Роберт Дугони - Могила моей сестры
– Конечно. Твой отец был его постоянным клиентом. Харли ценил это. Как жаль, что это случилось. Твой отец был такой хороший человек.
– Вы не знаете, Кэрол, у кого Харли покупал запчасти?
Кэрол Холт состроила гримасу, будто ей задали вопрос по квантовой физике.
– Нет, я не вмешивалась во все это, дорогая. Думаю, он их покупал во множестве мест.
– Помню, у него в конторе были такие ящички… – сказала Трейси, чтобы как-то объяснить свой визит.
Кэрол всплеснула руками.
– Эта контора была мерзость, но Харли не обращал внимания. Он все делал по-своему.
– Давно он закрыл свою мастерскую?
– Когда вышел на пенсию. Он надеялся, что наш сын Грег займет его место, но у Грега были свои планы. Года три-четыре назад.
– У вас остались ключи от мастерской?
Она выгнула брови.
– Не знаю. Наверное, где-то валяются. А что ты ищешь?
– Мне кое-что любопытно. Это может звучать странно, но я надеялась, что смогу посмотреть кое-какие его записи, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Была бы рада помочь, милая, но, боюсь, в мастерской ты ничего не найдешь. Харли все вынес, когда ее закрыл.
– Я боялась этого, когда проезжала раньше и заглядывала в окна, но подумала, что ничем не рискую, даже если ничего не найду. Ну, тогда мне лучше не отвлекать вас от вашего шитья, поеду к себе в Сиэтл.
– А как же записи?
– Простите?
– Ты сказала, что хотела посмотреть записи.
– Мне показалось, вы сказали, что он их выбросил?
– Харли? Ты видела его контору. Этот человек за всю жизнь не выбросил ни клочка бумаги. Впрочем, чтобы что-то найти, нужно порыться.
– У вас записи здесь?
– Ты думаешь, почему я оставляю машину на дорожке? Харли притащил все из своей станции и набил в гараж. Он постоянно мне говорил, что займется этими бумагами, но потом заболел, и, честно говоря, я не придавала им большого значения, пока ты не сказала.
Глава 32
Трейси сдалась и вылезла из постели в начале третьего ночи. В годы расследования Сариного исчезновения и убийства она редко спала всю ночь. Ей стало лучше, когда она наконец положила ящички в шкаф, но теперь вернулась бессонница. Роджер, ее черный кот, с громким мяуканьем проследовал за ней в комнату.
– Да, мне тоже не очень нравится, когда меня будят, – сказала Трейси.
Она взяла ноутбук, пуховое одеяло, пульт от телевизора и села на диван в своей семисотфутовой[22] квартире в Сиэтле в районе Капитолийского холма. Она сняла эту квартиру не из-за ее комфортабельности или вида из окон – на другой кирпичный дом прямо через дорогу. Просто по цене и расположению эта квартира подходила человеку, перед фамилией которого не ставили слово «доктор», но чья профессия требовала жить поблизости от работы и часто ездить по вызову.
Роджер запрыгнул к ней на колени и, устроившись поудобнее на одеяле, свернулся клубочком. Трейси еще раз обдумала свой вечерний разговор с Дэном. После того как она рассказала ему про Марию Ванпельт и про свою встречу с Ноласко, он перевел разговор на поездку в пятницу в Сиэтл, чтобы сводить ее на выставку стекла Чихули[23], а потом вместе поужинать.
В последующие недели после своего первоначального визита в Седар-Гроув Трейси еще несколько раз ездила туда, чтобы передать Дэну остальные материалы и обсудить, что открыли ее изыскания. Дважды она там заночевала. После того импровизированного урока гольфа ничего романтического между ними не случалось, и Трейси гадала, не ошиблась ли она в намерениях Дэна, хотя сама испытала сексуальное напряжение и не думала, что это ей только представилось. Отчасти ей хотелось продолжения, но она беспокоилась, что в данных обстоятельствах углублять отношения с Дэном было бы неразумно, не говоря о том, что она не представляла себе возвращения в Седар-Гроув, где он явно обустроился. Эту сложность она решила оставить на потом. Однако приглашение на выставку Чихули изменило динамику отношений. Она не считала приглашение связанным с работой, не говоря о том, что в центре проблемы оказались их спальные условия. У нее была только одна спальня. Застигнутая врасплох, Трейси согласилась и весь остаток вечера думала, правильно ли сделала.
