Дерек Картун - Летучая мышь
— Я вас давно жду, — сказал Баум, — Арам меня предупредил. Я не знал, как с вами связаться, — он не успел сказать, — во второй раз мы уже не встретились.
Баум понимающе кивнул, — Но я вас все-таки отыскал. Вернее, кого-то, кто выдал себя за вас. В вашем кабинете на улице Соссе.
Баум высоко вскинул кустистые брови и стал похож на симпатичного удивленного хомяка:
— Pa possible — невозможно!
— Тем не менее это произошло.
— Как он выглядел, этот тип?
Я постарался описать предыдущего Баума как можно подробнее, но нынешний только головой покачал:
— У нас такого нет.
— Более того, он отвез меня к себе, на улицу Этьен Марсель.
— Адрес мне ничего не говорит. Вы уверены, что встреча произошла именно в моем кабинете?
— Уверен. Снаружи висела табличка: "Начальник отдела документации". И ваше имя.
— Я начальник отдела исследований. На моей двери должность не обозначена — просто имя и фамилия.
— А номер комнаты какой?
— Триста шестнадцать. Третий этаж.
— А я был в семьсот девятнадцатой, на седьмом.
— Господин Пэнмур, — Баум говорил со мной терпеливо и мягко, как с душевнобольным, — в нашем управлении комнаты семьсот девятнадцатой нет, потому что нет седьмого этажа. Последний — шестой, там расположены технические службы.
— Но в лифте была кнопка с цифрой "семь"!
— Значит, вы были не у нас.
— Вот это да! — я залпом выпил рюмку.
— Расскажите все с самого начала, — предложил Баум, протягивая мне бутылку с коньяком. Я налил себе еще. Кошки во сне зашевелились, одна даже попыталась встать, но, разморенная теплом, снова улеглась на ковер. Баум ногой в домашней туфле ласково потрогал её.
Я начал свой рассказ с моих встреч — с Артуняном, с Альбером Шаваном, с того, как я был "арестован" возле "Sexy-Bizzare". Поведал, как били меня в контрразведке, как я улизнул от своих мучителей и встретился с Баумом, как он мне помог. И дальше — как взял напрокат машину и какая это оказалась машина. Потом о сражении в доме Бонтанов. О дальнейшем путешествии. Закончил на том, как симулировал автокатастрофу. Кое о чем я счел за лучшее умолчать: об убитом арабе, о бумагах Сегюра, о Бракони и находке в его доме. Когда я закончил, Баум спросил, не запомнил ли я номера машины, на которой меня увезли от дверей ночного клуба.
— Запомнил. У меня память на такие вещи. 5502 75. Или 5592.
— Министерский номер. Установить нетрудно, — он потянулся за лежащим на столике блокнотом, записал. — А номер дома на улице Этьен Марсель?
— Не заметил. Но могу специально сходить и посмотреть.
— Завтра же и сходите, ладно? И опишите людей, которые вас били.
Я описал, как мог, он сделал пометки в блокноте.
— А как они были одеты?
В моем описании первое место занимала обувь — её я разглядел лучше всего.
— Они обращались друг к другу по имени?
— Не слышал. По-моему, это профессионалы. Знают, как бить, куда ударить, чтобы побольней. И при этом никаких эмоций — скучное занятие, тысячу раз это проделывали.
— А как выглядит квартира на улице Этьен Марсель?
Пришлось напрячь память — я ведь был ещё не в себе, когда туда приехал. Но кое-что все же вспомнилось.
— Пьет хозяин шотландские виски "Блэк Лейбл" — дорогое удовольствие во Франции. А квартира безликая. Знаете, он не чувствовал себя дома — даже входную дверь открыл как-то неуверенно. Может, я и ошибаюсь…
— Он говорил, что это его квартира?
— Сказал, что отвезет меня "к себе". И дал лейкопластырь, чтобы залепить порезы. В ванной он, стало быть, ориентируется.
— Как вам показалось — квартира вообще обитаема? Живут в ней?
— Думаю, да. Или специально для меня ей придали жилой вид. На столике в прихожей были письма, а на вешалке — мужская шляпа и плащ.
— Давайте вернемся к той комнате, которую вы приняли за мой кабинет. Когда вы вылезли в окно, то обратили внимание на соседние здания?
— Помню крышу дома напротив. Но особо ничего не разглядел — там парапет высокий.
— Что-нибудь все-таки разглядели? Какие-нибудь дома? Может, что-то необычное?
— Дом напротив — кирпичный. И выше того, в котором я находился. Иначе бы я просто его не увидел — я ведь прятался за парапетом, полз, согнувшись.
— Стало быть, этажей восемь?
— Не меньше.
— А на улице Соссэ все дома на противоположной от нас стороне — из серого камня, а не кирпичные.
