Бернар Миньер - Круг
— Осторожно, — с ходу бросил он, — можешь заразиться, если подойдешь слишком близко.
— Чем болеешь?
— Одиночеством.
— Твоя мизантропическая ипостась меня не впечатляет.
— Так что ты тут делаешь?
— Хочу понять.
— Что именно?
— Гений ты, полный кретин или притворщик.
— Ты ошиблась адресом, красотка. Я не буду тратить время на твою дешевую психологию.
Вот так все начиналось. Физически Элиас Марго не привлекал, но ей нравилось, как легко, не комплексуя, он несет бремя своей непохожести на других. Марго подняла голову. Луна мелькнула в разрыве между тучами и снова исчезла. Элиас протянул подруге пачку, и она взяла сигарету.
— Ты в курсе насчет Юго?
— Еще бы. Все только об этом и говорят.
— Тогда ты знаешь, что его нашли обдолбанным на бортике бассейна мадемуазель Дьемар, — продолжил Элиас.
— Ну и?..
— Я слышал, что расследование ведет твой отец…
Она перестала щелкать зажигалкой, которая так и не пожелала зажечься.
— Кто тебе сказал? Я думала, ты ни с кем, кроме меня, не общаешься.
— Утром две девицы обсуждали это рядом со мной… Новости здесь быстро распространяются, нужно только правильно настроить антеннки, — пояснил он, растопырив пальцы над макушкой.
— О’кей. К чему ты ведешь?
— Я был в «Дублинцах» вчера вечером, до того как все случилось… Видел там Юго и Давида.
— Что с того? Говорят, в бар набилось полно народу — из-за матча… Уругвай — Франция…
— Юго ушел до начала. Где-то за час до убийства мадемуазель Дьемар.
— Да кто же этого не знает, слухи быстро распространяются, — передразнила друга Марго.
— Это не слухи. Я там был. Никто на него не смотрел, народ ждал начала дурацкой игры. Все — кроме меня.
Марго подумала об отце и невольно улыбнулась.
— Не любишь спорт, да, Элиас? Тогда что ты там делал? Наблюдал? Подглядывал? Дрыхнул? Или читал «Братьев Карамазовых»?
— Может, поговорим о том, что действительно важно? — оборвал ее Элиас.
Марго с трудом удержалась от колкой реплики.
— А что важно?
— Давид тоже ушел из паба…
На сей раз ему удалось привлечь ее внимание. Тучи разъехались, как молния на куртке, показав белую грудь луны, и снова сомкнули ряды.
— Что?
— Да-да, через несколько секунд.
— Хочешь сказать…
— …что Давид тоже не смотрел матч, но никому не было до него дела, разве что Саре.
— Сара была с ними?
— Да, сидела за столиком — и никуда не уходила. Позже Давид вернулся, а Юго — нет, как ты знаешь.
Марго насторожилась.
— Сколько он отсутствовал?
— Не знаю, не засекал. Сама понимаешь, я тогда и представить не мог, что происходит. Заметил, что Давид вернулся, только и всего.
Сара училась на подготовительном отделении, как Давид и Юго, и была самой красивой девушкой лицея. Она коротко стригла свои белокурые волосы и обожала маленькие задорные шляпки. Сара, Давид, Юго и еще одна девушка — Виржини, темноволосая коротышка в очках, со стальным характером, — были неразлучны.
— Зачем ты все это рассказываешь? Хочешь, чтобы я навела отца на мысль о допросе Сары?
Элиас улыбнулся.
— А ты сама не хочешь разузнать подробности?
— В каком смысле?
— Ну, ты ведь дочь своего отца, так? Кому, как не нам, провести небольшое расследование внутри лицея?
— Ты это несерьезно.
Элиас встал. Он был выше Марго на целую голову.
— Еще как серьезно.
— Ты рехнулся, Элиас!
— Итак, что мы имеем на данный момент: Юго обвинен в убийстве, его нашли на месте преступления. Давид покинул бар почти сразу вслед за ним, Сара все видела, но молчит; четверо лучших второкурсников — то есть четверо самых блистательных молодых умов на десятки километров вокруг — составляют неразлучную компанию. Признай, что под этим углом события и факты выглядят совсем иначе, так? Что-то не сходится.
— И ты хочешь в это влезть? Зачем?
— Пораскинь мозгами. Кто стоит вровень с четверкой — по мозгам?
Она покачала головой.
— Положим, я соглашусь… Что мы предпримем?
Юноша одарил ее широкой улыбкой.
— Если один из них как-то замешан в деле, он будет опасаться твоего отца, легавых, преподов — всех, кроме других учеников. Это наш шанс. Мы будем за ними следить и посмотрим, что выйдет. Тот, кто это сделал, рано или поздно выдаст себя.
