Карин Фоссум - Не бойся волков
— Итак, Эркки любит бродить по лесу и гулять по проселочным дорогам. Но людей он избегает, верно?
— Да, — согласилась она.
— Однако совсем недавно он изменил своей привычке — отправился прямо в город и даже зашел в банк. Означает ли это, что его что-то вынудило так поступить? Возможно, что-то произошло и он нуждался в помощи?
В ее глазах мелькнул испуг. В голове у Сейера словно вновь прогрохотал гром. Когда гром стих, Сейер заглянул в собственное сердце, на протяжении многих лет остававшееся пустым. И увидел там женщину.
* * *— Все в порядке? — Скарре обеспокоенно посмотрел на Сейера.
— Ты о чем?
— Тебя долго не было.
Промолчав, Сейер повернулся к раковине. Скарре задумался, его коллега действительно бывает порой замкнутым, однако сейчас, разглядывая его прямую спину, Скарре понял: что-то происходит.
— Я узнал кое-что важное, — не оборачиваясь, проговорил Сейер. Он повернул кран и плеснул холодной водой на пылающие щеки. Вытершись и пригладив коротко стриженные волосы, он спросил: — Нам прислали снимки следов с места преступления?
— Нет, но скоро пришлют. В лаборатории говорят, что снимки просто отличные. И что это наверняка следы от кроссовок. С таким же зигзагообразным узором, какой бывает на кроссовках. В длину следы составляют тридцать девять сантиметров, что соответствует сорок третьему размеру. Больше мне пока ничего не известно.
— Доктор Стрэул считает, что Эркки не способен на убийство. Она говорит, что, когда ему угрожают, Эркки кусается.
— Кусается?.. — Скарре удивленно посмотрел на Сейера. — Так тамошний врач — женщина? А как Эркки поведет себя, оказавшись в заложниках? У нее есть идеи на этот счет?
— Она полагает, что Эркки замкнется в себе. Сказала, что он способен лишь на самооборону. Но сейчас нам мало что известно и о грабителе. И мы не знаем, каков он…
— Может, они нашли общий язык.
— Бывает и такое… Но мне тут пришла в голову одна мысль: как по-твоему, если грабитель вдруг узнает, что его заложника разыскивает полиция по подозрению в убийстве, как он поступит?
Скарре улыбнулся:
— Возможно, он испугается и отпустит заложника.
— Возможно. И ведь не исключено, что наш грабитель слушает радио и следит за развитием событий.
— Но журналистам ничего не известно. Они же не знают, что заложник и человек, которого видели возле дома Халдис Хорн, — одно и то же лицо.
— Думаю, это вопрос времени, — Сейер взглянул на дверь, откуда просматривался длинный коридор со множеством одинаковых дверей, — народа у нас тут предостаточно. И вскоре кто-нибудь непременно проговорится.
— И тогда дело примет опасный оборот, верно?
— А как бы ты поступил? Что тебе подсказывает твое преступное «я»?
— Да оно у меня совсем крошечное… — притворно расстроился Скарре. — Ладно, я бы испугался и отпустил заложника. К тому же он душевнобольной и грабителю с ним наверняка непросто. Но если они нашли общий язык, — рассуждал Скарре, — то, возможно, могут поддержать друг друга. Тогда им незачем друг друга выдавать. Ведь они оба преступили закон. Однако, если эти двое поссорятся…
— Двое, один из которых душевнобольной, а второй — вооруженный преступник… Нам нужно отыскать их, — сказал Сейер, — пока они не поубивали друг друга. Предлагаю рассказать о подозрениях радиожурналистам.
— По-твоему, тогда грабитель отпустит Эркки?
— Возможно. А ты тем временем съездишь в магазин «Продукты от Бриггена» и поговоришь с поставщиком, который отвозил Халдис еду. Он единственный общался с ней регулярно. А именно — раз в неделю на протяжении многих лет. Они наверняка были хорошо знакомы. Выясни, что за Кристофер прислал ей письмо. Ты обедал сегодня?
— Да, а ты?
— Я поеду в приют и поговорю с мальчишкой, который обнаружил тело. А потом съезжу в Центральную больницу в Осло.
— Зачем?
— Проверю, есть ли у них что-нибудь о смерти матери Эркки.
— Но она умерла шестнадцать лет назад!
— Что-то наверняка сохранилось. Подожди… Пока ты не ушел… Притащи-ка сюда метлу.
— Чего-о-о?..
— Сходи в кладовку и принеси метлу.
— Метлами уже сто лет как не пользуются, — снисходительно заявил Скарре, — все давно используют швабры.
— Тогда принеси швабру. Главное, чтобы у нее была длинная ручка.
Скарре сбегал за шваброй. Ручка у нее была из стеклопластика, прямо как черенок тяпки, которой убили Халдис. Сейер выпрямился.
— Представь, что я Халдис Хорн, — серьезно проговорил он, — а ты убийца.
— Легко! — Скарре встал напротив Сейера.
— Я стою на лестнице, а в руках у меня тяпка. Правда, я выше Халдис, а швабра длиннее тяпки… Но скорее всего я схвачу черенок вот так, посередине.
Скарре кивнул.
— А теперь ты выходишь ко мне из дома и хватаешься за тяпку. Вперед, Якоб!
