Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит
— Пойдем, Клар, — голос девушки спокоен, он придает уверенность. — Тебе надо выговориться. Но не здесь. Пойдем.
И он идет за ней.
— Я приготовлю для тебя кофе, Клар.
Он сидит на узком диванчике в квартире Коры. Она не такая шикарная, как бунгало Мериен. Но здесь спокойно.
— Мне надо что-то решить, — его пальцы обхватывают голову, но это не помогает. Мысли втекают и вытекают из нее, и их нечем остановить.
Девушка опускается рядом с ним, ее рука протягивает ему чашку с напитком. Он принимает его, осторожно сжимая пальцы и, стараясь не расплескать.
— Ты боишься, что не справишься? — участливо спрашивает она.
Кофе у нее вкусный, приятное тепло растекается по его телу. Жаль, что не удалось напиться.
— Да нет. Я неплохо разбираюсь в банковском деле. — Глубокие глаза Коры внимательно смотрят на него. Как хорошо, что она позвонила. — Дело не в этом. Просто я растерян.
Его левая рука лежит на коленях, ладонь девушки ободряюще опускается на нее.
— Мери умерла, — глухо говорит он. — А потом эта история с акциями. Я не знаю.
— Ты не должен беспокоиться, Кларенс. Все будет хорошо. Ты говорил, что твой дядя нанял кого-то?
— Да, — с каждым глотком кофе ему становится лучше. Или дело в том, что рядом человек, с которым он может поделиться своими сомнениями? — И, знаешь, вчера эти люди сказали, что у них есть улики против Уесли.
— Уесли сделал это?
— Выходит, да.
Кора замолкает. Чашка опустела как бы сама собой, он ставит ее на пол. Незаметно для него его руки сжимают пальцы девушки.
— Я никогда бы не подумала, что это он, — говорит Кора. — Но ты говоришь, есть доказательства?
— Они так говорят.
Кора усаживается поудобнее, ее глаза снова блестят, алые губы улыбаются. Она так близко от него, он чувствует тепло ее тела.
— Вот и не думай об этом, Клар. Раз так, то все уже разрешилось. Человек, убивший Мериен, получит по заслугам, а тебе надо жить дальше.
Он крепче сжимает ее руки. Она права. Все так просто. Почему раньше это не пришло ему в голову?
— Я не знаю, что мне делать с акциями, Кора. Дядя и Джонатан хотят, чтобы я отдал их.
— Ты должен сам решить это, — ее руки — крепкие и надежные руки друга. Ему кажется, что ее уверенность перетекает в него через них. — Ты говоришь, что не боишься управлять банком?
— Нет. — И, правда, чего тут бояться? Если это могут делать дядя и Джонатан, то чем он хуже их. Да ничем. Экономика дается ему легко, он с детства изнутри изучил все финансовые механизмы. — Я не боюсь.
— Тогда в чем дело? — лицо Коры такое веселое. Она очень сильная, Кора. Как хорошо, что она позвонила.
— Не знаю, — в его голове больше не осталось сомнений. Жить стало гораздо проще. — Кора, ты права.
Она смеется.
— Ты сам принимаешь решение, Клар, — говорит она. — Мое мнение тут не играет роли.
Пожалуй. Но он уже знает, как поступит. Вот только отец…
— Ты знаешь моего отца, Кора. Ты, конечно, права, неважно, что он думает, но все же — как ты считаешь, он одобрит?
Ее руки ложатся ему на виски, теплота и спокойствие охватывают его.
— Он верит в тебя, дурачок, — мягко отвечает Кора. — И будет гордиться, когда ты возглавишь банк.
Она права. Отец всегда говорил, что надо быть настоящим мужчиной. В конце концов, они с дядей учили его одному и тому же — только выражали это по-разному.
Его тело омывает блаженная истома, мягкое тело девушки прижимается к нему. Неожиданно его охватывает желание. Губы Коры уже целуют его, пальцы ласкают спину.
Прижать ее к себе, и больше не отпускать.
Ее губы так хороши, что он не может оторваться от них. Аромат ее тела, такого близкого — и физически, и эмоционально — сводит его с ума, заставляет кровь глухо биться в висках, а руки судорожно сжимать девушку в объятиях.
Кора медленно отстраняется от него, в ее глубокие глазах теперь мягко светится новое выражение — загадочное, зовущее, заставляющее сердце вырываться из груди, как у маленького мальчика при виде новой коробки с игрушками.
Ее пальцы медленно расстегивают пуговицу темно-серой блузки. Его руки начинают помогать ей, — он хорошо умеет это делать. Его пальцы чувствуют горячее, волнующееся при каждом вздохе тело девушки. Блузка расстегнута и распахнута.
