Ужас Амитивилля - Энсон Джей

Джордж сказал, что если исповедник прав, то все происходящее – акт вандализма. Возможно, кто-то пугает их, чтобы они выехали из этого дома, и не останавливается ни перед чем, чтобы ускорить их отъезд. У Кэти было свое мнение.

– Когда некто прикоснулся ко мне, разве ты, Джордж, подумал, что это всего лишь плод моего воображения?

– Нет, – ответил Джордж, – не подумал.

– Смогли ты объяснить, откуда появилось то ужасное нечто, что сожгло себя на каменной стене камина?

– Нет, – сказал Джордж, – не смог.

– В самом ли деле мы видели следы свиньи на снегу?

– Да, – подтвердил Джордж, – в самом деле видели.

– Согласен ли ты с тем, что в доме поселилась некая могущественная сила, которая хочет причинить вред нашей семье?

– Да, согласен, – ответил Джордж.

– Так что же нам теперь предпринять?

Укладываясь спать, Джордж сказал жене, что на следующий день хочет обратиться в полицейский департамент Амитивилля.

Ночью 2 января Джордж, как обычно, почувствовал непреодолимое желание проверить эллинг. Выйдя во двор, он увидел, что Гарри крепко спит в своей будке. На следующее утро он отвез пса в Дир-Парк в ветеринарную больницу и попросил тщательно осмотреть собаку. Осмотр стоил ему 35 долларов, зато он узнал, что Гарри здоров, и нет никаких признаков того, что его напичкали наркотиками или отравили. Ветеринар предположил, что вялость пса из-за перемен в его рационе.

Утром 2 января отец Манкусо снова благословил дом Лютцев. Однако церемонию он провел не в Амитивилле, а в церкви при доме приходских священников Лонг-Айленда. В церкви священник провел мессу, которая не соответствовала церковному календарю, но, согласно уставу, в этот день празднующий прихожанин мог заказать мессу по своему выбору.

Отец Манкусо снял перчатки, опустился на колени, открыл у алтаря свою молитвенную книгу и начал:

– Я – Спаситель всех людей, говорит Господь. И какие бы тревоги их ни постигли, Я всегда приду на их призыв и всегда буду их Господом…

Священник перекрестился и громко прочел первые строки молитвы:

– Господь – Отец наш, сила наша в невзгодах, здоровье наше в слабости, утешение наше в горести, смилуйся над народом Твоим!

Отец Манкусо поднял глаза на распятие.

– И подобно тому, как ниспослал Ты нам наказание, которого мы достойны, ниспошли нам новую жизнь и новую надежду, дабы нашли мы успокоение в благоволении Твоем. Молим Тебя во имя Христа, Господа нашего!

Он закрыл молитвенник и устремил глаза на Иисуса.

– Господи, воззри в доброте Твоей на Лютцев в страданиях их, и во имя смерти Сына Твоего, претерпевшего муки за нас, отврати от них гнев и наказание Твои, коих они достойны по грехам их! Молим Тебя во имя Христа, Господа нашего! Аминь.

Совершив молитву, отец Манкусо вернулся в свою квартиру. Стоило ему переступить порог дома, в нос ударил отвратительный запах человеческих экскрементов, переполнявший все пространства, все углы, щели и закоулки.

Он крепко закрыл рот и принялся быстро распахивать все окна. В комнаты ворвался морозный воздух; на какой-то момент отец Манкусо почувствовал облегчение, но затем зловоние возобладало снова, одолев даже холодный ветер. Отец Манкусо бросился в ванную комнату – посмотреть, не вышел ли из строя унитаз. Но нет, там все было в порядке, только стоял тот же отвратительный запах, из-за которого невозможно было дышать.

Отец Манкусо знал, что под газоном у дома приходских священников, у сухих скважин позади парковки была оборудована выгребная яма. Он позвал на помощь техника обслуживающей жилищной компании, и вместе они выяснили, что ни одно животное не провалилось в колодец, что выгребная яма находится в нормальном рабочем состоянии и что никаких явных утечек в водопроводе не было.

Отец Манкусо опасался, что ужасный запах охватит все здание, и тогда его коллеги вынуждены будут покинуть свои квартиры и перейти в здание школы, располагавшееся через двор от них. Это инцидент крайне расстроит пастора. В отчаянии, чтобы хоть как-то ослабить ядовитый запах, отец Манкусо решил прибегнуть к благовониям.

