Стюарт Вудс - Петля «Анаконды»
— А я и сломался, — признался он. — Я впал в отчаяние и не представлял, что делать дальше. Я был готов отправиться домой.
— Но вы этого не сделали. После того звонка вы сразу изменили свое решение. Это позволило мне многое понять в вашем характере — это и еще то, как вы сегодня играли в теннис. В первом сете я очень легко побила вас; тогда вы захотели непременно обыграть меня. На меня произвело большое впечатление то, как вы провели последний сет.
— Не думайте, что в следующий раз я снова буду на высоте. По-моему, раньше я никогда не играл настолько хорошо.
— Я имею в виду не то, что вы хорошо играли, а ваше упорство.
— Ну, понимаете, — усмехнулся он, — мне не хотелось проиграть какой-то девчонке.
— Какой-то девчонке, которая целый год занималась теннисом профессионально. Я никогда не поднималась на высокие места, но очень много тренировалась.
— Это меня не удивляет. Мне кажется, вы из тех, кто настойчиво добивается своего.
— В этом смысле мы с вами похожи, — ответила она.
Он покачал головой.
— Не думаю, что мне приходилось с большим трудом чего-то добиваться. Мне все давалось легко, за исключением того периода, когда я служил в морском флоте, но там всем трудно.
— Во время нашего с вами матча я кое-что поняла насчет вас. Может быть, об этой черте вашего характера вы и не догадываетесь.
— И что же это?
— Вы можете быть до крайности безжалостным. Вы слишком быстро забыли о том, что перед вами женщина и что не очень любезно с вашей стороны стараться обыграть даму. В ответ он рассмеялся.
— А знаете — вы правы. Есть во мне эта безжалостность, но до сегодняшнего дня только один раз я дал волю своей жестокости.
— Ужин готов, — сказала она. — Но продолжайте.
Она поставила на стол тарелки с бифштексами, овощами и картошкой и подала ему бутылку красного вина, чтобы он ее откупорил.
— Это случилось во флоте. Меня направили из колледжа на офицерскую службу во флот. Нас было четверо взводных — трое из Морской службы подготовки офицеров резерва и один из Морской Академии, по имени Хеджер. Хеджер смотрел на нас, как на обычных юнцов из колледжа: сверху вниз, и считал, что нам далеко до него. Его мнение разделял и наш командир, который дослужился до звания майора и сам был выходцем академии.
— Теперь вы понимаете, — продолжал он, — что только сумасшедший может уцелеть в морском корпусе, а если вы нормальны, вы должны каким-то образом заставить себя немножко свихнуться. Бэрри Хэджер стал моим пунктиком. Я должен был побеждать его, везде и во всем. День и ночь я лез из кожи вон, чтобы обойти его на занятиях по тактике, в стрельбе из малокалиберного оружия, в единоборстве. Я даже умудрялся лучше его писать отчеты — то, что всегда особенно удавалось именно ученикам академии. Мой взвод побеждал его взвод на полосе препятствий и на стрельбищах. Даже в наших казармах было чище, чем у него.
Сержант нашего взвода знал, что происходило между мной и Хэджером, и еще сильнее подогревал моих ребят. Боже, они были в восторге от нашей борьбы! Наш командир все время подзуживал Хэджера. Как мог выходец из академии — один из первой десятки в классе — позволять, чтобы какой-то резервист со своим взводом постоянно брал над ним верх? В конце концов Хэджер не выдержал и однажды вечером в офицерском клубе предложил мне выйти на улицу и пригрозил, что сейчас начистит мне физиономию. Все выскочили из бара, мы сорвали с себя гимнастерки — и началось. Хэджер решил показать что-то вроде каратэ и крутился вокруг меня на полусогнутых ногах, размахивая руками и издавая свистящие звуки. Смешно, но в последний раз я дрался на кулаках только в школе, и сейчас я разок стукнул его под колено и разок ударил по лицу. И в результате сломал ему нос. Боже, кровищи-то сколько было, но тут вмешался какой-то полковник, прекратил драку, пожурил нас обоих и заставил протянуть друг другу руки. Докладывать о нас командиру он не стал.
Во время смотра мой взвод выиграл все серебро, а Хэджер шагал перед строем с заклеенным носом, слегка прихрамывая. И только потом я понял, что наделал. Я, случайный человек в армии, офицер без году неделя, который не чаял, когда вырвется на волю, издевался над хорошим офицером — не слишком хорошим парнем, но хорошим служакой — и дюйм за дюймом втаптывал его в грязь, безжалостно, смеха ради! Нет, я не сломал ему карьеру — его взвод обошел два других и уступил лишь моему, — но похвала в отчете значила бы для него куда больше, чем для меня. Когда я это понял, мне стало стыдно.
