Кристофер Ишервуд - Рамакришна И Его Ученики
Для Рамакришны в его состоянии экзальтации обычный чувственный смысл слов приобретал иное, возвышенное значение. Например, слово йони, которое означает женский половой орган, для Рамакришны значило божественный источник всего творения. Слова, безусловно бранные и непристойные, приобрели для него святость языка священных книг, ибо все слова писались буквами одного и того же алфавита.
Тантрическая садхана Рамакришны продолжалась с 1861 по 1863 год. Потом Рамакришна тантру оставил. Он этим доказал, что даже самые трудные тантрические дисциплины могут практиковаться при соблюдении строжайшего воздержания и без участия шакти – сексуального партнера. Не надо, однако, думать, будто такого рода самоконтроль был для Рамакришны делом легким, поскольку он так далеко ушел по пути духовного развития. Позднее Рамакришна честно признал, что однажды испытал соблазн похоти. Причина таких соблазнов в гордыне, утверждал он. Стоит только сказать себе: я одолел похоть, как вы испытаете ее соблазн. Поэтому Рамакришна советовал относится к существованию похоти без чувства вины и стыда. Надо молиться о том, чтобы соблазн миновал, и в то же время не сосредоточивать на нем внимание, как стараешься не сосредоточиваться на любом ином телесном беспокойстве. Тревожась по поводу своих похотливых помыслов, мы лишь добавляем им силы. Лучше признаться в том, что они существуют и время от времени будут посещать нас. Никто не может быть абсолютно свободен от них в этой жизни без Божьей на то милости.
В то время Рамакришне сильно хотелось испытать силу Кали творить иллюзии, увидеть ее игру в созидание, сохранение и разрушение – то, что именуется Майей. И ему было дано видение, которое привело бы в ужас человека менее стойкой веры. Он однажды увидел женщину неслыханной красоты, которая поднималась от Ганги, направляясь к Пан-чавати. По мере приближения она становилась все более явственно беременной. Ее живот набухал на глазах, пока она не разродилась прелестным младенцем. С непередаваемой нежностью кормила она ребенка грудью, как вдруг выражение ее лица переменилось. Оно сделалось свирепым и страшным. Набросившись на ребенка, она стала поедать его, разрывая зубами плоть и кости. Потом повернулась и удалилась к Ганге.
И еще одно видение было Рамакришне примерно в то же время – он узнал, что с годами к нему стечется множество учеников, которые от него получат высшее знание. Когда он рассказал о видении Хридаю и Матхуру, Матхур с великодушным отсутствием обиды ответил:
– Это прекрасно, Отец. Нам всем будет хорошо в общении с тобой.
На самом деле должно было пройти еще пятнадцать лет и Матхур уже умер, прежде чем юноши, которым было назначено стать первыми монахами Ордена Рамакришны, начали собираться в Дакшинешваре. Но и сейчас уже храмовый комплекс постоянно посещали разного рода монахи
и искатели истины. О некоторых из них Рамакришна в последующие годы вспоминал и рассказывал.
– Один раз сюда пришел садху, – говорил Рамакришна, – лицо которого освещало дивное сияние. Он просто сидел и улыбался. Дважды в день, утром и вечером, он выходил из своей комнаты и оглядывался по сторонам. Смотрел на деревья, кусты, на небо, на Гангу, вскидывал руки и плясал вне себя от радости. Иногда он катался по земле, смеясь и восклицая: «Великолепно! Как весело! Как восхитительна эта Майя! Какую замечательную иллюзию придумал Бог!» Таким был его способ почитания.
В другой раз появился здесь святой. Этот был просто опьянен божественным знанием. Выглядел он настоящим пугалом: почти голый, все тело и голова засыпаны пылью, длинные всклокоченные волосы, давно не стриженные ногти. На плечах у него была какая-то рваная тряпка, которую он будто с трупа стащил на площадке кремации. Он остановился перед храмом Кали, устремил взгляд на статую и пропел гимн в честь богини, пропел с такой страстью, что мне почудилось, будто храм задрожал. Мать была довольна и улыбалась. Потом он уселся среди нищих и вместе с ними получил прасад, но из-за его отталкивающего вида нищие прогнали его. Позже я увидел, как он сидел с собакой в грязном углу, куда выбрасывали объедки и банановые листья после еды. Он сидел в обнимку с собакой и вместе с ней подъедал оставшееся на грязном листе. Собака не рычала и не вырывалась, хоть он был чужим. Я смотрел на него, и мне было страшно, что и я могу стать таким же бродягой, что мне придется жить как он. Посмотрев на него, я сказал Хридаю: «Это не простое безумие, он без ума от высочайшего божественного сознания». Когда Хридай услышал это, он побежал к святому, который уже выходил из храмового сада. Хридай долго шел за ним и упрашивал: «Святой человек, скажи, как мне познать Бога?» Тот сначала не отвечал, но, видя, что Хридай упрямо идет за ним, остановился и показал на придорожную сточную канаву: «Когда эта вода, – сказал он, – и вода из Ганги покажутся тебе одинаково чистыми, то ты познал Бога». – «Возьми меня в ученики, – взмолился Хридай, – возьми меня с собой!» Но святой повернулся и пошел дальше. Пройдя довольно большое расстояние, святой оглянулся и увидел, что Хридай идет за ним. Он сделал страшное лицо, поднял кирпич с дороги и показал, что готов запустить им в Хридая. Хридай бросился прочь, святой отшвырнул кирпич, свернул с дороги и исчез в зарослях. С тех пор его никто не видел.
