционера.
— Просто в такие жаркие дни ему нужно больше времени, чтобы был хоть какой-то эффект. Я к этому привык.
Торн спросил его, где Джером-младший.
— Копается в самолете, — ответил старик. — Несчастный придурок.
— Что-то случилось?
— Его постоянно держат под капельницей. Они разрезали ему глотку, удалили опухоль размером с лошадь. Парень не жилец.
— О, черт.
— К тому же он потерял слух. Приходится подходить к нему вплотную и кричать в самое ухо.
— Боже, Джером. И это выяснилось только сейчас?
— Две или три недели назад. У него обнаружили кровь в моче. А это всегда плохой знак. — Он снова взял журнал, принял прежнюю позу и сказал:
— Люди, которые жили здесь раньше, питались свежей рыбой, дышали чистым воздухом и были крепче скал. Но те времена давно прошли, Торн. Все это дерьмо докатилось и до нас, жить здесь стало не лучше, чем в Майами.
Торн открыл дверь, впустив в комнату солнечный свет и воздух. Сказал:
— Люди говорят, что раньше было лучше, но что-то я не припомню, когда это здесь был рай.
— Было время, — сказал Джером, — когда он был к нам намного ближе, чем сейчас, черт побери.
Торн вышел из дома и зашагал по асфальтовой взлетной полосе к резервному военному самолету, который власти штата использовали для распыления инсектицида от комаров. Джером летал в нем со времен средней школы, и в былые времена они с Торном совершили немало головокружительных полетов. Он взобрался по трапу и, согнувшись, заглянул в кабину. Лежа на спине, Джером ковырялся под приборной панелью, с его груди свисал клубок проводов.
Торн продвинулся вперед и крикнул:
— Джером!
Джером вздрогнул, ударился головой о заднюю стенку панели, а потом высунулся из-под нее.