До этого момента отцу Манкусо не приходило в голову, что этот запах исходит именно из его квартиры. Но после того как он зажег ладан в своих комнатах и вернулся в здание школы с другими священниками, он понял, что его квартиру несчастье постигло первой, – явно тогда, когда он служил особую мессу для Лютцев. Он позвонил Лютцам. Но в трубке было тихо, а затем какой-то странный голос, исходивший со стороны дома на Оушен-авеню, 112, сказал ему: «Убирайся!» Кому бы ни принадлежал этот голос, он достиг дома священников и прозвучал отчетливо и властно.

Была еще одна мысль, которая тревожила отца Манкусо. Эта мысль пришла ему в голову, когда он стоял в вестибюле школы и смотрел на окна своей квартиры в доме приходских священников. В тот момент он вспомнил один из уроков, усвоенных из курса демонологии: запах человеческих экскрементов всегда связан с появлением дьявола!

Во второй половине дня детектив сержант Лу Дзамматаро из полицейского департамента Амитивилля отправился вместе с Джорджем осмотреть сломанную дверь гаража и следы животного, которые по-прежнему было видно на снегу. Осмотрев, они вошли в дом. Джордж представил сержанта жене и детям. Кэти рассказала историю о прикосновениях кого-то, напоминавшего призрак, и повела сержанта в гостиную показать образ, выжженный на стене камина.

Сержант был настроен скептически, даже после того, как Джордж и Кэти показали ему красную комнату в подвале. Он выслушал их версию о присутствии зла и об использовании укрытия, кивнул, когда Джордж упомянул Ронни Дефео в качестве строителя тайной комнаты, затем спросил Лютцев, есть ли у них конкретные факты, на которых бы основывались их страхи.

– Я не могу работать с тем, что, как вам кажется, вы видели или слышали. Возможно, вам следовало бы пригласить священника, – сказал он. – Похоже, эта работа для него, а не для полицейского.

Лу Дзамматаро покинул дом Лютцев и сел в машину. Он знал, что ничем не помог молодым супругам. Но он и в самом деле ничего не смог бы сделать для них. «Зачем лишний раз пугать их, – сказал он себе уже в дороге. – Зачем усугублять положение, рассказав им о том, что я и сам почувствовал сильную дрожь и ужас в ту минуту, когда снова побывал в доме сто двенадцать по Оушен-авеню?»

Когда солнце опустилось, вонь в доме приходских священников Лонг-Айленда по-прежнему не ослабевала. Тяжелый дым, испускаемый горящим ладаном, мгновенно окутывал легкие и заставлял слезиться глаза всякого входящего в комнаты отца Манкусо. Посетители уже не в состоянии были сказать, тошнило ли их от дыма или от первоначального запаха.

Отец Манкусо оставил окна широко открытыми, в надежде, что холодный воздух, в конце концов, вытеснит отвратительный запах из его комнат. Увы, получилось как раз наоборот: ветер, ворвавшись в комнаты, заблокировал дым и запах, не дав дому проветриться. Священник хотел было рассказать о том, что знает, почему это произошло, но, обратившись к голосу разума, продолжил молитву об избавлении от постигших его напастей и унижения.

Как только уехал сержант Дзамматаро, Джордж заметил, что компрессор в эллинге заглох. Причин для остановки машины не было, разве что напряжение в электрических цепях могло превысить норму, после чего расплавился предохранитель. А значит, Джорджу нужно было спуститься в подвал и осмотреть предохранители.

Блок находится рядом со шкафами. Прихватив с собой коробку с новыми предохранителями, Джордж спустился вниз. В подвале он быстро нашел перегоревший предохранитель и заменил его. Он услышал, что компрессор снова заработал, но решил подождать, не возникнет ли новая перегрузка. Спустя пару минут он убедился в том, что все нормально, и решил вернуться наверх.

Поднимаясь по лестнице, он почувствовал запах. Нет, это был не мазут.

У Джорджа с собой был фонарик, да и свет в подвале он еще не погасил. Стоя на лестнице, он мог видеть почти весь погреб. Он принюхался и определил, что неприятный запах исходит откуда-то из угла, из фанерных шкафов, которые закрывали тайную комнату.