Харлан Кобен - Ловушка
Она почесала пса за ухом, и тот благодарно высунул язык.
Говорят, личность формируют родители, но для Патрисии главным человеком служила сестра. Когда во втором классе Патрисию стали задирать девчонки, Хейли поколотила одну в острастку остальным. Когда в «Мэдисон-Сквер-Гарден» (старшая взяла младшую на концерт популярной исполнительницы кантри) какие-то парни при виде их присвистнули, Хейли, загородив сестру, приказала им заткнуться. Как-то вечером в «Дисней уорлде» родители отпустили дочерей одних, те повстречали мальчиков постарше себя и отправились выпить с ними в спортивный отель. Хорошей девочке это ничем бы не грозило. И не то чтобы Патрисия не была хорошей девочкой. Была. Но оставалась при этом подростком. После первой в жизни порции пива она стала целоваться с каким-то Паркером, а Хейли следила, как бы тот не позволил себе лишнего.
— Начнем из глубины парка, — услышала Патрисия следователя Тремонта, обращавшегося к кинологу.
— Почему? — спросил тот.
— Если она жива, если этот ублюдок построил что-то вроде лачуги и спрятал ее там, то наверняка подальше от троп, иначе бы уже нашли. Но если девочка рядом с дорогой…
Тут Тремонт замолчал — заметил слишком близко стоявшую Патрисию. Она, продолжая гладить пса, посмотрела в сторону леса и сделала вид, что ничего не слышала — все три последних месяца не впускала страшные мысли. Хейли сильная, Хейли выживет; просто уехала в сумасшедшее путешествие и уже скоро вернется домой.
Но теперь, глядя на лес и почесывая собаку, Патрисия представила до этого невообразимое: брошенную, напуганную, раненую, плачущую сестру — и зажмурилась. Подошел Фрэнк Тремонт, встал рядом, кашлянул, стал ждать, пока она откроет глаза. Наконец открыла, готовая услышать слова утешения. Но тот молчал, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Тогда Патрисия снова зажмурилась, не переставая гладить пса.
ГЛАВА 21
Уэнди стояла перед оградительной лентой и говорила в микрофон с логотипом «Эн-ти-си», стараясь придать словам вес, при этом избегая излишней телевизионной драматичности:
— Итак, мы ждем известий. Из парка «Рингвуд-стейт» на севере Нью-Джерси Уэнди Тайнс, новости «Эн-ти-си».
Она опустила микрофон.
— Наверное, надо переснять, — сказал оператор Сэм.
— Зачем?
— У тебя хвост растрепался.
— Ничего.
— Да брось, затяни потуже, дел на две минуты. Вик захочет другой дубль.
— К черту Вика.
Сэм закатил глаза:
— Ты серьезно?
Она не ответила.
— Не ты ли была готова порвать за кадр со смазанным макияжем? С чего вдруг принципы поменяла? Идем снимем еще раз.
Уэнди отдала ему микрофон и пошла прочь. Сэм, конечно, прав. Она тележурналист. Все, кто думает, что внешний вид тут не важен, или простаки, или идиоты. Важен. Она приводила себя в порядок для камеры, снимала дубль за дублем и при не менее мрачных обстоятельствах.
Одним словом, в ее растущий список недостатков можно добавлять лицемерие.
— Ты куда? — спросил Сэм.
— Если что — мобильник у меня с собой. — Уэнди зашагала к машине.
Она собиралась звонить Филу Тернболу, но вспомнила слова его жены Шерри: Фил по утрам в одиночестве листает объявления в «Пригородном кафе» на семнадцатом шоссе. Ехать туда минут двадцать.
У классических стародавних кафе Нью-Джерси были чудесные полированные стены из алюминия; у тех, что поновее (года шестьдесят восьмого), — фасады искусственного камня, вызывавшие у Уэнди тоску по тому самому алюминию. Впрочем, интерьеры изменений почти не претерпели: все те же маленькие музыкальные автоматы у каждого столика, вертящиеся стулья у стойки, пончики под стеклянным колпаком (под таким Бэтмен держал телефон), выгоревшие на солнце фотографии с автографами местных знаменитостей, о которых никто никогда не слышал, и угрюмый парень с мохнатыми ушами за кассой.
В автомате звучал хит восьмидесятых «Правда» группы «Спандау балет» — странный выбор для шести утра. Фил Тернбол сидел в угловой кабинке — серый костюм в тонкую полоску и желтый галстук (такие называли «галстук власть имущих»). Газету он не читал, а вглядывался в чашку с кофе, будто та скрывала ответ.
Уэнди подошла и стала ждать, когда на нее посмотрят. Не дождалась.
Не поднимая глаз, Фил спросил:
— Как вы меня нашли?
— Ваша жена упомянула это место.
— Выходит, знает? — Он грустно улыбнулся.
Уэнди промолчала.
— А что именно она сказала? Наверное, «разнесчастный Фил каждое утро сидит в кафе и жалеет себя»?
— Совсем не это.
— Ну да, ну да.
Уэнди интересовали совсем другие подробности.
— Не против, если я присяду?
— Мне нечего вам сказать.
Газета была открыта на статье об айфоне Хейли, найденном в номере Мерсера.
— Читаете о Дэне?
— Угу. По-прежнему его защищаете? Или с самого начала дурили мне голову?
— Не поняла.
— Вдруг вы и до вчерашнего дня знали, что Дэн похитил эту девушку? Вдруг решили — раскроете свои планы и я не стану говорить, поэтому притворились, будто хотите восстановить его репутацию.
Уэнди села напротив.
— Такого я никогда не говорила. Я хочу выяснить правду.
— Очень благородно.
— Почему вы так враждебно настроены?
— Видел вчера, как вы разговаривали с Шерри.
— Ну и что?
Фил Тернбол взял чашку обеими ладонями: один палец — на ручку, другим придерживал.
— Просили убедить меня пойти вам навстречу?
— Тот же вопрос: ну и что?
Он отпил, осторожно поставил кофе на место.
— Я растерялся. То есть вы говорили — Дэна подставили, и это было похоже на правду. Но теперь-то… — он подбородком указал на статью, — о чем нам говорить?
— А вдруг вы поможете найти девушку.
Фил помотал головой и закрыл глаза.
— В чем дело?
Официантка (отец Уэнди называл таких подстилками) — дородная блондинка с грушевидным телом и карандашом за ухом — спросила:
— Что закажете?
— Ничего, спасибо.
Дама неторопливо отошла. Тернбол так и сидел с закрытыми глазами.
— Фил?
— Только между нами, хорошо?
— Да.
— Как бы так объяснить, чтобы вы не поняли неправильно…
Уэнди не стала подгонять.
— В общем, Дэн и вся эта ерунда с сексом…
Она чуть не вспылила — «ерунда с сексом»? Вот так просто назвать «ерундой» попытки устроить встречу с одной несовершеннолетней и, возможно, похитить другую? Однако ситуация не подходила для чтения морали, и Уэнди вновь промолчала.
— Поймите правильно — я не хочу сказать, что Дэн был педофилом, совсем нет. — Фил опять умолк, но теперь она сомневалась, заговорит ли сам, если не подтолкнуть.
— Тогда кем?
— Ну… Дэн не возражал подцепить девчонку, пока та еще молоденькая.
Уэнди похолодела.
— Подцепить, пока молоденькая?..
— Одно время — не забывайте, прошло уже двадцать лет — он предпочитал девушек значительно моложе себя. Нездорового за ним не замечали. Просто любил ходить на вечеринки к старшеклассницам, приглашал их в кампус на разные мероприятия. Вот как-то так.
У Уэнди пересохло во рту.
— Насколько моложе?
— Не знаю. Документов не спрашивал.
— Насколько, Фил?
— Я же говорю: не знаю. — Он заерзал. — Мы-то были первокурсниками, лет по восемнадцать-девятнадцать, а те девчонки, наверное, старшеклассницами. Разница небольшая. Дэну где-то восемнадцать, им — где-то на три-четыре года меньше.
— Четыре? Выходит, лет по четырнадцать?
— Не знаю, это я к примеру. Как будто сами не в курсе, что некоторые четырнадцатилетние выглядят гораздо старше. Видите же, как одеваются и все такое — привлекают внимание взрослых парней.
— Даже не начинайте.
— Вы правы. — Фил потер лицо обеими ладонями. — Господи, моей дочке столько же. Я его не защищаю, я хочу объяснить. Дэн не извращенец и не насильник. Конечно, засматриваться на молоденьких — да. Но схватить, выкрасть, причинить боль? Нет, такого даже представить не могу.
Фил замолчал и откинулся на спинку. Уэнди вспоминала все, что знала об исчезновении Хейли Макуэйд: ни вторжения, ни насилия, ни звонков, ни сообщений, ни электронных писем, ни признаков похищения. Даже кровать осталась неразобранной.
Возможно, все ошибались с самого начала.
В голове начала складываться гипотеза — пусть разрозненная и основанная на массе допущений, но ее было необходимо проверить. Следующий шаг — поехать в лес и разыскать шерифа Уокера.
— Мне пора.
Фил поднял глаза:
— Думаете, девочку похитил Дэн?
— Теперь даже понятия не имею. Ни малейшего.
ГЛАВА 22
Уэнди набрала номер Уокера из машины.
— Где вы? — спросила она.
— В лесу.