Тот святой действительно постиг, что есть Брахман. Такие бродят в непотребном виде, чтобы к ним не приставали. Они живут в мире, как кладбищенские воры или сумасшедшие. Он будет поощрять мальчишек, которые бегут за ним, потому что он хочет научиться быть как они. Он хочет перенять у них равнодушие к мирским благам. Разве вы не видели, как радуется мальчишка, когда мать нарядит его в новое дхоти? Если ему сказать: «Отдай мне твое дхоти!» – он ответит: «Не дам, мама мне его надела!» И еще изо всех сил вцепится в дхоти, чтобы ты его не отнял. Можно подумать, что это дхоти ему дороже всего на свете. Но через минуту он видит, что у тебя в руках грошовая игрушка, и сам предлагает: «Дай мне это, а я тебе дхоти дам!» А в следующую минуту он может бросить игрушку и побежит рвать цветы. Так же ведет себя и постигший Брахман.
Приходил еще один садху, у которого с собой только и было что горшок для воды и книга. Книга была его сокровищем, он каждый день совершал почитание перед ней, возлагал на нее цветы, а потом принимался за чтение и читал с величайшей сосредоточенностью. Когда я с ним познакомился поближе, я его попросил дать мне посмотреть книгу, но, раскрыв ее, я увидел на каждой странице только два слова «ОМ Рам», крупно выведенные красным. А садху мне сказал: «Что толку в том, чтобы прочесть целую библиотеку? Бог есть источник всех священных книг, и нет разницы между Ним и Его Именем. В Его Имени содержится все, что есть в священных книгах. Мне достаточно».
Здесь стоит задержаться, чтобы объяснить значение слова ОМ и обсудить подробней идею, которую выразил садху при помощи своей книги.
В Ведах, самых ранних из священных книг индусов, мы читаем: «В начале был Владыка тварей, вторым после него было Слово… И Слово было воистину высочайший Брахман».
(Prajapatir vai idam agre asit, tasya vag dvitiya asit… Vag vai Paramam Brahma.)
Это, конечно, перекликается с первым стихом Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Уже на заре истории у человечества возникло представление о том, что слово и есть то, что оно выражает. Безусловно, слова и идеи неразделимы. Невозможно иметь идею Бога без слова, которое выражает Бога.
Среди множества имен Бога ОМ почти наверняка является старейшим из дошедших до нас. Оно и сегодня употребляется миллионами верующих в Индии и за ее пределами. Оно также является самым обобщенным из слов, выражающих бого-идею, ибо не относится конкретно к какому-то одному божеству и не подразумевает конкретных атрибутов божества. В силу этого ОМ может употребляться любой и каждой сектой.
Каким же образом слово ОМ было избрано для этой великой цели? Индусы предлагают простое объяснение. Бог есть самая всеобъемлющая из идей человечества и поэтому должна выражаться самым всеобъемлющим из доступных человеку слов. А что такое самое всеобъемлющее слово? То, которое при произнесении включает все возможные позиции гортани, рта и языка. Начинается с Аа – корневого звука, производимого одним горлом без участия языка или неба. Затем идет Оу – звук, который прокатывается через весь рот, от горла до губ. И наконец, Мм – звук, который производится сомкнутыми губами. Получается нечто вроде Ааоумм – как приблизительно и произносится ОМ.
В Индии, когда ученик приходит к гуру за инициацией, гуру дает ему то, что называется мантрой. Мантра состоит из одного или нескольких святых имен – в число которых обыкновенно входит ОМ, – и ученик должен будет повторять их и медитировать с их помощью до конца своих дней. Мантра рассматривается как нечто очень интимное и исполненное святости. Мантра никогда никому не сообщается. Сам акт получения мантры учеником от гуру имеет двойственное значение. Мантра – как бы самая суть наставления гуру данному ученику; дав ему мантру, гуру может ничего другого ему больше не давать. Помимо этого, мантра есть звено в духовной цепи – как вы получили инициацию от вашего гуру, так он сам получил ее когда-то от своего гуру, а тот – от своего, и так цепь может уходить в прошлое, возможно, до великого святого минувших веков, чья сила таким образом передается и вам.
