Грег Лумис - Секрет Пегаса
В конце концов Герт кивнула и принялась растолковывать:
— Он говорит, что повторное употребление первого лица служит тут для смыслового ударения. Фразу можно перевести как «Я также…» или «Я даже попал в Аркадию», но это странно. Возможно, художник выражался алло… алле…
— Аллегорически, — пришел ей на помощь Лэнг.
— Да, аллегорически. Как будто хотел сказать: «Я тоже здесь», имея в виду, что смерть существует даже в Аркадии.
— Получается, что гробница Христа находится в Канаде или в Греции? Спроси его, как такое может быть.
Выслушав вопрос, переведенный Герт, монах сначала попросил официанта принести еще бокал вина, потом рассмеялся и вновь замахал руками.
— Он говорит, что художник, Пуссен, был французом. Они очень увлекались женщинами и вином, но были слабы в географии. Кроме того, название «Аркадия» нарицательное — оно употреблялось в значении мирной пасторальной страны.
«Судя по последним событиям, еще и чего-то другого», — добавил про себя Лэнг.
Поскольку ему нужно было вновь ехать по сложной дороге, Рейлли ограничился кофе. Его чашка успела остыть, и он подозвал официанта, а брат Марченни тем временем извлек откуда-то линейку с метрической шкалой и принялся измерять фотографию картины. Он переворачивал ее то так, то этак, кивал и что-то говорил Герт.
— Он говорит, что это не просто картина, но еще и карта.
— Карта? Какая еще карта? — Лэнг сразу забыл о том, что хотел горячего кофе.
После очередного обмена репликами и жестикуляции экспансивного монаха Герт сказала:
— Старые картины часто представляли собой зашифрованные карты. Пастухи держат свои посохи так, что получается равносторонний треугольник. Если провести еще одну линию, гробница окажется в центре.
Это означало, что картина, то есть карта, указывала зрителю направление к гробнице, находившейся неизвестно где.
— Он уверен?
Последовала еще одна фраза по-итальянски.
Старик решительно кивнул и положил линейку сначала по одной оси картины, потом по другой.
— Уверен. Посохи пастухов, мечи воинов, другие прямые предметы часто использовались как указатели. Не может быть, чтобы художник случайно изобразил стороны треугольника с такой геометрической точностью.
— Значит, гробница расположена между посохами этих пастухов? — Лэнг отнесся к услышанному довольно скептически.
— Нет-нет. — Герт покачала головой. — Обрати внимание на деревья, тянущиеся от гор на заднем плане. Если продолжить линию, образуемую ими, она тоже упрется в гробницу. Еще деревья обрамляют тот прогал в горной цепи, видишь? Брат Марченни говорит, что если бы ты оказался там и нашел место, где рельеф гор совпадает с изображением на картине, то оказался бы у гробницы.
Монах вдруг перебил ее, и Герт перевела:
— Он говорит, что важно и то, что фон тут не совпадает с тем, который изображен на оригинале картины Пуссена. Монах очень хорошо ее помнит, уверен в этом. В то время никто не видел ничего странного в том, что художник мог написать несколько очень похожих картин.
Все это нисколько не убедило Лэнга, поэтому он спросил:
— Он что, хочет убедить нас в том, что на этой картине изображено место погребения Христа в Греции?
Герт снова заговорила по-итальянски. Старик покачал головой, опять перекрестился и указал на картину, в небо, а потом на себя.
— Он говорит: конечно, нет. Гроб Господень находится в Иерусалиме. Он опустел на третий день после распятия, когда Христос воскрес перед вознесением на небо. Гробница, изображенная на картине, может означать все, что угодно. Например, сокровищницу. Или место, где кого-то посетило святое видение. В ту эпоху, когда писали эту картину или оригинал, с которого она скопирована, была очень популярна всякая символика, скрытый смысл, загадки и зашифрованные карты. Если узнать, где находились эти горы — допустим, в Греции, — можно будет отыскать то, что символизирует эта гробница.
Это было уже несколько лучше, чем просто сообщать Лэнгу, что тот плавает в море.
— Получается, что мои сестра и племянник погибли из-за этого ребуса? — сказал он. — Кто-то решил перестраховаться, получить гарантию того, что они не угадают на картине указания на спрятанное сокровище или что там еще могло быть такое, ради чего стоит убивать людей.
— Или гибнуть самому, — добавила Герт. — Как тот парень, который прыгнул с балкона.
Некоторое время они сидели молча. Лэнг пытался представить себе что-то настолько важное, чтобы ради этого человек мог без колебаний прыгнуть с небоскреба. Монах не без сожаления посмотрел на свой пустой бокал, поднялся и поклонился.
