Джастин Скотт - Девять драконов
— У вашей дочери богатая фантазия, — сказал он по-английски.
— Скудная фантазия, — притворно-скромно ответил Макинтош, отклоняя комплимент на китайский манер.
By повернулся к Вивиан с понимающей улыбкой и подмигнул Дункану — неприлично, на западный лад.
— К счастью, она всегда может получить мудрый совет.
Драконья Улыбка мгновенно вспыхнула на экране.
— Еще бы! Мне повезло… Ваше высочество, Питер и я будем дома на Хогмэнэй — ближе к вечеру. Нас заверили, что мы сможем улететь сегодня из этой дыры. К счастью, вы живете в Пекине, мистер By. Просто ума не приложу, как мог великий город так быстро превратиться в дерьмо.
Экран опустел — светились лишь инициалы гонконгской компании «Телеком». Викки посмотрела на Вивиан, на лице которой сияла гордая обожающая улыбка.
By, отчаянно пытаясь скрыть замешательство, спросил:
— Что такое Хогмэнэй?
— Шотландский Новый год. Как жаль, что вы должны лететь обратно в Пекин. Я слышала, там довольно холодно в это время года.
By напыщенно пожал плечами:
— Долг зовет.
Что ж, Викки разыграла карты, предложенные ей Вивиан и отцом. Ответ By скажет ей, хорошо она это проделала или плохо.
— Мы встретимся через несколько недель?
— Договоримся об этом позже.
— И мы посмотрим, как продвигаются дела со строительством отеля, — осторожно обронила Викки. Если ему нужен отель, он нужен ему достроенным.
By кивнул какому-то типу, сидевшему рядом с переводчиком.
— Мистер Ху постарается решить ваши проблемы.
— Вы так добры.
— Пустяки.
— Вы знаете, что у Макфаркаров есть небольшой винокуренный заводик в Шотландии. Могу я дать вам с собой бутылочку? Мы могли бы произнести тост в Новый год, несмотря на разделяющее нас расстояние.
— О-о, вечеринка с выпивкой!
Викки почувствовала, что лицо ее омрачилось, несмотря на сегодняшний успех.
— Это не просто вечеринка с выпивкой, — сказала она грустно. — Думаю, это будет настоящий семейный праздник. По крайней мере, так у нас принято. Каждый спешит домой — кто может.
Глава 9
— Ай Цзи! — Тай-Тай кричала пронзительно, как кантонка. — Иди сюда, вниз! Немедленно!
С верхушки мачты «Вихря» яхта казалась похожей на глаз гуйло. Ай Цзи качался над «убежищем от тайфунов» в веревочной люльке, гадая, где взять сто тысяч гонконгских долларов на свадьбу, — тайпан купил еще судно, стаксельную шхуну «Мандалай», а на «Мандалае» была своя команда — ребята со своими собственными свадьбами, на которые нужно занимать деньги.
Ай Цзи остался на «Вихре», и этот последний полдень девяносто шестого года застал его возящимся с новым фалом на грот-мачте — за неимением других занятий. На других яхтах многие готовились к встрече Нового года. Рыбачьи джонки рассыпались по заливу, и запахи готовящейся пищи и керосина носились, подхваченные легким ветерком. Небо стало тяжелее, и уже начали переливаться огни города.
— Ай Цзи!
Он знал, что она порядком выпила. Если бы она выпила меньше, она бы молчала. А сейчас кричит и кричит.
«Вихрь» не покидал стоянки целых полгода. Хуан ушел с яхты, но так как они не выходили в море, Ай Цзи не видел смысла искать ему замену. Его ленивый бывший напарник подался к процветавшим сомнительным типам, занимавшимся контрабандой и часто плававшим на Филиппины. Новое судно Хуана — мощный дизельный сампан — вызывало зависть у всех в «убежище от тайфунов». Ай Цзи же коротал долгие дни, надраивая «Вихрь» и выполняя время от времени поручения Тай-Тай.
Его подружке Хуа нравилось такое положение вещей. Она жила на сампане неподалеку, и Ай Цзи виделся с ней по ночам, когда Тай-Тай отправлялась спать или уезжала с яхты. Они лежали в темноте, глядя на сверкающий ковер огней города, и строили планы по поводу своей свадьбы. Сегодня Хуа хотела, чтобы он пришел пораньше. Но Ай Цзи беспокоился за бедную Тай-Тай: вдруг она упадет за борт, если он оставит ее одну.
— Ай Цзи!!
Он оснастил веревочную люльку тормозом, который сейчас он отпустил. Просвистев камнем вниз, Ай Цзи в последнюю минуту замедлил движение и плавно опустился рядом с Салли, которая вышла на палубу в помятом шелковом халате.
— Отведи ее к причалу для сампанов, пожалуйста. Сегодня новогодняя ночь, и мы примем пассажира.
