Р Скотт Бэккер - Зовите меня Апостол
— Боже мой! — прошептала Молли.
— Это еще ягодки, малышка, еще ягодки.
Дорожка восьмая
УСАДКА
Пятница
Позавтракали вкусно, но до крайности уныло. Я-то часто тыкался носом в грязь, меня поворотом фортуны не удивить. У меня даже сочувствие изобразить не вышло. Выдавил пару банальных утешений.
Да и как уже писал, я с самого начала посчитал Дженнифер мертвой.
А вот по Молли разочарование прошлось как цунами. В молодости надежды всегда витают за облаками, ничем не приструненные. С возрастом добавляется свинца в душе и песка в карманах. Конечно, и у нее, как и у всех людей, имеется багаж повседневной паранойи, наборчик суеверий и скверных предчувствий типа: не радуйся заранее, покупая лотерейный билет. Но в глубине души сидит вера: все должно сложиться, получиться, выйти и фантастически повезти. Дженнифер Бонжур найдут живой, хотя и измученной, голодной и в синяках, приличного с виду злодея поймают, а душераздирающий репортаж об этом вознесет Молли Модано к вершинам журналистского Олимпа. Непременный хеппи-энд кукольной истории, впечатанный в извилины.
И вот пожалуйста: оптимист встречает могильщика.
— А как доктор может определить? — спросила Молли упрямо.
— Что определить?
— С мертвого или с живого пальцы отрезаны?
— Не знаю. Может, ткань живая и мертвая по-разному режутся? Или срез бескровный — ведь когда сердце останавливается, кровь не течет.
Молли нахмурилась, глядя в бекон.
— Пальцы же могут быть и не от нее… точно ведь неизвестно.
— Ох, Молли…
Замолчала. Жует, глядя в тарелку. Ох, детка, я столько здорового цинизма мог бы высыпать на твою прелестную головку! Во мне остроумие просто бурлит. Но бедняжке по-настоящему скверно, я же вижу, и не только из-за жутких этих пальцев. Сегодняшней ночью она хотела забыться в моих руках, не думать об ужасе и смерти. И что увидела? Не в одних шрамах дело, хоть их и хватает. От меня несет смертью. Все мои женщины рано или поздно это распознают — глядя на мои запястья или видя выражение лица.
Я подождал, пока она расправится с яичницей, и шлепнул папкой об стол.
— Что это?
— Упражнение для чтения вслух. Почитай мне.
По правде говоря, я бы все равно попросил ее прочитать, но раз уж ее так очевидно следовало отвлечь и развлечь, почему не совместить приятное с полезным? Она терзаться не будет, и мне выгода. Образец милосердного эгоизма.
— Угу.
— Это копия протокола. Нолен снял показания Энсона Уильямса.
Усадьба выглядела местом инопланетного сборища из «Звездного пути». Под здоровенными ивами у входа суетилось дюжины две «системщиков», все одетые в белую униформу вроде той, что я видел на Энсоне и Баарсе во время первого визита. Женщин было больше раза в два, чем мужчин, и я подумал: может, Дженнифер оказалась не с той стороны любовного треугольника? Все сплошь молодые, а разнообразию лиц и цветов кожи любой борец за политкорректность позавидует.
Наверное, я застиг перерыв между занятиями.
Включил радио на всю катушку — привлечь внимание. Из динамиков полились древние могучие вопли «Iron Maiden».[39] «Системщики» уставились на ползущий «гольф». Я же, солнечно улыбаясь из-под очков, выставил руку в окно, изобразив вулканское приветствие из «Звездного пути». Я позвонил заранее, и меня приветствовали с равнодушной, формальной даже благожелательностью, как и при первом визите. Подошел Стиви и остановился, ожидая, пока я вылезу из «гольфа» к солнцу, жаре и пыли.
— Шикарный новый костюмчик, — объявил я, подходя к стеклянным дверям.
Стиви скривился — костюм, разумеется, был тот же самый, но смолчал. Я проскользнул мимо «системщика» в кондиционированную прохладу.
— Отчего толпа у входа?
— Иногда Ксен учит снаружи, под солнцем. Настоящим солнцем.
Глянул холодно, насмешливо.
— Угу, — отозвался я. — Интересно, а ожоги от невидимого солнца тоже невидимые?
Стиви не ответил. Хам яйцеголовый.
— Наверное, у вас для этого невидимый солнцезащитный крем, — пробормотал я себе под нос.
На этот раз Стиви провел меня за угол и дальше по длинному коридору. Через окна открывался меланхолический вид на дальнюю от входа часть Усадьбы, довольно мрачную. С другой стороны наблюдались двери с надписями вроде «Консультация № 1». Стиви безучастно посоветовал ожидать в «Консультации № 4».
— А какой коэффициент защиты от солнца у вашего крема? Миллион, наверное?
