Илья Деревянко - Запах крови
Витька сосредоточенно кивал... В половине девятого вечера (у окна дежурил я) возле дома затормозил новенький джип. Сначала из него вышел рослый чечен, поднялся в лифте на последний этаж и пешком спустился вниз. Другой «джигит» осмотрел замок незаселенной «башни» напротив (проверял, не входил ли кто в здание). «В целом правильно, но не слишком усердно», – мысленно отметил я. «Службу несут спустя рукава, банкира презирают!» – вспомнились слова Казбека.
«Именно – спустя рукава, – подумал я. – Этот дуболом лишь замок противоположного дома оглядел, а надо бы непосредственнообследовать все места, где может затаиться снайпер. Да не сейчас, а заранее! А уж квартиру этажом выше необходимо вовсе держать под неусыпным контролем! Натасканные мною бывшие секьюрити «Омеги», пожалуй, так бы и поступили, но ты, Петр Сергеевич, без зазрения совести отдал парней на потеху садисту Вахидову. Вот и пожинай плоды, оборотень поганый!»
– Скоро начнем? – шепотом спросил Рептилия.
– Ближе к полуночи, – ответил я. – Любовнички должны хорошенько разогреться...
* * *Без двадцати двенадцать я позвонил второй группе на сотовый, коротко сказал в трубку: «Начинайте!» – и спустя десять минут наблюдал в окно следующую картину: на улице появились два спотыкающихся, расхристанных «пьянчуги» (Степан с Иваном), горланя песни, приблизились к джипу и принялись настойчиво ломиться в лобовое стекло (согласно сценарию, требовали «дать на бутылку», в противном случае обещая «начистить рыло»). Трое разъяренных чеченцев повыскакивали наружу, намереваясь жестоко проучить «обнаглевших русских свиней», и... сразу попадали на землю, сраженные бесшумными выстрелами в упор. Подоспевшие Паша с Геной при помощи отмычки отперли подъезд дома-«близнеца», затащили вовнутрь трупы, закрыли дверь, аккуратно прихлопнули распахнутые дверцы джипа и вместе с мнимыми пьяницами проворно скрылись за углом.
– Пора! – взяв веревку с крюком, оборотился я к Рептилии...
* * *В жилище госпожи Медковой мы проникли легко, без затруднений. «Сладкая парочка» настолько увлеклась любовными утехами, что не услышала ни потрескивания двери лоджии, которую пахан умело взломал десантным ножом, ни наших приближающихся шагов. Петр Сергеевич с Анжеликой резвились в уютной, обустроенной с изысканным вкусом спальне (через одну комнату от лоджии). Головлев сладко урчал, Анжелика блаженно повизгивала.
– Руки за голову! Не трепыхаться, б...и!!! – привел их в чувство грозный рык Кретова.
Клубок обнаженных тел мгновенно распался. В глазах обоих партнеров отразился мистический ужас. Они явно не могли понять, какпроникли в надежно охраняемую квартиру эти зловещие типы: в темной одежде, в черных «собровских» масках, с «макаровыми-особыми» на изготовку. Анжелика, смазливая блондинистая бабенка лет двадцати пяти, судорожно хватала воздух широко открытым ртом... Первым опомнился Петр Сергеевич.
– К-кто в-вы?! – заикаясь, выдавил он.
– Люди господина Н., – свистящим шепотом ответил я и скомандовал Кретову: – Убери шлюху!
Схватив за волосы голую, беззвучно всхлипывающую любовницу иуды, Витька бесцеремонно выволок ее в коридор.
– Встать, гондон! – приказал я хозяину «Омеги». – Подойди ко мне. Руки не опускай.
Головлев медленно поднялся с кровати, сделал шаг, другой, третий...
– А я узнал тебя! – вдруг громко сказал он. – Ты...
Молниеносный тычок кончиками пальцев в основание глотки банкира прервал в зародыше его разоблачительную речь.
Сдавленно сипя, Петр Сергеевич осел на ковер. Презрительно усмехнувшись, я сунул пистолет за пояс и... повалился на пол. Бывший тренер, хоть и лишившийся на время голоса, но, оказывается, до конца не вырубленный, сбил меня с ног профессиональной подсечкой из положения лежа. «Лопухнулся, блин горелый! Неточно ударил[51]. Или собака Головлев слишком живуч!» – промелькнула в голове раздраженная мысль. Оба поднялись практически одновременно.
