Чарльз Эппинг - Trust: Опека
— Да, кто-то из маленькой инвестиционной компании под названием Финакорп. Но это не значит, что в самом банке никто не знал, что происходит. Надеюсь, именно с тем, кто знает, мы сейчас и встретимся. Однако все равно ему следовало бы убедиться, что я получил эти документы, когда был здесь сегодня утром. Банк зарабатывает большие проценты на таких вкладах, даже если и не управляет деньгами. А на подобных крупных счетах, должно быть, сколачивает целое состояние. Можно подумать, что этот клерк каждый день имеет дело со счетом четыреста миллионов долларов!
— Ответьте мне на вопрос. Почему банк разрешает привлекать управляющих счетами со стороны?
— Потому что многие клиенты сами желают воспользоваться услугами независимых управляющих, чтобы принять решение, куда инвестировать деньги. Обычно они добиваются более высокой прибыли с вложенного капитала, чем служащие самого банка. А несколько лишних процентов прибыли вполне компенсируют дополнительные вложения. Мой отец, например, лучше любого банка разбирался, в какие ценные бумаги вкладывать деньги. Поэтому люди к нему и обращались. Кроме того, клиенты предпочитают получать индивидуальные консультации.
— И банк не возражает против того, чтобы кто-то другой управлял счетом?
— А какая им разница? Свое банк получает в любом случае. Большие банки, такие как цюрихский «Гельвеция», даже предоставляют компьютерные терминалы независимым управляющим, чтобы те постоянно имели доступ к счетам своих клиентов. В конце концов, у банков растет оборот. А с ним и размер вознаграждения.
— Сколько?
— У кого? У управляющих счетами? Думаю, около половины процента. Во всяком случае, столько брал мой отец.
— А банк?
— Он тоже получает столько же. Включая комиссионные и другие сборы.
— Именно такие деньги Охснер платил человеку, который управлял вашим счетом? — полюбопытствовала Алекс.
— Наверное.
— Вы понимаете, сколько это — полпроцента в год от такого счета?
— Какая разница? Клиенты швейцарских банков не возражают против всех этих выплат. Им нравится тайна вклада в швейцарских банках. Здесь им в любом случае намного безопаснее хранить свои деньги, чем дома, — в Аргентине или еще где-нибудь в Южной Америке. Тебе известно, сколько налогов им придется заплатить, если держать деньги у себя на родине?
— Но и банк, и управляющий счетом — каждый ведь зарабатывает почти два миллиона в год на одном этом счете.
— И что? — удивился Руди. — Какое это имеет значение?
— Значит, Охснер платил какому-то парню два миллиона в год, чтобы тот указывал банку, куда вложить деньги?
— Так тут делаются дела. Но я уверен, что управляющий счетом не все деньги забирает себе, обычно он делится со всеми остальными управляющими счетами. — Руди выглянул в окно. — Не забудь: иметь собственное дело в Швейцарии не дешево. Жизнь здесь не из дешевых. Приходится оплачивать много счетов.
Алекс взяла выписки из отчета о состоянии счета и просмотрела их.
— Вы понимаете, что, соглашаясь еще тогда, в 1938 году, на гонорар пять процентов единовременным платежом, ваш отец в течение последующих лет отказывался от дополнительных доходов? — спросила Алекс.
— Двадцать миллионов — это большие деньги. — Руди удивленно округлил глаза. — Что тебе еще нужно?
— Но подумайте обо всех этих управляющих, которые ежегодно получали комиссионные с подобных счетов, да еще при экспоненциальном росте счета! Вероятно, они заработали в сотни раз больше.
— Не все ли равно? — небрежно бросил Руди. — В любом случае для нас это означает десять миллионов на нос.
— Вы правы. — Алекс внимательно просмотрела выписки. — Странно. Тут нигде не указаны выплаты управляющим.
— Вполне логично. Помнишь, что нам сказал тот тип в полицейском участке? Выписка о состоянии счета лишь показывает, сколько денег на счету, но не показывает их движения.
— Об этом вам тоже следует спросить. — Алекс отдала бумаги назад.
— Видишь, как полезно иметь в помощниках такую, как ты? — Руди похлопал Алекс по спине. — Что я делал бы без тебя?
Низенький темноволосый мужчина в пиджаке травянистого цвета, коричневых брюках, белых носках и черных туфлях пересек вестибюль и протянул им руку.
— Es freut mich nochmals.[33]
— Я тоже рад вас видеть, господин Версари, — ответил Руди по-английски. — Как видите, в этот раз я пришел с другом. Она мой частный консультант — помогает мне управлять счетом.