— Ему пора возвращаться к работе. Эти бездельники-штукатуры без него и пальцем не шевельнут, — перевела Герт.
Рейлли тоже встал и попросил:
— Скажи, что еретик искренне благодарен ему.
Выслушав перевод Герт, старик широко улыбнулся, потом повернулся и перекрестил площадь.
Лэнг вновь опустился на стул и допил остатки холодного кофе.
— Такое впечатление, что кто-то из кожи вон лезет, лишь бы никто не смог прожить столько, чтобы суметь разгадать эту картину.
— Я посоветовала бы тебе — как это вы, американцы, говорите? — приглядывать за своей задницей. — Герт окинула площадь встревоженным взглядом, поморщилась и добавила: — Интересно, как это можно сделать, не свернув себе шею?
4Орвьето
Они ехали вниз. Узкая извилистая горная дорога расстилалась перед «БМВ», словно черная лента. Несмотря на то что Герт своим весом давила на заднее колесо, машина то и дело норовила утратить равновесие, когда Лэнг тормозил, переходил на пониженную передачу, а потом вновь переключал скорость и разгонялся. Такое повторялось на каждом повороте. Управление прекрасной, но плохо знакомой машиной занимало внимание Лэнга без остатка. Он даже позабыл о руках Герт, обвивающих его, о груди, прижимавшейся к спине. Ее прикосновение ощущалось даже через две кожаные куртки.
Ограждения вдоль дороги не было. Справа Лэнг видел крыши городка, лежавшего далеко внизу, и кроны немногочисленных деревьев. Ему открывался почти неограниченный обзор на Умбрийскую долину — одеяло из лоскутов разных оттенков зеленого цвета, раскинувшееся до окутанных дымкой холмов на горизонте. Дважды он видел под собой большую птицу с распростертыми неподвижными крыльями, кружившуюся в восходящих воздушных потоках над полями.
«На мотоцикле я почти так же свободен», — думал Рейлли.
Слева удалялся, опускаясь за свои стены, Орвьето. Вскоре городок превратился в подобие насыпи или каменной дамбы.
Лэнг так и не смог сообразить, что же отвлекло его от эйфорического восприятия дня, окружающего пейзажа, приятного общества. Он лишь помнил, что очень удивился, когда на одном из коротких прямых участков увидел в зеркальце заднего вида грузовик. Не один из тех восемнадцатиколесных бегемотов, что носятся по магистральным шоссе Америки, но все равно достаточно солидную машину, занимавшую больше половины ширины дороги. Было видно, что в кузове лежит какой-то высокий груз, прикрытый чехлом, края которого хлопали на ветру так, будто автомобиль вместе со всем содержимым всерьез намерен взлететь.
Откуда он взялся? Или Лэнг давно и надолго полностью отвлекся от дороги, или грузовик мчался со скоростью, совершенно недопустимой на такой извилистой дороге.
Рейлли низко склонился к асфальту, круто вильнул направо и тут же кинул мотоцикл налево. Когда грузовик метнуло по дороге от края к краю так, словно водитель пытался удержаться на дороге, сомнений не осталось: это была погоня за ним. Лэнг видел в зеркальце, как болтался кузов. Машина запросто могла опрокинуться. Он тщетно прислушивался, надеясь уловить скрип тормозов. Может, водитель пьян или тормоза отказали? Ни один нормальный человек, будучи в здравом уме, не станет так рисковать, гоняя по дороге, где обочины, отделяющей асфальт от пропасти, можно сказать, и нету.
Лэнг искал впереди какой-нибудь поворот или хотя бы достаточно широкий просвет между асфальтом и склоном. Ничего. Вертикальная стена справа, отвесный обрыв слева. Никуда не деться.
От мрачных предчувствий по спине Лэнга побежали ледяные мурашки. Грузовик в зеркале увеличивался.
Мотоцикл свернул направо и оказался на прямой длиной в пару сотен ярдов. Грузовик уже не помещался в зеркале целиком. Лэнг отчетливо видел льва, вставшего на задние лапы, — эмблему фирмы «Пежо» — на решетке радиатора. Сквозь свист ветра он услышал, как водитель грузовика включил повышенную передачу.
Этот идиот даже не думал тормозить.
Сняв левую руку с рукоятки руля, Лэнг похлопал Герт по ноге и указал назад. Она что-то воскликнула по-немецки — рев мотора грузовика почти заглушил ее голос — и крепче прильнула к нему.
