Линда Фэйрстайн - Мертвечина
Я постоянно вспоминала слова судьи Моффета перед началом процесса над Эндрю Триппингом: «Убийство. Обвините ответчика в убийстве».
Он никого не убил, подумала я тогда. Насколько мне известно.
По дороге в самый южный из полицейских участков Манхэттена я забросала Майка вопросами, на которые он не мог ответить. Теперь мы продолжили их обсуждение.
— Время убийства установлено? — спросила я после того, как поздоровалась с несколькими детективами, которых знала по прежним делам.
Все промолчали.
— Кто тут главный? — поинтересовался Майк.
Мы находились за пределами его участка, в этом районе командовал отдел убийств Южного Манхэттена. Никто из присутствующих явно не испытывал особого восторга от непрошеного визита коллеги с севера и прокурорши, облаченной в вечернее платье и атласные туфли на трехдюймовом каблуке.
— Может, ты, Свисток? Ты здесь начальник? — обратился Майк к полицейскому, который говорил по телефону в дальнем конце комнаты.
Уилла Сквикиста недавно перевели в убойный отдел, а до этого он пять лет занимался наркотиками. Прозвище, которое дал ему Майк во время учебы в академии, точно подходило к его щуплой фигуре и пронзительному голосу.
— Двигайте ко мне, ребята, — отозвался Свисток. — Добро пожаловать. Как дела, Алекс?
— Были неплохо, до сегодняшнего вечера.
— Садись. — Он поднялся с кресла и придвинул его ко мне.
В большинстве участков общие комнаты — это старые и неудобные помещения, где не развернуться из-за тесноты.
— Нет, спасибо, — поблагодарила я. — Я постою.
— Мне надо кое-что сказать тебе по секрету, чтобы мои парни нас не слышали. Так что сделай одолжение и присядь.
Свисток обошел вокруг стола и наклонился ко мне так, что мы оказались лицом к лицу.
— Извини за холодный прием, Алекс. У ребят проблемы.
— Из-за чего?
Выходит, то, что я принимала за сочувствие, на деле оказалось совсем другим.
— Мы знаем, что убитая была твоей свидетельницей. Пэйдж Воллис. Верно?
— Да. А в чем дело?
Свисток помолчал.
— Парни просто не понимают, почему ее не охраняли, никаких…
Майк бросился меня защищать.
— Вы что, обалдели? Эта девчонка проходила по заурядному делу об изнасиловании. С какой стати…
Я тоже вышла из себя.
— Не бывает «заурядных» дел об изнасиловании, Майк. Дай-ка я сама объясню. Вы что думаете, ребята, это Голливуд? Когда вы в последний раз слышали про охрану свидетеля в манхэттенском суде? У нас каждый день проходит по сорок уголовных дел, сотни свидетелей гуляют по всему зданию, как в обычном офисе. Это не процесс против шайки гангстеров, в нем не замешаны наркобароны и картели, Триппинг — не серийный убийца и не глава мафии. Какого черта кто-то вздумал обвинить в этом убийстве меня? — Я встала. — Пусть скажет мне это в лицо.
Я вышла из-за стола и направилась к детективам, стоявшим между кофеваркой и дверью лейтенанта. Майк схватил меня за руку и попытался удержать, но я вырвалась.
— Она и так по уши в дерьме, Свисток, — заметил Майк. — Ее девчонка убита. Что, по-твоему, должна была сделать Куп?
— Например, обратиться в отдел по борьбе с терроризмом, — ответил он.
Я застыла на месте.
— Что?
— Некоторые считают, что вам следовало обратиться в спецназ и рассказать об опасности, которая грозила вашей свидетельнице.
— Неужели? Может, для начала я сама должна была знать, что ей грозит опасность? Обвиняемый говорил массу вещей, в которых нет ни слова правды. Вы несете чушь, ребята. Когда я прошу у вас человека для сбора доказательств по делу, мне отвечают, что все заняты или что никто не может заставить людей работать сверхурочно. А теперь вы обвиняете меня в том, что я не предвидела опасности там, где ее нельзя было ожидать. По-вашему, если бы я позвонила в спецназ, там всерьез отнеслись бы к этому полупомешанному шпиону? Бред.
— Я имею в виду не Эндрю Триппинга. Речь не о нем.
— Тогда о ком, Свисток? Я уже ничего не понимаю.
— О террористе. О том парне, которого Воллис убила в Вирджинии.
Майк сел на край стола.
— А кого она убила?
— Ладно, давай разберемся по порядку, — сказала я. — Мне известно, что Пэйдж Воллис совершила непреднамеренное убийство, и до сих пор я думала, что она посвятила меня во все подробности. Но теперь я вижу, что ты знаешь об этом больше меня.