— Приятно познакомиться. — Версари равнодушно пожал руку Алекс и повернулся к Руди. — Пройдем?
Алекс отметила, что он не спросил, как ее зовут, просто указал на дверь в противоположном конце комнаты.
— Сюда, пожалуйста.
Он провел их через длинный ряд узких коридоров. Комнаты для бесед с глазу на глаз и внутренние дворики банка, казалось, никогда не кончатся, словно русская матрешка. Они прошли в маленькую, со вкусом обставленную комнату, выходящую в очередной дворик. На окнах висели полупрозрачные белые шторы.
— Хотите кофе? — предложил он. — Минеральной?
— Спасибо, ничего не надо. — Руди взял из рук Алекс документы и передал их банковскому служащему. — Нам необходимы еще некоторые выписки из счетов.
— Конечно. — Версари жестом пригласил их присесть. — Чем могу быть полезен?
Руди бросил взгляд на Алекс и начал:
— Я хотел бы получить журнал регистрации всех — понимаете, всех — операций с этим счетом. Особенно за октябрь 1987 года.
— 1987 года? — удивленно переспросил Версари.
— Именно. Они необходимы мне, чтобы привести в порядок документы, касающиеся имущества отца.
— Кажется, мы не храним таких давних записей. За несколько последних лет — пожалуйста. Но не за 1987 год.
— Уверен, что вы сможете их найти. — Руди снова взглянул на Алекс. — Они должны храниться в компьютере.
— Думаю, ничего не получится. — Версари медленно покачал головой.
— В таком случае, возможно, моя коллега объяснит лучше.
Алекс откашлялась.
— Господин Версари, я не сомневаюсь, что эта информация должна быть где-то на диске. — Алекс глазами отыскала терминал компьютера в углу комнаты. — Единственное, что вы должны сделать, — обратиться к тому, кто имеет право войти в архив.
— Позвольте мне кое-то уточнить. — Версари открыл свою папку и быстро пробежал глазами бумаги. — Тут сказано, что вашим счетом фактически управляет кто-то из компании Финакорп, в Цюрихе. Уверен, вам проще связаться с ними и получить необходимую информацию. Их офис расположен недалеко от нас — на Гартенштрассе, кажется. Я с ними напрямую не связываюсь, но компьютер отсылает им копию каждой операции со вкладом. В их компьютере наверняка сохранились копии интересующих вас операций.
— Но я хочу получить эту информацию здесь, у вас! — Руди повысил голос. — И если вы не намерены мне помочь, пригласите управляющего банком — я этого требую.
— Не понимаю, чем это вам поможет. — Версари держал сцепленные руки прямо перед собой. — Уверяю вас, у банка нет возможности предоставить вам доступ к информации, которой вы интересуетесь.
— Послушайте! — заорал Руди. — За последние несколько дней я приходил в банк уже не раз и всегда о чем-то спрашивал. Мне отвечали: «Приходите позже», «Пойдите туда-то…» Я устал от всего этого.
— Но я ничем не могу помочь, — повторил Версари, пожав плечами.
— Вы не верите, что у меня есть права на этот счет, ведь так?
— Не в этом дело, господин Тоблер. Я не уполномочен…
— Посмотрите. — Руди потянулся к своему портфелю. — Это письмо безусловно подтверждает мое право получать любую информацию, касающуюся данного вклада. — Он вытащил договор, заключенный его отцом с Аладаром Коганом, и начал читать вслух: — «В случае смерти Опекуна формальное владение счетом переходит к его прямым наследникам без ограничения срока…»
Руди передал письмо Версари и ждал, скрестив руки на груди. Краешком глаза Алекс видела, что он улыбается. В очередной раз Рудольф Тоблер получал то, что хотел.
Версари бросил взгляд на документ и потянулся за телефоном. Он набрал четыре цифры.
— Что это вы делаете? — поинтересовался Руди.
— Мне необходимо проконсультироваться с одним из наших юристов.
— Зачем вам консультироваться с юристом? — удивилась Алекс. — Вы же знаете, что счет принадлежит господину Тоблеру.
Версари поднял вверх руку.
— Не беспокойтесь, это займет минуту, не больше. Простая формальность.
Спустя несколько минут в комнату вошла высокая красивая женщина с ярко-рыжими волосами.
— Рейнбек. Приятно познакомиться. — Она пожала руку сначала Алекс, затем Руди. — А документы?
Версари почтительно передал ей письмо. Женщина пробежала глазами документ.
Алекс уловила в воздухе едва различимый аромат — лилии или пачули. На Рейнбек был отлично сшитый деловой костюм. Выглядела она впечатляюще.