Бедняга стиснул зубы, изобразил улыбку и удалился. А я остался ждать, мурлыча под нос песенку «Whitesnake»,[40] услышанную по пути в Усадьбу, и раздумывая, откуда у Баарса деньги.
Интересно, во сколько нынче обходится персональная секта?
Энсон Уильямс не заставил себя ждать.
— Скажите, это правда? Они нашли ее… палец?
Сегодня прямо всё и все — вопреки ожидаемому. Энсон оказался здоровенным, слегка ожиревшим, широколицым детиной с дредами, но на удивление прямодушным и дружелюбным. Интеллигент, право слово. И голос тихий, низкий, гортанный. Я послушал Энсона минут пять и уверился: этот к исчезновению Дженнифер непричастен. Такие мучаются совестью, если друзей в покер обыграют. Интеллигентишка жалкий, лох лохом.
— Палец нашли, и, скорее всего, женский — но чей, еще не установлено.
— Но… — Он запнулся и уставился на меня.
Я в двадцать седьмой раз вижу подобный взгляд: недоумение, горечь, страх, опасливое любопытство и беспомощность — будто кто-то связанными руками рану пытается нащупать.
— Энсон, послушай: у меня опыт уже изрядный в подобных вещах. Я знаю: порой все прямо и очевидно, а иногда — запутанно. Лучше всего просто делать свое дело. Работать и ждать, пока факты обнаружат себя.
Закусил губу, кивнул. Ох ты, бедный теленок! Я принялся расспрашивать.
Как и Дженнифер, Энсон узнал о «Системе» через Интернет. Поначалу смеялся над нелепостью, но, слушая записи проповедей Баарса, потихоньку заинтересовался. Объяснил мне: всегда пять-шесть «системщиков» разъезжают, встречаются с «удаленными приверженцами», объясняют заинтересованным и желающим обратиться и предлагают посредством гипноза заглянуть в «скрытый мир» — мир в пяти миллиардах лет от сегодняшнего. «Ищущие» — так они называют своих коммивояжеров. То бишь Усадьба не убежище, а скорее база для операций.
Энсона загипнотизировал «ищущий» по имени Кэсси Герин 11 января 2005 года. Тремя днями позже Энсон — к отчаянию родителей, работавших на НАСА в Хантсвилле, штат Алабама, — покинул Техасский университет и отправился в Усадьбу обучаться у Баарса.
— Я знаю, вы считаете нас глупцами, — заметил Энсон с удивительной незлобивостью. — Но я не в обиде. Как я могу обижаться с таким знанием во мне?
— Вы это о чем?
— О «Системе отсчета». Когда ваш разум слеп и глух, заключен в тесную клетку, как можно упрекать вас в недальновидности? Конечно, вы цепляетесь за ее спасительные стены.
Энсон прямо светился, рассказывая про первые дни в Усадьбе и свои впечатления. Дженнифер тоже была новичком. Они подружились. Оба любили потанцевать. Но любовниками не стали, совсем нет. Когда я захотел узнать почему, Энсон просто пожал плечами: «Она же с Ксеном».
Я, пользуясь случаем, порасспросил про Баарса, надеясь обнаружить ревность — трудно было ее не заподозрить. Но если Энсон и злился на Советника — так они звали Баарса, — то ничем злости не выдал. Напротив — когда говорил про него, глаза загорались энтузиазмом, чуть ли не благоговением.
— Когда подъезжал, красоток видел — загляденье, — сообщил я неопределенно.
— Вы хотите спросить, спит ли Баарс с кем-нибудь еще?
Похоже, склонность к обескураживающим откровениям — фирменная особенность «системщиков». Люди обычно стараются обойти болезненное или вообще отмолчаться, «системщики» же вываливают с ходу все как есть. Хорошая привычка, жаль только, я оттого кажусь себе фальшивым насквозь.
— Нет… По правде, я узнать хотел — они… э-э… свободны?
Энсон глянул с мягкой укоризной, будто я у него спросил о различии между ролевой игрой и стрелялкой от первого лица, а он удивился моему беспросветному невежеству.
— Мистер Мэннинг, мне кажется, вы не за тех нас принимаете. Ксен не соблазняет учеников и не держит силой. Каждый из нас волен покинуть Усадьбу в любое время. Здесь вы не найдете громкого заголовка для таблоида.
Я припомнил разговор с Альбертом прошлым вечером. Несомненно, если кто и может придумать секту, на секту вовсе не похожую, так это Ксенофонт Баарс.
— Я и не ищу. Но ведь как Советник Баарс обладает определенными… хм… привилегиями, правами.
— И что?
Ага, тебе неприятно. Что ж, давить не будем, цапнем с другой стороны.
— Дженнифер ведь была ближе всех к Баарсу?
