Кровь отверженных - Слотер Карин

Решил не обращать внимания.

– Нет, они держат ее в больнице.

Сел на кровать, стараясь вернуть носок на место.

– Она упала. Сломала ступню.

– Это случилось дома?

Чувствовалось, что Сара спрашивает не из простого любопытства. Он знал, к чему она клонит. По той же причине он сорвался с расследования и приехал в Алабаму, вместо того чтобы просто позвонить. Он хотел убедиться, что мать не пустилась в запой. Мэй Толливер всегда была человеком, которого из вежливости называют «функциональный алкоголик». Если она перешла границу, Джеффри надо было что-то предпринимать. Он понятия не имел, что именно, но инстинктивно понимал, что сделать это будет не так легко.

Джеффри постарался направить интерес Сары в другую сторону.

– Я говорил с врачом. Мать не видел, а потому не знаю, как все случилось.

И, не дождавшись реакции Сары, добавил:

– Сегодня я с ней увижусь и все выясню.

– Возможно, ей понадобятся костыли, – сказала Сара.

Ему был слышен стук по клавишам. Стало быть, она в офисе. Взглянул на часы, удивляясь, отчего она так рано на работе, потом вспомнил о разнице во времени.

– За ней присмотрит миссис Харрис, она живет напротив, – сказал Джеффри.

Он знал, что Джин Харрис сделает для соседки все, что в ее силах. Она работала врачом-диетологом в местной больнице и часто приглашала Джеффри после школы к себе обедать. Он сидел за столом с тремя ее дочками-красавицами и, поедая жареную курицу, испытывал двойное удовольствие.

– Ты должен предупредить, чтобы она не давала ей болеутоляющие средства, которые приготовлены на спирту. И врачу передай. Хорошо?

Он глянул на носок и увидел, что пятка все равно смотрит вверх. Развернул, как положено.

– Ты поэтому и позвонила?

– Я получила твое сообщение насчет Марка Паттерсона. Зачем понадобился анализ крови?

– Для установления отцовства, – сказал он, и ему не понравилась пришедшая на ум ассоциация.

Сара помолчала, а потом спросила:

– Ты уверен?

– Нет, – ответил он. – Не уверен. Я просто хочу все проверить.

– Как тебе удалось так быстро получить разрешение суда?

– Не было никакого разрешения. Так распорядился его отец.

Она недоумевала.

– Это как же? Без адвоката?

Джеффри вздохнул:

– Сара, я оставил тебе сообщение на автоответчик. Или ты хочешь что-то еще спросить?

– Нет, – ответила она более мягким тоном. – Хотя да, хочу.

– Ну?

– Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь.

Ну и как ответить на такой вопрос? Только саркастически.

– Превосходно, если не считать того, что я только что убил тринадцатилетнюю девочку.

Наступило молчание. Он тоже не знал, что ей сказать. Сара долгое время ему не звонила, даже когда этого требовали городские дела. В прошлом она посылала ему документы по факсу. Когда требовалось разрешить щепетильный вопрос, приезжал ее помощник, Карлос. Даже после того, как они снова начали встречаться, звонил Джеффри.

– Джефф? – сказала Сара.

– Я задумался, – сказал он, а потом, желая сменить тему, попросил: – Расскажи мне о Лэйси.

– Я вчера тебе рассказывала. Она – хорошая девочка.

В ее голосе слышалась неуверенность. Он знал, что она чувствует вину за Дженни Уивер, но помочь ей ничем не мог.

– Она умная, забавная, – сказала Сара. – Во многом похожа на Дженни.

– Ты хорошо ее знала?

– Ну, как сказать? Я вижу своих детей по нескольку раз в год.

Сара помолчала, а потом добавила:

– Впрочем, с некоторыми детьми сходишься. Вот и с Лэйси я сошлась. Мне кажется, что она мной увлеклась.

– Странно, – сказал он.

– Нет, отчего же? – возразила Сара. – Многие дети увлекаются взрослыми. В этом нет ничего сексуального, просто им хочется произвести на них впечатление, рассмешить.

– Я все же не понимаю.