Ее тело прекрасно. Ладони Кларенса скользят по талии, впитывая тепло женского тела. Она плавно изгибается, освобождаясь от блузки. Ее маленькие вздернутые груди поднимаются, его руки скользят вверх и нащупывают застежку лифчика. Одно мгновение — и он расстегнут.
Ему хорошо, у него все получается. Блузка плавно соскальзывает с рук Коры, он снимает с нее лифчик, и его губы начинают целовать ее соски. Сдерживавшая их ажурная ткань все еще в его руках. Ее короткие пальчики прикасаются к его груди, вынимая из прорезей пуговицы рубашки.
Губы Кларенса отрываются от груди девушки, он смотрит в ее глаза. Его ладони проводят по ее гибким бокам и спускаются к талии. Он ласкает пальцами шелковистую кожу девушки, начиная от пупка и, заканчивая спиной, там, где начинаются ягодицы. Он чувствует силу и уверенность. Он больше не жалеет, что не напился.
Кора снимает с него расстегнутую рубашку, ее тело прижимается к нему, крепкие груди девушки обжигают плоть. Его пальцы начинают гладить ее ягодицы, скрытые под плотной тканью шорт. Потом он ощущает холодное покалывание застежки. Ее надо расстегнуть.
— Я люблю тебя, — говорит он.
Кора держит его за плечи и плавно изгибается, снова и снова проводя сосками по его коже. Ее ноги сложенными лежат на диване, и это не дает ему раздеть ее. Он порывисто встает, увлекая ее за собой. Она повинуется.
Она стоит перед ним, он опускается на колени, медленно спуская шорты с ее ног. Он может все — искусно довести ее до оргазма, встать во главе банка, повелевать стихиями. Он может все. Пальцы Кларенса ласкают ее крепкие бедра, Кора запускает пальцы под резинку своих трусиков и выскальзывает из них. Когда Кларенс распрямляется, она уже полностью обнажена, и ее глаза зовут его.
Он берет ее за руки и вновь опускается на кушетку. Нагая девушка опускается в его ногах и начинает расстегивать молнию брюк. Потом она приспускает их и извлекает член и яйца из трусов. Она начинает играть с ними, он чувствует прикосновение ее коротких изящных пальцев. Его руки тянутся к ней и сжимают ее колени.
Кора начинает двигаться, ягодицы девушки массируют его ноги. Она встает и рывком освобождает его от остатков одежды. Он приподнимает корпус, чтобы дотянуться до нее, но в этом нет необходимости. Она нависает над ним, ее пальцы сжимают его плечи, а острые зубки начинают покусывать кожу на груди. Он ласкает ее шею, спину и округлые ягодицы.
— Ты прекрасна, — говорит он. И это правда.
Кора выпрямляется и садится на него, горячие бедра сжимают его бока. Его напряженный член прижат к животу. Изящные пальцы девушки обхватывают его и резким властным движением вонзают в островок волос между ее ногами. Ему это нравится, он шепчет ее имя.
Она начинает мерно двигаться, откинув назад короткие черные волосы. Его пальцы крепко сжимают ее загорелые ноги. На мгновение перед его глазами встает лицо Мериен, и он с ужасом и виной осознает, что никогда не был так же счастлив, кончая в ее объятиях.
Кора продолжает двигаться, приводя его в экстаз, и он уже не думает ни о чем другом. Всепобеждающая сила и непоколебимая уверенность в себе рождаются где-то в его члене, погруженном в податливую женскую плоть, и разливаются по всему телу. Сжатые пальцы Кларенса впитывают тепло ее горячих бедер. Он снова шепчет ее имя и изливается в нее.
Он чувствует себя бесконечно счастливым.
22Существует такое любопытство, которое вам на самом деле вовсе не хочется утолять. Мне было любопытно узнать, как поживает наш старый знакомый инспектор Маллен, — но вовсе не настолько, чтобы прямо сегодня встречаться с ним лицом к лицу.
— Вижу, у вас были неприятности накануне, — произнес полицейский, по-хозяйски устраиваясь в одном из наших лучших кресел.
Я криво улыбнулся. Если вы позволили набить себе физиономию, вам придется смириться с тем, что каждый встреченный вами человек станет живейшим образом выражать свой интерес по этому поводу. Инспектор Маллен достойно продолжил эстафету, начатую клерком в гостинице Сиэтла, далее Гарда, Доном Мартином, обоими Картерами и еще множеством других людей.
— Блестящий образец полицейской проницательности, — сладко ответил я. — Когда прошлым вечером я открывал коробку маслин, крышка отлетела, и ударила меня в лицо.
— Вижу, что у этой крышки были увесистые кулаки, — Маллен откинулся на спинку кресла. Его сложенные пальцы потянулись ко рту, и я уж было подумал, что он собирается их пососать. Но нет, — просто у него была такая привычка.