— Я и не представляла, что ты настолько чокнутый.
— Задумайся, Марго Сервас. Тебе не кажется странным, что Юго — он ведь такой крутой — попался, как лох?
— Зачем мне тебе помогать?
— А затем, что я знаю, как ты его любишь, — ответил Элиас, понизив голос и глядя в землю. — Кроме того, ни одна невинная душа не должна ночевать в тюряге, — добавил он непривычно серьезным тоном.
— Туше́… — Марго с тревогой взглянула на заросли лабиринта.
Молния разорвала завесу ночного неба, на мгновение осветив ровные ряды изгородей, а Марго посетило пугающее озарение.
— Ты хорошо понимаешь, что это означает? — спросила она изменившимся голосом.
Элиас взглянул на нее, и она увидела в его глазах сомнение и страх.
— Если это не Юго, значит, поблизости бродит больной ублюдок.
Воскресенье
17
«Юбик Кафе»
— С кофеином, — сказал Сервас.
— Мне тоже, — произнес Пюжоль.
— Аналогично, — поддержал Эсперандье.
— А я, пожалуй, выпью… чаю, — объявила Самира Чэн и вышла из совещательной комнаты, чтобы «обслужиться» в автомате с горячими напитками, стоявшем у лифтов.
Венсан включил кофеварку.
Воскресенье, 13 июня. 9 часов утра. Сервас украдкой разглядывал своих помощников. На Эсперандье были футболка Kaporal в обтяжку — она подчеркивала, что подчиненный майора холит и лелеет свою мускулатуру, — и джинсы с заплатками на коленях. Мартен не сразу привык (да и привык ли вообще?) к такой манере одеваться, но, когда в отдел пришла Самира Чэн, модные пристрастия Венсана неожиданно показались ему почти… обоснованными. Этим июньским утром наряд Самиры выглядел вполне умеренным: расшитая монетками жилетка поверх футболки с надписью «DO NOT DISTURB, I'M PLAYING VIDEO GAMES», джинсовая мини-юбка на ремне с большущей пряжкой и коричневые ковбойские сапоги. Мозги сотрудников всегда интересовали Серваса гораздо больше их внешнего вида, а после прихода Венсана и Самиры показатели раскрываемости по Отделу криминальных расследований у его группы стали лучшими. Ни для кого не было секретом, что за официальным фасадом розового города, кичащегося уровнем жизни, культурным наследием и динамичным развитием, скрывается уровень преступности, намного превышающий средний по стране.
«Оставьте старушонку с сумочкой на ночной улице, — любил говорить Сервас, — и половина подонков-скутеристов слетится, чтобы ограбить ее. Возможно, они даже перебьют друг друга за добычу». Впрочем, ждать ночи нужды не было: в жилах Тулузы безостановочно гуляла отрава городской преступности. Офицеры Управления по борьбе с организованной преступностью имели дело с волной преступлений против личности, вооруженными ограблениями и ростом незаконного оборота наркотиков. Организованная преступность, как и другие секторы экономики, руководствовалась простой и понятной идеей: рост и удовлетворение пожеланий «акционеров». Чиновники мэрии и члены преступного сообщества одинаково серьезно относились к статистическим данным, но в условиях кризиса у бандитов показатели были явно выше, чем в легальном секторе экономики.
Городские власти, само собой разумеется, хотели обуздать преступность, и кому-то из чиновников пришла в голову «блестящая» идея, доказывающая полное непонимание природы преступности. Мэрия создала Управление покоя. Странно, что не Управление сексуальной свободы для борьбы с насильниками или Управление здорового образа жизни — ради пресечения торговли наркотиками. Например, на площади по соседству с комиссариатом, где сыщики и таможенники проводили регулярные рейды, разгоняя — на несколько часов, не больше — наркодилеров и торговцев контрабандными сигаретами (потом они возвращались на насиженные места, как муравьи из разворошенного муравейника).
«Закон природы», — подумал Сервас, вставая. Выживает сильнейший. Адаптация. Социальный дарвинизм. Сыщик прошел по коридору в мужской туалет, чтобы умыться. Отражение в зеркале не слишком его порадовало: покрасневшие веки, синяки под глазами — чистой воды зомби. Мартен освежился холодной водой. Он почти не спал после того, как получил сообщение, его тошнило от выпитых литров кофе. Дождь прекратился. Солнце проникало в помещение через маленькие окошки, пылинки танцевали в воздухе, перегретый воздух отдавал чистящим средством. «Неужели команда уборщиков работает даже по воскресеньям?» — удивился Сервас. Ему было неуютно: пугало пустое пространство за спиной. Страх вернулся. Он затылком чувствовал его электризующую «ласку».