– Они подходят к определенному возрасту, когда родители начинают казаться скучными. Некоторые дети – не все – переносят свои чувства на другого взрослого человека. Это совершенно естественно. Им просто хочется найти идеал, а в эту пору жизни родители не могут отвечать их идеалу.

– Значит, она нашла свой идеал в тебе?

– Похоже, что так, – сказала Сара.

Ее голос звучал печально.

– Ты думаешь, она бы тебе рассказала, если бы что-то у них произошло?

– Кто знает? – сказала Сара. – В подростковом возрасте с ними всегда происходит что-то особенное. Они становятся скрытными.

– Грейс Паттерсон сказала то же самое. У них появляются секреты.

– Да, – согласилась Сара. – Эти изменения вызваны половым созреванием. У подростков повышается гормональный фон, появляются новые ощущения. Они задумываются над этим и считают, что взрослым не дано понять, что с ними происходит.

– И все же ты не думаешь, что она поговорила бы с тобой, если бы что-то у них случилось?

– Возможно, так бы и произошло, только она всегда бывает у меня с мамой. Не могу же я выставить мать из комнаты, не вызвав у нее подозрений.

– Думаешь, Грейс не захочет оставить вас наедине?

– Думаю, это ее встревожит. Она хорошая мать. Очень интересуется своими детьми и всем, что они делают.

– Так и Брэд говорит.

– А при чем здесь Брэд? – удивилась Сара.

– Он помогает проповеднику в новой баптистской церкви. Работает с молодежью.

– А, верно, – сообразила Сара. – Должно быть, он участвовал в лыжной поездке.

– Да, – подтвердил Джеффри. – От церкви ездили восемь детей – трое мальчиков и пять девочек.

– Не так уж и много.

– Церковь маленькая, – напомнил ей Джеффри. – К тому же лыжи – недешевое удовольствие. Не многим людям это по карману, особенно во время праздников.

– Верно, – согласилась она. – Так что за детей отвечал только Брэд?

– За девочками должна была проследить секретарь, но в последнюю минуту она заболела.

– Ты с ней говорил?

– С ней случился удар. Ей всего пятьдесят восемь, – сказал он и подумал, что, когда был подростком, женщина пятидесяти восьми лет показалась бы ему древней старухой. – Она переехала во Флориду, к детям. Они будут за ней ухаживать.

– Так что сказал Брэд об Дженни и Лэйси?

– Ничего особенного. Сказал, что Лэйси и Дженни держались особняком, а остальные ребята катались на лыжах и весело проводили время.

– Для девочек их возраста это частое явление. Они любят делиться на маленькие группы.

– Да, – вздохнул Джеффри, со вчерашнего дня он испытывал усталость. – Брэд приходил к Дженни домой, когда она перестала посещать церковь. Как только она его увидела, сразу расплакалась и не захотела с ним говорить.

– И что он сделал?

– Ушел ни с чем. Попросил зайти к ней Дейва Файна, но Дейва ждал тот же прием.

– А с Дейвом ты об этом говорил?

– Недолго. Он торопился на терапевтический сеанс.

На Джеффри нахлынуло чувство вины: он вспомнил о Лене. Ну зачем он разрешил ей использовать этот сеанс для того, чтобы допросить Файна? Джеффри сдался, потому что посчитал это обстоятельство удобным.

– Джеффри? – напомнила о себе Сара, она ждала от него ответа.

– Да, извини, – сказал Джеффри.

– Что сказал Файн?

– То же, что и Брэд. Сказал, что зайдет на следующий день и расскажет подробности, но, похоже, ни от того, ни от другого пользы не будет.

Джеффри потер глаза. За какую соломинку он может ухватиться?

– А как насчет Марка Паттерсона? – спросил он. – Он не показался тебе странным?

– Странным? В каком смысле?

– Ну, странным…

Джеффри затруднился с определением. Ему не хотелось рассказывать Саре об интервью с Паттерсоном большей частью потому, что дело касалось Лены. Ему показалось, что во время разговора между ней и мальчиком что-то произошло.

– Не знаю даже, как сказать. В общем, странный.

Сара рассмеялась.

– Не знаю, смогу ли я что-либо на это тебе ответить.

– Сексуальный, что ли, – сказал он; пожалуй, для Марка Паттерсона он нашел удачное слово. – Он показался мне слишком сексуальным.