Вообще-то не было нужды сниматься с якоря и вести большую яхту по узким проходам. Сотни владельцев сампанов были просто счастливы периодически перепадавшей работенке — подбросить людей или продукты с берега на яхты или, наоборот, отвезти пассажиров на берег, но Тай-Тай настаивала, чтобы он отводил «Вихрь» к причалу по любому самому мелкому поводу. Но именно это и нравилось Ай Цзи. Вот уже шесть месяцев они торчали в «убежище от тайфунов» — это был самый длинный период в его жизни, когда он не был в море, и Ай Цзи чувствовал, что начинает терять квалификацию. Проводка яхты по гавани немного помогала. Он завел мотор, поднял носовой и кормовой якоря и направился к клубу.
Он гадал, кого же они подберут. Они не купили никаких эдаких сыров или паштетов со всякими штучками — то, что гуйло считали своей праздничной едой, и Тай-Тай не велела готовить каюты для гостей. Она пошла вперед, когда он переговаривался со знакомыми, мелькавшими то там, то тут на лодках вдоль канала, и стала на носу, смотря на сломанное леерное устройство левого борта, которое она запретила менять. Ай Цзи только отшлифовал острые концы сломанных леерных стоек — он отремонтировал их ровно настолько, насколько она позволила.
На причале для сампанов толпился народ, глядя искоса, так, как смотрят гуйло, делая вид, что не смотрят. Мисси держалась отчужденно, стоя в помятом шелковом халате и с непричесанными волосами. Она бросила носовой швартов, когда Ай Цзи подвел яхту вплотную к носу, и кто-то поймал его и привязал к кнехту.[29]
— Хелло! — сказала она своим громким, ясным голосом, и кое-кто пробормотал в ответ:
— Привет, Салли!
Ай Цзи по-прежнему гордился ею. Она была дочерью тайпана, и если кто-нибудь скорчил бы рожу, они могли послать его подальше.
— Не беспокойся, мы задержимся у пирса не дольше секунды. Вон там! Ай Цзи, посмотри. Не правда ли, отличный парень?
Коробка с шампанским дожидалась на тележке. Ай Цзи пошел за ней, легко вскинул ее на широкое плечо и вернулся.
— Шампанское! — беспечно объяснила Салли стоящим на берегу. — Новогодняя ночь! Все пейте шампанское! Ну да ладно, эй вы, отдать швартовы!
Кто-то бросил леер, она свернула его и пошла вниз с улыбкой, забытой на лице. Ай Цзи быстро развернул яхту и направил ее к «убежищу от тайфунов».
Он должен поговорить с ней о том, чтобы взять в долг денег на свадьбу. Он надеялся, что сможет сделать это до наступления ночи, чтобы сделать сюрприз Хуа. С Драконьим Лицом было бы проще… Но он знал: праздник ложился тяжелым камнем на сердце Тай-Тай.
— Ай Цзи! — позвала она из люка. — Отнеси шампанское вниз, когда мы остановимся, и положи несколько бутылок на лед.
Он нагнулся над штурвалом так, чтобы можно было видеть полутемную каюту, где она проводила время.
— Хорошо, Тай-Тай.
— Потом ты свободен на ночь.
— Спасибо, Тай-Тай. Я останусь.
— Но сегодня новогодняя ночь. Тебя, наверное, ждет подружка. У тебя ведь есть подружка?
— Да, Тай-Тай.
— Тогда отправляйся к ней. И прихвати с собой бутылку шампанского. С Новым годом!
Гонконгский закат, прочитал когда-то Ту Вэй Вонг в глянцевой книжке, настолько романтичен, что может смягчить сердце самого безжалостного и черствого магната. «Какая чушь!» — подумал он. Такое мог сказать только абсолютный невежда. Закат в Гонконге был подобен всему прекрасному — чем ослепительнее красота, тем острее желание обладать ею.
Он наблюдал за финальными приготовлениями к новогоднему торжеству со своего любимого места — низкого подиума, на котором стояли кресло и письменный стол, — в стеклянном углу бального зала «Волд Оушнз-хауса», образованном сплошными окнами из толстого листового стекла. Наверху располагался офис. Этот наблюдательный пункт был отгорожен от бального зала низкими стеклянными горками, в которых стоял фарфор, — там даже была чаша, которой пользовалась последняя вдовствующая императрица. Ту Вэй Вонг купил ее за восемь миллионов американских долларов на аукционе «Кристи», где его агенты получили инструкцию постоянно торчать, чтобы вернуть шедевры китайского искусства в Китай.
Из своего мягкого кожаного вращающегося кресла он мог видеть в одной стороне своих молодых слуг, сновавших туда-сюда по залу, и Гонконг — в другой стороне. Заходящее солнце окрашивало город и небо в сумеречно-розовый цвет, и залив стал голубым. Он мог видеть несколько построенных в Китае кораблей своего флота и лайнеров, везших пассажиров.