Оглядев швабру, Скарре обеими руками схватился за ручку, так, что одна рука оказалась выше рук Сейера, а другая — ниже.
— Постой-ка так, — Сейер посмотрел на их руки, — примерно в середине черенка мы нашли отпечатки самой Халдис, а сверху и снизу от ее рук — пару чужих отпечатков, довольно маленьких. То есть он схватился за тяпку так же, как и ты сейчас, а потом одним движением вырвал ее, размахнулся и ударил. Одного я не пойму: куда подевались остальные отпечатки его пальцев?
Но и Скарре этого тоже не понимал.
— Может, он их стер, а эти два случайно забыл стереть?
— А ее отпечатки оставил? Маловероятно.
— Тогда, может, его пальцы оставляют плохие отпечатки?
— Это еще почему?
— Понятия не имею. Ну, например, обожженные пальцы оставляют плохие отпечатки.
— По-моему, у тебя уж слишком разыгралась фантазия.
— Ладно, согласен, — Скарре опустил глаза, — я тоже не понимаю, почему так вышло.
— А эти отпечатки совпадают с теми, которые обнаружили в доме?
— Криминалисты пока работают над этим.
— Тут есть что-то странное… — сказал Сейер.
— В странности я не верю, — возразил Скарре, — всему должно быть логическое объяснение. Возможно, у Эркки есть привычка сосать пальцы. Я слышал, что бывает и такое. Может, он так долго сосал их, что теперь они оставляют деформированные отпечатки. Ведь Эркки необычный. Она ничего об этом не упоминала, эта его врач?
— Сосет пальцы?..
— Смотри, — Скарре протянул руку, — подушечка указательного пальца. Что ты видишь?
— Почти ничего. Она будто… гладкая…
— Так и есть. И отпечатков этот палец не оставляет. А знаешь почему?
— Потому что ты его обжег?
— Нет. Я засунул палец в суперклей. Давным-давно.
— Но это только один палец. А у тебя их десять.
— Я к тому, что у всего имеется логическое объяснение. Так что сказала врач? Что ее пациент не способен на убийство? — поинтересовался Скарре.
— Да.
— И ты ей веришь?
— Она прекрасно понимает Эркки, и у нее большой опыт в этой области.
— Обычно тебя подобное не убеждает. Я же лично думаю, что тут все просто: убийца — Эркки.
— Ты слишком много общаешься с Гурвином.
— Я всего лишь пытаюсь мыслить здраво. Эркки здесь вырос. Он знал Халдис. Жила она уединенно, и заходил к ней только посыльный. Эркки видели возле ее дома тем утром, когда ее убили. И он душевнобольной.
— Хочешь, заключим пари? — с улыбкой предложил Сейер.
— Давай.
— Тогда я ставлю на то, что это не Эркки.
— Если я выиграю, пойдешь со мной в «Королевский меч» и напьешься в стельку.
При мысли об этом Сейера передернуло.
— А если выиграю я, то ты прыгнешь с парашютом. Согласен?
— Хм… Ну ладно…
— Составим письменное соглашение?
— Ты что, не веришь слову христианина?
— Верю. — Покачав головой, Сейер прислонил швабру к стене. — Поезжай быстрее. Но вот что я тебе скажу: не все в этом мире можно объяснить с точки зрения здравого смысла. — И Сейер наклонился над ящиком стола, показывая, что разговор окончен. — И купи себе сапоги с жестким голенищем, — сказал он напоследок.
— Это еще зачем?
— Защищают от переломов при прыжках с парашютом.
Скарре немного побледнел и скрылся за дверью. Сейер быстро записал некоторые из показаний доктора С. Струэл и открыл телефонный справочник на букве «С», то и дело поглядывая на дверь, словно боялся, что его застукают. Он отыскал фамилию Струэл между Стругал и Стрюкен… Струэл Сара. Врач. «Сара… — подумал он, — романтично. Экзотика». А строчкой ниже было записано: «Струэл Герхард. Врач». Тяжело вздохнув, Сейер захлопнул справочник. Сара и Герхард. Прекрасное сочетание. Расстроившись будто мальчишка, Сейер отодвинул справочник подальше.
* * *Стены магазинчика «Продукты от Бриггена» были увешаны рекламными плакатами, так что помещение напоминало парк аттракционов. Кричащие оранжевые, розовые и желтые плакаты резали глаз. «Рыбные котлеты собственного приготовления. Замороженная говяжья печень». Тем не менее снаружи здание выглядело красивым — красный двухэтажный домик, где второй этаж, видимо, занимает квартира самих Бриггенов. Скарре вышел из машины и прошел внутрь. В магазине было две кассы, и за одной из них сидела молодая круглолицая девушка с сожженными химической завивкой волосами. Она читала журнал. Подняв взгляд, девушка увидела полицейскую форму, и журнал шлепнулся ей на колени. Скарре был симпатичным во всех смыслах этого слова. Лицо его, обрамленное светлыми кудряшками, излучало дружелюбие. К тому же Скарре обладал редким даром внушать окружающим, что его внимание к ним совершенно искренне. Даже к тем, кто, как, например, эта кассирша, на самом деле не интересовал его. Она носила очки в темной оправе, и ей не помешало бы сбросить килограммов десять. Лицо Скарре озарила ослепительная улыбка:
