Кэти Райх - Смертельно опасно
— Ты думаешь, это то самое дерево?..
Джейк поднял руку, и вдруг его нога соскочила с выступа. Мелкие камешки посыпались вниз. У меня внутри все задрожало. А Джейк не останавливался:
— Согласно Библии, куда поместили Иисуса после распятия?
— В гробницу.
— Он побывал в аду, а на третий день воскрес. Правильно?
Я кивнула.
— В то время Гинном постоянно горел. Ад. Долина Ада. То есть, если верить Библии, захоронение произошло в этой долине или рядом с ней.
Джейк говорил, захлебываясь словами.
— Эти долины стали местом для гробниц богачей.
— Вроде Иосифа.
— Правильно. За нами — деревня Силуон. Абу-Тор — по ту сторону. А на севере — Масличная гора.
Я отодвинула его руку. Иерусалим простирался к западу от горы. Купола церквей возвышались над долиной.
— Холмы буквально усеяны гробницами. — Джейк стянул бандану и вытер пот. — Я привел тебя сюда, чтобы показать одну из них, найденную палестинскими дорожными строителями несколько лет назад.
— Далеко отсюда? — спросила я.
— Достаточно.
Джейк засунул бандану в карман джинсов, схватился за куст и спрыгнул с выступа. Я смотрела, как он спускается вниз. Лысая голова блестела точно медный котелок.
Я присела на корточки и стала спускаться вслед за Джейком. Склон был сыпучий, и я отчаянно хваталась за что попало.
Солнце ползло вверх по ярко-голубому небу. Я вся взмокла.
Я постоянно вспоминала мужчин возле монастыря и не переставала озираться по сторонам. Склон спускался под углом как минимум шестьдесят градусов. Мы легкие мишени, если кто-то собирается нас подстрелить.
Тут я заметила человека, идущего по краю долины.
Сердце бешено заколотилось.
Террорист? Киллер?..
Джейк уходил все дальше и дальше.
Я прибавила темп, через несколько ярдов поскользнулась и оцарапала голень. Из глаз брызнули слезы.
Глупо. Если кто-нибудь попытался бы нас убить, он бы уже это сделал.
Драм оказался прав. Гробница находилась не у подножия, а дальше по дороге, усеянной песком и гравием.
Когда я подошла, Джейк сидел на корточках у открытого прохода размером с мою микроволновую печь. Я вытащила кусок бумаги, свернула его и подожгла. Затем просунула самодельный факел в отверстие.
О Боже!..
Закрыв глаза, я опустилась на землю.
Ощущения.
Ветер в лицо.
Запах.
Выжженная трава. Мусор.
Вкус.
Пыль на зубах и языке.
Звук.
Жужжание насекомых. Еле слышный гул машин.
Я сделала глубокий вдох. Второй. Третий. Открыла глаза.
Маленькие красные цветочки росли у моих ног.
Набрала в легкие побольше воздуха. Посчитала. Шесть цветочков, семь, десять.
Когда я подняла голову, Джейк смотрел на меня как-то странно.
— Немного страдаю клаустрофобией, — сообщила я.
— Мы не обязаны спускаться.
— Ну, раз уж пришли.
Джейк нахмурился.
— Все в порядке, — соврала я.
— Придется мне идти первым, — сказал Джейк.
Он скользнул вниз и растворился в темноте.
— Давай сюда кости, — раздался из гулкой пустоты его голос.
Мое сердце бешено колотилось, пока я просовывала в дыру сумку.
— Спускайся!
Глубокий вдох. Я опустила ноги в темноту. Джейк схватил меня за лодыжки и помог спуститься.
Страшная темнота. Один маленький лучик света снаружи.
— Все хорошо? — спросил Джейк.
— Супер.
Драм включил фонарик.
Небольшое помещение с очень низким потолком. Пришлось наклониться. На полу валялись какие-то обертки, консервные банки, разбитые стаканы. Стены разрисованы. Пахло грязью и нашатырным спиртом.
— Плохие новости, Джейк. Кто-то побывал здесь раньше. — Я показала на использованный презерватив.
— Гробницы популярны среди бродяг и детей.
Луч от фонарика метался туда-сюда. Когда глаза привыкли, я стала различать детали.
Вход в гробницу располагался с восточной стороны и смотрел на Старый город. В остальных стенах были выдолблены полости примерно двух футов в глубину. Большинство оставались открытыми. При свете фонарика я могла рассмотреть все внимательнее.
— Погребальные камеры. В первом веке здесь оставляли разлагаться тела. Затем кости вынимали и навсегда закрывали в оссуариях, — объяснил Джейк.
Я почувствовала покалывание на одной руке и дернулась. Джейк заметил это и посветил на меня фонариком.
