Мэри Кларк - На улице, где ты живёшь
Не выпуская открытку из рук, Эмили бросилась в кабинет и позвонила в прокуратуру.
— Вся почта, которую я получала с тех пор, как живу здесь, была адресована либо Кернанам, либо «домовладельцу», — сказала она следователям. Указав на открытку, лежавшую на письменном столе, она добавила: — Но это адресовано мне лично.
Открытка выглядела так, как Эмили и описывала ее: примитивный рисунок дома и адрес «Ладлэм-авеню, 15», нацарапанный там, где, видимо, должна была быть дорожка. Два надгробных камня в левом углу за домом. На каждом имя. На одном — «Петиция Грегг», на другом — «Карла Харпер».
Томми достал из кармана сложенный пакет и, подняв открытку за уголок, опустил в него открытку.
— Как видите, на этот раз я пришел подготовленным, — весело усмехнулся он. — Миссис Грэхем, это может быть чей-то черный юмор, но возможно, и нет. Мы выяснили все о Ладлэм-авеню, 15. Дом принадлежит пожилой вдове, которая живет там одна. Мы надеемся, что она станет с нами сотрудничать, когда мы все ей расскажем, и она позволит нам перекопать ее сад или по крайней мере ту часть его, что указана на рисунке.
— А вы как думаете, это похоже на правду? — нервно спросила Эмили.
Томми Дагган ответил не сразу.
— После того, что мы нашли здесь, — кивком головы он указал во двор, — я полагаю, что да, это правда. Но пока мы не убедимся в этом, я бы просил вас никому ничего об этом не говорить.
— Я и не собираюсь ни с кем об этом говорить, — возразила Эмили.
«И уж конечно, не стану звонить маме, папе и бабушке, — подумала она. — Это их страшно встревожило бы. Но если бы мои братья жили рядом, я бы бросилась к ним, не раздумывая». К сожалению, братья жили за тысячи миль от ее дома.
Эмили подумала о Нике Тодде. Он позвонил сразу же после того, как принесли почту, но она и ему ничего не сказала. После того как они вместе обнаружили фотографию на полу в прихожей вчера после ленча, Ник убеждал Эмили уехать в Нью-Йорк и пожить, хотя бы временно, там.
Но Эмили твердо решила дождаться Эрика Бейли, который должен был привезти камеры. Это был единственный шанс установить, кто преследует ее. Эмили объяснила Нику, что такая камера в ее городском доме помогла задержать Нэда Койлера, когда он пытался проникнуть внутрь. Как только камеры будут установлены, тогда можно будет узнать, кто занимается этим здесь. Это и был главный довод, который приводила Эмили в ответ на аргументы Ника.
Звучало все это весьма убедительно, но, когда Эмили проводила Томми Даггана и Пита Уолша и осталась в доме одна, она ощутила смертельный страх.
Спала Эмили недолго, и сон ее был полон кошмаров. В одном за ней гнались. В другом она пыталась открыть окно, но кто-то с другой стороны не давал ей это сделать.
«Хватит, — приказала себе Эмили. — Займись делом! Позвони доктору Уилкоксу и спроси, можно ли вернуть ему книги. Потом займись расследованием. Посмотри, не удастся ли тебе вычислить, где жили все эти люди в девяностые годы девятнадцатого века».
Эмили хотела установить, где жили друзья Филлис Гейтс и Маделайн Шепли и все те, кого Филлис часто упоминала в своей книге.
"Филлис Гейтс писала, что ее семья снимала на лето коттедж, но похоже, что остальные были местные жители. Должны быть какие-то свидетельства о том, где именно они обитали.
Должна быть и карта города того времени, — размышляла Эмили. — Надо купить и «Монополию». В наборе есть такие крошечные домики, они мне очень пригодятся.
Надо нарисовать на листе картона план города, каким он был в те годы, надписать названия улиц и расставить соответственно домики, в которых жили друзья Маделайн Шепли. А потом я разыщу в архивах муниципалитета сведения о владельцах этих домов", — решила Эмили.
Вполне возможно, это будет напрасный труд, но чем ближе она познакомится с миром, в котором жила Маделайн, тем больше у нее будет шансов узнать, что на самом деле случилось с ней — и с Петицией Грегг, и с Эллен Свейн.
41
Пронзительный звонок нарушил его покой. Рейчел уехала с друзьями в Рамсон, и Клейтон Уилкокс уселся за компьютер, рассчитывая провести несколько часов за работой над своим романом.
Со времени встречи в субботу в доме Уилла Стаффорда Рейчел то возмущалась вопросами, которые были им там заданы, то настойчиво пыталась понять, почему следователь Дагган так подробно расспрашивал ее о потерянном шарфе.