Она включила ноутбук, зашла на сайт генерального прокурора штата Вашингтон, набрала свое пользовательское имя и пароль, чтобы войти в систему отслеживания расследований убийств – СОРУ. Доступная база данных содержала сведения о более чем 22 000 убийств и изнасилований по штатам Вашингтон, Айдахо и Орегон начиная с 1981 года. Люди, убитые таким необычным способом, как Николь Хансен, часто практиковались в своем ремесле, чтобы усовершенствовать его. Если, конечно, считать, что Хансен была убита, а не умерла в результате катастрофически неудачного полового акта. После долгих дней в офисе Трейси притащилась домой и села за компьютер, разыскивая и просматривая дела, схожие с этим убийством. Она сократила количество дел, используя ключевые слова. Слова «комната в мотеле» сократили число с 22 000 до 1 511. Она добавила слово «веревка», но не стала вводить «удушение», так как хотела оставить область поиска достаточно широкой, чтобы выявить случаи, в которых жертва была связана, но, может быть, не задушена. Это сократило число до 224. Из этих двухсот двадцати четырех сорок три жертвы не были изнасилованы – вскрытие Николь Хансен не обнаружило в теле спермы. Такая аномалия могла объясняться просто тем, что не было физической возможности иметь сношение с Хансен, когда ее тело было ужасно изогнуто и связано. Она также не была ограблена. Ее набитый купюрами бумажник остался в комоде нетронутым. Это отсеивало второй наиболее логичный мотив, если считать, что Хансен была убита.
Спустя час Трейси закрыла ноутбук и откинулась на подушки.
– Это как искать иголку в стоге сена, Роджер, – пожаловалась она.
Кот мурлыкал.
Трейси позавидовала ему.
Глава 33
В пятницу днем у Трейси завибрировал телефон, когда она с Кинсом ехала на восток через озеро Вашингтон по Пятьсот двадцатому понтонному мосту. Движение было плотное, люди ехали в центр. Параллельно первому мосту строился крайне необходимый второй, и над темной водой торчали высокие краны на плавучих платформах, но дефекты в бетонных понтонах, которые должны были поддерживать второй мост, задерживали ввод его в строй до 2015 года.
Проверив последние звонки, Трейси увидела, что пропустила два предыдущих звонка от Дэна, и позвонила ему.
– Привет, – сказала она. – Извини, что не отвечала на твои звонки. Мы сегодня в бегах, выслеживаем свидетелей и советуемся с экспертами насчет веревки в том убийстве в северном Сиэтле.
– У меня для тебя сюрприз.
– Хороший или плохой?
– Сам не знаю. Я долго пробыл в суде, а когда вернулся к себе в контору, нашел в факсе возражение Вэнса Кларка на ходатайство о пересмотре дела.
– Они подали его слишком рано?
– Очевидно.
– И что ты думаешь об этом?
– Я его еще не прочитал, решил сначала позвонить тебе, но потом сообщу.
– Почему он подал возражение раньше времени?
– Может быть, он решил не усложнять, чтобы апелляционный суд подумал, будто ходатайство не заслуживает внимания. Не могу сказать, пока не прочту. Во всяком случае, похоже, у тебя хлопот полон рот.
– Поговорим об этом подробнее вечером, за ужином.
– Да, вечером, – согласился Дэн. – Извини, но я должен отменить ужин.
– Все хорошо?
– Да, просто нужно кое о чем позаботиться. Ничего, если перезвоню позже?
– Конечно, – ответила Трейси. – Поговорим вечером.
Она дала отбой, не зная, что думать об отмене Дэном свидания. Сначала оно беспокоило ее, но потом она стала с интересом ожидать его, гадая, к чему это приведет. Она собиралась купить пару гамбургеров по 1 доллару 39 центов и подать их у себя в квартире, чтобы можно было сидеть и щипать их.
– Новый поворот? – спросил Кинс.
– Извини, что?
– Я говорю: новый поворот?
– Они подали возражение на ходатайство. Мы не ожидали так скоро, думали, это будет через пару недель.
– И что это означает?
– Пока еще не знаю, – ответила она, все еще слыша неуверенность в голосе Дэна.
Глава 34
Дэн О’Лири запрокинул голову, чтобы закапать глаза. Контактные линзы словно приклеились к роговице. За стеклами эркера фонари выхватывали столбы дождя, которые в этом освещении казались желтыми. Он открыл окно и прислушался к буре, которая катилась с севера, неся запах сырой земли и дождя. Мальчишкой он часто сидел у окна спальни, глядя на вспышки молний над Северными Каскадами и считая секунды между вспышкой и раскатами грома над горными вершинами. В детстве ему хотелось стать диктором, сообщающим прогноз погоды. Санни говорила, что это самая скучная работа на планете, но Трейси сказала, что Дэн будет хорошо смотреться по телевизору. Трейси всегда поддерживала его, даже когда другие ребята относились к нему как к придурку, – а он действительно иногда бывал таковым. Она всегда вступалась за него.