По рукаву ползла долгоножка. Я аккуратно сняла насекомое. Я нервничаю в закрытых помещениях, но не по поводу насекомых.
В этой гробнице был еще и нижний уровень. Джейк проследовал в юго-западный угол. Я — за ним.
Он направил свет в одну из камер. Луч фонаря растворился в полной темноте.
— Ну что, вперед?
— Иди, — сказала я не раздумывая.
Джейк пополз вниз. Закрыв глаза, я сделала то же самое.
Почувствовала руки. Затем твердый грунт. Встала на землю и открыла глаза.
Сюда не проникало ни капли света. Мы стояли так близко, что наши плечи соприкасались.
Меня крайне интересовал фонарик.
— Свет?..
Желтый луч разрезал темноту.
— Батарейки новые? — спросила я.
— Относительно.
На этом уровне запах нашатыря казался сильнее. Я поняла, что это. Моча. И решила ни до чего не дотрагиваться.
Луч фонарика скользил по стене напротив нас.
Нижняя комната была меньше, но располагалась так же. Значит, две камеры на севере, две на юге и три сзади.
— Так говоришь, здесь тысячи таких гробниц?..
Мой голос в подземном пространстве звучал жутковато.
— Большинство давным-давно разграблены. На эту я наткнулся, когда осенью двухтысячного ходил со студентами в поход. Один паренек нашел лаз и артефакты, разбросанные внутри. Чувствовалась работа мародеров, мы позвонили в ИОД.
— Они провели серьезные раскопки?
— Как же! Археологи из ИОД не сочли гробницу интересной. Сказали, что в ней нет культурных ценностей, и оставили все на наше усмотрение. Мы достали, что смогли.
— Почему она не вызвала интереса?
— По мнению одного умника, место было совершенно обычным. По-моему, он просто хотел побыстрее отсюда убраться. Может, торопился на свидание или еще куда.
— Ты не согласился с его мнением?
— Менее чем через два года после того, как мы нашли гробницу, Одед Голан, коллекционер, о котором я тебе рассказывал, показал оссуарий Иакова французскому языковеду по имени Андре Лемьер.
— Думаешь, саркофаг утащили отсюда?
— Возможно. По слухам, оссуарий нашли недалеко от Силуона.
— Если его извлекли именно из этой гробницы, значит, она и является местом захоронения брата Христа?
— Вот именно.
— И фамильной гробницей Иисуса.
— Потрясающе, а?
Я промолчала.
— Мы нашли двенадцать разбитых саркофагов с останками.
— С останками?..
— То есть с костями.
Джейк переступил с ноги на ногу. Его движения сопровождали танцующие тени.
— Оссуарий Иакова тщательно изучили. Он являлся точной копией тех, которые нашли мы. А еще… — Драм умолк.
— Что?
Он взял меня за руку.
— Что? — прошептала я.
Джейк приложил палец к губам и выключил фонарик.
По коже пробежали мурашки. Я вспомнила мужчину в долине. Он преследовал нас?
Как легко просто закрыть вход! Как легко выстрелить в туннель!
Джейк стоял неподвижно. Я тоже замерла, чувствуя, как бешено колотится сердце, и прислушиваясь к малейшим звукам.
Ничего.
— Ложная тревога, — прошептал Джейк. — Но мы забыли наверху кости. Я принесу их.
— Может, просто пойдем в ИОД?
— Когда я скажу, что еще мы нашли здесь, ты не захочешь уходить. И ты даже не знаешь, что имеется у меня в лаборатории. Это удивительно. — Джейк протянул мне фонарик. — Вернусь через минуту.
— Когда вылезешь наверх, проверь вход, — прошептала я. — Убедись, что рядом не шатаются папские прислужники.
Шутка прозвучала грубовато.
— Непременно.
Я наблюдала, как Джейк поднимается вверх, надеясь, что у меня хватит сил проделать то же самое. Когда его ботинки исчезли из виду, я продвинулась вдоль стены и направила свет в первую нишу.
Пусто. Только какие-то каменные обломки. Кто это сделал? Студенты Джейка? Мародеры?
Я пошла дальше.
Такая же ситуация в каждой из ниш.
Вернувшись к началу туннеля, я посмотрела вверх и прислушалась. Ни малейшего звука.
Воздух казался влажным и холодным. Мокрая майка прилипла к спине. Меня начало трясти.
Где, черт возьми, Драм?
— Джейк?..
Без ответа.
— Наверное, проверяет вход, — прошептала я.
Я продвигалась вдоль южной стены, когда свет погас. Кромешная тьма.
Я потрясла фонарик. Не работает. Потрясла еще раз. Ничего.
Позади послышался шорох. Может, показалось?
Я задержала дыхание. Раз. Два. Тр…