– Скр... Скр... – с ненавистью прохрипел банкир и попытался нанести жесткий еко-гири[52], нацеленный в мои ребра. Вот тут он и попался! Погасив удар подставкой локтя и небольшим поворотом туловища в сторону атаки, я «прилип» к конечности «черного пояса», дуговым движением снизу твердо зафиксировал ее, всадил носок ботинка в яйца Петра Сергеевича, не меняя ритма движения, сблизился с ним, повалил на спину и, нагнувшись, с размаху рубанул ребром ладони по переносице противника. Головлев отключился, но, по счастью, не сдох[53]. Связав хозяина «Омеги» по рукам и ногам, я заклеил ему рот полоской скотча и проделал в ней ножом маленькое отверстие. Теперь банкир мог только шептать. Мне вовсе не хотелось, чтобы откровения Головлева и уж тем более мою настоящую фамилию случайно услышала мадемуазель Медкова. Правда, она находилась относительно далеко отсюда, однако чем черт не шутит! Лучше не рисковать! Пока Петр Сергеевич валялся без сознания, я открыл чемоданчик, распечатал ампулу и наполнил шприц сывороткой. Собираясь ввести Головлеву пентонал натрия, я преследовал две цели: во-первых, выудить из иуды некоторые необходимые нам сведения, а во-вторых, при вскрытии трупа врачи наверняка обнаружат в крови погибшего используемый спецслужбами дефицитный психотропный препарат. Данное обстоятельство вкупе с показаниями «чудом выжившей» Анжелики подтвердит версию о причастности к убийству влиятельного господина Н. Зачем мы подставляли олигарха, нагревшего руки на первой чеченской войне, думаю, объяснять не надо. А если все-таки не понимаете – поговорите с матерями погибших там мальчишек...
Прошло две минуты. Петр Сергеевич, глухо застонав, открыл глаза.
– Скрябин, отпусти! Сохрани жизнь! – булькающим шепотом попросил он. – Я тебя буквально засыплю долларами! Клянусь!!!
Тут я едва ли не воочию представил виденную однажды во сне груду воняющих свернувшейся кровью американских денежных знаков. К горлу подкатила тошнота. На миг мне померещилось, будто банкир превращается в гнусного гигантского паука. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.
– Нет, мерзавец, не откупишься! Не на того нарвался! – прошипел я, вгоняя иглу в вену Головлева. – А вот потолковать по душам напоследок придется! Желаешь ты того или нет!
– Ты общался сегодня с Вахидовым? – дождавшись, пока препарат начнет действовать, спросил я.
– Да, – безжизненно прошелестел хозяин «Омеги».
– Чем интересовался чечен?
– Захватили ли кого-нибудь из его людей на складе Басовского и дали ли они показания?
– Надеюсь, ты удовлетворил любопытство Аслана Алиевича?
– Да. Мой источник в МВД предоставил исчерпывающую информацию: прибывшие по анонимному вызову оперативники обнаружили тонну взрывчатки, повесившегося Басовского, посмертное письмо оптовика и больше ничего.
– Какова была реакция Вахидова? – поинтересовался я.
– Отчасти успокоился.
– Он по-прежнему живет в особняке с зеленой черепичной крышей, пятнадцатый километр по шоссе, поворот направо?
– Да.
– И последний вопрос, – хищно сощурился я. – Как, с твоей точки зрения, проще всего убить Курочкина?
Ответ Головлева меня обескуражил.
– Курочкина убить уже нельзя, – тараща стеклянные глаза, сообщил банкир.
– Почему? – поразился я.
– Потому что Леонид мертв. Тело спрятано на дне Москвы-реки две недели назад.
– А-а-а. Ты небось заказал? Бабки не поделили? – зная психологию и «моральные устои» большинства современных бизнесменов, догадался я.
– Да. Ленька начал мухлевать. Все под себя норовил загрести.
– Ясненько! Вопросов больше не имею! – сквозь зубы процедил я, набросил Головлеву на шею обрывок веревки и быстро безжалостно задушил. Потом прошел в ту комнату, где находились Рептилия с Анжеликой. Пахан потрудился добросовестно – точно в соответствии с полученной инструкцией. Связанная, с заткнутым ртом, Медкова лежала на полу и ревела белугой. Кретов нудно бубнил про «повеление господина Н.». Под потолком болталась веревка с петлей. «Мочи девку. Нечего рассусоливать!» – бросил я условную фразу и, дождавшись завершения инсценировки убийства, проверил у бесчувственной Анжелики пульс. Сердце билось.
– Жива, слава богу! Отчаливаем! – шепнул я на ухо Витьке.
ГЛАВА 9
Мой план в отношении Вахидова сводился к следующему. Иван нейтрализует сигнализацию, схему которой подробно описал напичканный пентоналом Казбек. Мы проникаем на территорию усадьбы Вахидова Мусы и уничтожаем всех, за исключением брата. Большой опасности как боец он не представляет (правая рука искалечена). Зато живой – будет очень и очень полезен! Мусе, предварительно уведомленному, что господин Н. «не собирается отныне возиться с ичкерской шушерой», предоставят возможность бежать. Конечно, ему постреляют вдогонку, но пули «по чистой случайности» не попадут в цель (лично постараюсь). В дальнейшем «счастливо спасшийся» Вахидов-младший всенепременно свяжется с представителями чеченской диаспоры, а этой сволочи в Москве предостаточно, и в соответствии с горскими традициями будет изо всех сил пытаться отомстить за смерть брата. Даже если чичам не удастся завалить олигарха, веселая жизнь ему обеспечена, а выгодно сотрудничать с сепаратистами уж точно впредь не доведется!