— Вот как!
— Излишне и говорить, что мы никогда не пользуемся услугами автошколы Марсо. Припомните ещё что-нибудь…
— Да, я же видел Эйфелеву башню! Довольно близко — может, в километре. Или ближе. Тогда я на это внимания не обратил, но теперь понимаю, что от улицы Соссэ она гораздо дальше.
— Вы её видели прямо за кирпичным зданием?
— Да. Прямо перед собой.
— Значит, улица, на которой вы были, проходит перпендикулярно прямой линии, если её начертить от Эйфелевой башни к этому дому?
— Что-то в этом роде.
— На ваше суждение, что до башни около километра, к сожалению, полагаться нельзя. Знаете, расстояние — вещь обманчивая…
— Пожалуй.
— Что ещё вспомните?
Я подумал. Ага, вот. Где-то поблизости проходит метро: пока я ждал своего спасителя в гараже, явственно чувствовал, что пол вибрирует. Я даже, от нечего делать, фиксировал в голове, насколько часто проходят поезда. Примерно каждые семьдесят секунд.
— На разных линиях метро в Париже поезда ходят с разной частотой, одобрительно сказал Баум, — Это ваше наблюдение может оказаться полезным.
— И вот ещё что. Насчет маршрута. Трудно, конечно, его определить, находясь в багажнике, однако я чувствовал, как меня прижимает к стенке на поворотах. По-моему, мы поднялись по спиральному пандусу, развернулись круто и сразу же оказались на улице с большим движением: я слышал уличный шум. Потом остановились, ткнулись во что-то, в тротуар, видимо. Повернули направо и ещё раз направо… — я прикинул в уме и спохватился: — Господи, я видно, совсем одурел в этом багажнике, мог бы и сам сообразить, что с улицы Соссэ направо не повернешь. Там же одностороннее движение.
— Во именно, — отозвался Баум, записывая что-то, — А с какой стороны было солнце, вы не заметили?
— Солнца не было — туман. Или утренняя дымка.
— Может, необычные звуки или запахи?
— Нет. Просто уличный шум.
Баум оторвался от блокнота, посмотрел на меня:
— Раннее утро — какой уж такой особый шум?
— Машин было уже много.
— Из этого следует, что вас везли по оживленной магистрали. Потому и машин много. Движение одностороннее?
— Не могу сказать.
— Жаль, это сократило бы круг поисков. Но, по крайней мере, нам известно, что здание, в котором вы побывали, находится на оживленной улице, примерно в километре от Эйфелевой башни, поблизости проходит линия метро, по которой поезда идут каждые семьдесят секунд, а напротив стоит кирпичный восьмиэтажный дом. Кроме того, в здании, которое нам предстоит отыскать, имеется подземный гараж. Можете что-нибудь добавить?
— Пожалуй нет.
— Попробуем обойтись тем, что есть, — он поднялся, — Предлагаю выпить кофе. Эстелла уже легла, но она обычно оставляет кофейник на плите, чтобы не остыл.
В кухне, за накрытым красной скатертью столом, мы не спеша выпили по чашке крепкого кофе. Я рассказал Бауму о своих отношениях с акционерным обществом "Луна", не упомянув при этом, что убил одного из их людей. О Бракони и его космическом передатчике тоже умолчал: будет ещё время для исповеди. О предстоящей встрече с коммунистом — ни слова. Однако попросил Баума узнать, если возможно, сколько некий Р. Брансон платит биржевому маклеру Жюлю Робертону, чья контора находится на Итальянском бульваре в доме N 48. Кустистые брови снова взметнулись, но их обладатель ни о чем не спросил, только записал данные в блокнот.
— Знаете, что самое странное? — сказал он, — Зачем им столько хлопот? Использовали министерскую машину — или, может, просто министерские номера. Оборудовали какое-то помещение, чтобы было похоже на нашу контору. Придумали, как организовать бегство — точно рассчитав, что такой человек, как вы, не упустит представившейся возможности. Кто-то взялся изобразить меня. Потом вся эта авантюра с неисправным наемным автомобилем — это и хлопотно, и дорого. Вас сначала запугали, потом мистифицировали и в конце концов попытались уничтожить. К чему такие сложности? Прямо-таки готический роман.
— Действительно, — согласился я, — Чего бы им меня не прикончить сразу? Я же был у них в руках.
— Похоже, будто после вашего так называемого бегства произошло что-то важное, что заставило их переменить первоначальный план. Решили: хватит его запугивать, пора убить.
— Есть у вас какие-нибудь догадки?
— Терпеть не могу догадок. Но все это не по-французски. Сложно, да и стиль не тот. Больше смахивает на советскую разведку. Эти норовят использовать побольше народу. Но у КГБ денег мало. Как и у нас, впрочем.