— Мне трудно в это поверить, Алекс. Парни, которые с тобой работали, — Свисток ткнул большим пальцем за плечо, — говорят, что ты знаешь о своих жертвах больше, чем они сами. Ты не появляешься в суде, пока не выжмешь из них всю информацию до последней капли.
— Что верно, то верно, — согласился Майк. — Не хмурься, детка, и смотри веселей. Мы во всем разберемся.
— Ребята считают, что ты была в курсе, Алекс.
Мне осталось только бессильно развести руками и покачать головой.
Свисток продолжал:
— Когда мы нашли тело, то решили проверить жертву. Просто по фамилии, без отпечатков пальцев. Никто не думал, что будет какой-то улов, да еще такой крупный, но потом нам пришло сообщение, что она находилась под домашним арестом в Фэйрфаксе.
— Да, я знаю. Я лично говорила с прокурором округа, — сказала я. — Он передал мне все документы. Там не было ни слова о террористе.
— Возможно, кто-то подчистил данные, — заметил Майк. — Ты можешь показать нам, что тебе дали?
— Поедем ко мне, и я привезу все бумаги. Я была уверена, что это полная копия судебных материалов. Они в твоем распоряжении, — обратилась я к Свистку.
Я сняла трубку и позвонила по домашнему номеру Баттальи.
— Пол? Простите, что разбудила. У меня важное дело. — Я сообщила ему об убийстве Пэйдж Воллис, о котором через несколько часов раструбят воскресные газеты. — Мне нужна ваша помощь. Хорошо бы прямо сейчас. Один прокурор из Вирджинии передал мне материалы по старому делу. Есть вероятность, что его заставили убрать кое-какие детали.
Я попросила его срочно позвонить окружному прокурору Фэйрфакса и выяснить, что произошло.
— И еще. У вас есть связи в ЦРУ? Вы не могли бы получить у них сведения об агенте по имени Гарри Стрэйт? Возможно, он связан с этим.
Я помолчала, выслушав его ответ.
— Знаю, что сейчас середина ночи, Пол, но они больше никому не дадут эту информацию.
Свисток подождал, пока я повешу трубку.
— Расскажи, что ты знаешь о деле Воллис.
Майк тоже слушал, пока я выкладывала все известные мне факты.
Отцу Пэйдж было восемьдесят восемь, когда он умер естественной смертью в собственном доме в Вирджинии. Пэйдж приехала туда, чтобы организовать похороны и распорядиться личными вещами отца.
— Прокурор объяснил, что банда грабителей придумала план, — рассказывала я. — В некрологе, как всегда, напечатали дату и время похорон. Узнав адрес, взломщики решили, что все, кто любил и знал покойного, в этот час будут находиться на церемонии в церкви, и проникли в дом, уверенные, что там нет ни души. Пэйдж говорила, что вернулась с кладбища и вошла в заднюю дверь, спугнув одного из грабителей, который набросился на нее с ножом. Во время борьбы они упали на пол, и бандит напоролся на собственное оружие.
— Чем боролся, на то и напоролся, — вставил Майк.
— Совершенно верно. Когда дело дошло до большого жюри, Пэйдж рассказала, как все произошло, и тогда присяжные, если мне не изменяет память, вскочили с мест и принялись ей аплодировать.
Свисток раскрыл папку и стал просматривать свои записи.
— Ты знаешь, как зовут этого парня?
— Все материалы у меня в кабинете. Что-то вроде Нассан. Абрахам Нассан.
— Почти угадала. Ибрагим.
— К чему ты клонишь? — спросил Майк.
— Это арабское имя. Куп должна была знать…
— Я же говорю, в материалах следствия стояло «Абрахам». У меня даже есть его фотография. Что я должна была знать?
— Тебе не сказали, что он был членом «Аль-Каиды»? — спросил Свисток.
— Мне сказали, что он грабитель. Эбби-домушник. — Я ударила по столу ладонью. — Они хотели ограбить дом, только и всего. Такое случается каждый день.
— Куп считает, что он был приятелем убитой, а вовсе не Эбби-арабом, — заметил Майк.
Я выхватила из сумочки ключи.
— Пошли одного из своих парней на Хоган-плейс. Вот ключи от моего кабинета. Папка лежит в третьем шкафу от книжных полок. Притащи сюда это чертово дело и посмотри его сам. Какого дьявола какой-то прокурор вздумал подсовывать мне подчищенные данные?
— Шеф полиции думает, что окружной прокурор в Фэйрфаксе получил указание от федералов, — проговорил Свисток. — Тогда как раз шло крупное расследование истории с самолетом, упавшим на Пентагон, и все делалось втихую. Они не хотели вызвать панику среди населения. Если один из террористов мертв и его смерть установлена, то нет смысла беспокоить добрых граждан нашего отечества. Но я поверить не могу, что они не сказали об этом тебе.