После этого мы получили разные назначения, и я больше никогда его не видел. И можете себе представить? Когда мне вчера звонил мой шурин, он сообщил, что Хэджер работает в посольстве в Боготе. И я могу с ним связаться, если мне понадобится помощь!
Мэг рассмеялась.
— Надеюсь, вы сумеете обойтись без него!
И принялась убирать со стола посуду.
— Отнесите бренди в гостиную, — сказала она.
Он наполнил два бокала и плюхнулся на большой диван. В тот же момент потух свет.
— Черт возьми! — проворчала она, устраиваясь рядом с ним и поджимая под себя ноги. — У них все время что-то с электричеством. Возможно, света не будет всю ночь.
— Не переживайте, — сказал он. — У нас есть другой источник света.
Над морем поднималась огромная луна, озаряя комнату мерцающими бликами.
Она села на колени, придвинулась к нему, взяла его лицо руками и поцеловала.
— Не думаю, что вы первым решились бы на это, — произнесла она.
— Хотел бы я, чтобы мне хватило храбрости, — ответил он, поцеловав ее в ответ. Он обнял ее, и его рука нащупала ее грудь. Она тихо вздохнула, и он не стал убирать руку.
Потом легким движением она стянула через голову свой халат и бросила его на пол. При свете луны ее тело светилось, как мрамор, когда она помогала ему снимать одежду. Они растянулись на широком диване, и их тела жадно прильнули друг к другу.
А когда, насытившись, они тихо лежали рядом, у Кэта появилось ощущение, что он решился на отчаянный прыжок через пропасть и благополучно приземлился на другой стороне. Он попытался разобраться в своем чувстве и не заметил, как уснул.
Проспал он довольно долго. Сейчас луна поднялась высоко над домом, и в комнате было темно; а веранда и пляж были залиты светом. Он подумал о себе, о том, как ему жилось все эти месяцы с тех пор, как умерла Кейти. Он нащупал обручальное кольцо на правой руке; он ни разу не снимал его с того дня, как женился.
Кэт тихонько отстранился от спящей Мэг и вышел на террасу. Он шел к берегу, и теплый ветерок обдавал его обнаженное тело. Подойдя к морю, он со слезами на глазах опустил правую руку в воду и с большим трудом стянул с пальца золотое кольцо. Он застыл на мгновенье, а потом размахнулся и зашвырнул кольцо как можно дальше в море, туда, где вечным сном спала Кейти. Ему давно уже не удавалось ясно представить себе ее лицо, но в тот момент в последний раз он увидел его очень четко. Наконец он мог отпустить ее.
— Прощай, Кейти! — громко крикнул он. — Спи спокойно.
Он повернулся и побрел обратно к дому.
Глава 17
Когда наутро он открыл глаза, в доме никого не было. Он сходил на море искупаться и, вернувшись, с радостью почувствовал приветливый запах жареного бекона.
— С добрым утром! — крикнула Мэг. — Мне нужно было смотаться за продуктами. Я не хотела будить тебя. Завтрак будет готов через десять минут.
Кэт принял душ и надел первые попавшиеся под руку шорты. Когда он вышел из своей комнаты, завтрак уже был на столе.
— С днем рождения! Ты проспал все утро, — рассмеялась она.
— Разве я виноват в этом? — возразил он. — Одна только игра в теннис могла измотать меня до потери сознания.
Она оторвала голову от своей тарелки.
— Я у тебя первая женщина с тех пор, как умерла твоя жена?
— Да.
— Хорошо, — сказала она и снова принялась есть.
— Это было что-то вроде подарка на день рождения, — сказал он без тени иронии.
После завтрака он спросил, где у нее телефон.
— Хочу проверить, как продвигаются дела у Родригеса.
— В моем кабинете. Надо пройти через эту комнату.
Ее кабинет представлял собой маленькую редакцию. Полкомнаты занимала видеотехника, и во всем чувствовалась аккуратность и профессионализм.
Он заказал отель «Карибы» и попросил к телефону Родригеса.
— Простите, а кто его спрашивает?
— Мистер Эллис.
— Минуточку, — ответила телефонистка и исчезла на несколько минут. Наконец Кэт снова услышал ее голос:
— Мистера Родригеса не удалось найти.
— Тогда попросите его, чтобы он перезвонил мне, — сказал Кэт и дал свой номер телефона.
Кэт послонялся по дому, немного почитал, сделал небольшую пробежку вдоль берега, пока Мэг занималась своим репортажем о хулиганах в Санта-Марте. А когда в пять часов Родригес не перезвонил, Кэт снова набрал номер отеля, и ему снова ответили, что Родригеса все еще не удалось найти.