— Ты не думаешь, что он мог иметь какое-то отно-шение к смерти Марты, Клейтон? — несколько раз спрашивала она мужа. И затем, отвечая на свой собственный вопрос, находила такую возможность невероятной и нелепой.
Клейтон ей не противоречил.
«Твой потерянный шарф имеет самое непосредственное отношение к смерти Марты, и ты впутала меня во все это, внушая всем и каждому, что ты просила меня положить этот чертов шарф в карман», — вертелось на языке Уилкокса, но он сдержался.
Открыв дверь, Клейтон удивился. Он ожидал увидеть следователя Даггана, а вместо него на пороге стояла маленькая женщина с поджатыми губами и внимательным взглядом серых глаз.
Она еще не успела открыть рот, как он догадался, что перед ним журналистка. И все же ее вопрос ошеломил его своей неожиданностью:
— Доктор Уилкокс, шарф вашей жены потерялся в тот вечер перед исчезновением Марты Лоуренс. Почему полиция задает так много вопросов по этому поводу?
Клейтон Уилкокс судорожно стиснул ручку двери и потянул ее на себя.
— Доктор Уилкокс, меня зовут Реба Эшли, — поспешно заговорила женщина. — Я корреспондент «Нэшнл дейли». Прежде чем я напишу о потерянном шарфе в своем материале, с вашей стороны было бы благоразумнее ответить на несколько вопросов.
Уилкокс подумал минуту, затем приоткрыл дверь пошире, но в дом ее не пригласил.
— Я представления не имею, почему полиция интересуется шарфом моей жены, — сказал он размеренно. — Точнее говоря, они спрашивали, не пропадало ли вообще что-нибудь в тот вечер. Моя жена сняла шарф и попросила меня положить его рядом с ее сумочкой, которая лежала на столике у зеркала в холле.
— Если я не ошибаюсь, ваша жена сообщила полиции, что просила вас положить ее шарф в карман вашего пиджака, — уверенно сказала Эшби.
— Моя жена просила меня положить его рядом с ее сумочкой, что я и сделал. — Уилкокс почувствовал, как у него на лбу выступил пот. — Шарф был на виду у всех, и кто угодно мог взять его.
Это только и было нужно Ребе Эшли.
— Но зачем кому-то надо было брать шарф? Вы хотите сказать, что шарф украли?
— Я ничего такого не хочу сказать, миссис. Может быть, кто-то просто достал шарф из-под сумочки.
— А зачем бы это делать, если ни у кого не было намерения его украсть?
— Понятия не имею! А теперь, с вашего разрешения...
На этот раз Клейтон Уилкокс захлопнул дверь, не обращая внимания на следующий настойчивый вопрос Ребы:
— Доктор Уилкокс, вы знали доктора Лиллиан Мэдден?
Ответа она не получила — за дверью воцарилась тишина.
* * *Снова усевшись за стол, Уилкокс тупо уставился на включенный экран. Написанные слова были лишены для него всякого смысла. Он не сомневался, что Реба напишет статью, которая произведет сенсацию. Он неизбежно окажется в центре внимания. Как глубоко станет ее паршивая газетенка копать его прошлое? Как далеко в расследовании этого прошлого уже ушла на этот момент полиция?
Если верить газетам, все карточки пациентов доктора Мэдден были уничтожены. Все ли? Может быть, ему все же следовало признаться, что он с ней консультировался?
Зазвонил телефон. «Успокойся, — приказал себе Уилкокс, — ты должен быть абсолютно спокойным».
Звонила Эмили Грэхем, спрашивавшая, может ли она заехать вернуть книги.
— Конечно, — сказал он ровным голосом. — С удовольствием встречусь с вами снова. Приезжайте прямо сейчас.
Положив трубку, он откинулся в кресле. Образ Эмили Грэхем возник в его воображении.
Темно-каштановые волосы, схваченные гребнем на затылке, падающие на лоб и шею локоны...
Тонкий орлиный нос...
Густые темные ресницы...
Клейтон Уилкокс вздохнул и опустил руки на клавиатуру. Он начал писать.
«Его потребность была настолько неуемна, что даже чудовищные последствия того, что он собрался совершить, не могли остановить его».
42
В понедельник утром Роберт Фриз поссорился с Натали. Причиной ссоры отчасти послужила назначенная встреча с Домеником Бонетти, предполагаемым покупателем «Бродяги».
Проведя, как обычно, ночь без сна, он вышел в половине седьмого на пробежку, надеясь снять этим напряжение. Фриз понимал, что ему потребуется вся его уверенность, когда он встретится с Бонетти.
На дорожке он увидел Сьюзен, свою бывшую жену, и свернул, чтобы избежать встречи с ней.
В конце месяца ему предстояло уплатить алименты за полгода, и сегодня он просто не мог позволить себе думать о том, откуда взять деньги.
