Карло Мандзони - Чудеса случаются!
Боб любитель «покурить-бухнуть-нюхнуть-глюкнуть», Сюзан, болеет модными магазинами и клубными транс-судорогами. Барби любит пожрать, Чен, любит Барби и кун-фу. И только одна дура, а именно я, кайфует от всех этих древних развалин…
Я забыла про всех, бродила по Форуму несколько часов, прошлась по Священной дороге Виа Сакра, напилась из уникальных источников, которые сохранились с незапямятных времен, поднялась на Палатин.
Палатин, это холм, на котором возник первый центр Рима, потом здесь была императорская резиденция. Я представила себя Цезарем, смотрела сверху на Римский Форум, и знала наверняка, что моя Барби не спускает с меня глаз. Она всегда меня защищала, присматривала за мной как телохранитель, она любила меня как подругу и мне иногда кажется отдала бы за меня жизнь, если бы вопрос стал ребром. Я не знала природы этой любви и не пыталась е понять, но точно знала, что это так. Не считайте меня эгоисткой, я тоже люблю свою подругу и положила бы даже за нее голову на плаху, но я не опекаю ее так как она меня.
Она всегда, во всем со мной советуется, может быть считает меня умнее себя, правда, я так не думаю, но и ей об этом не говорю. Обойдя весь Палатин, я двинулась к выходу из Римского форума к Колизею.
Было уже довольно темно. У самого выхода я увидела Барби и Чена, которые, жевали пиццу из картонной коробки. Я тоже угостилась и мы направились ко входу в Colosseo.
Колизей в темноте подсвечивается множеством прожекторов и представляет зрелище еще более величественное. Очередь скажу я вам не убавилась ни на йоту, а наоборот увеличилась. Так как у нас на руках уже были билеты, то мы прошли очень быстро. Правда вошли мы, чуть, чуть не с той стороны, но все равно это не помешало нам любоваться этим уникальным, древним и ни когда не стареющим творением человеческих рук.
Колизей, это колоссальное строение, из камня и мрамора. На трибунах с комфортом могли разместиться до 50.000 человек (не каждый современный стадион может похвастаться такой вместимостью). Правда за много веков, часть мрамора была снята, а арена разобрана, но все равно, то, что осталось, потрясает воображение, даже самого крутого пофигиста. Я опять попросила оставить мня одну, и предалась своим приватным грезам.
Сидя на трибунах, представляла, как ликует толпа, требующая зрелищ. Как рабы пробираясь меж рядами разносят прохладную воду с медом и сладкие лепешки.
Как на арене, в жарком мареве, поднимая клубы пыли, не на жизнь, а на смерть бьются красавцы гладиаторы. Как неистовствует, жаждущая крови толпа. Как рабы тянут за руки убитого и присыпают песком следы алой крови.
А стоя на частично разобранной арене, представляла себя гладиатором, рожденным, чтобы умереть на потеху публике и во славу императора. Бродя по подземным галереям, видела потайные комнаты, куда не пускали посетителей, помещения где облачались в доспехи «Идущие на смерть», помещения где содержались львы, тигры и даже жирафы.
Кстати, я настолько прониклась атмосферой Колизея, что стала видеть тени тигров и львов на стенах галлерей, а поднявшись на арену увидела их на трибунах. Стало даже страшно. Но потом я не могла удержаться от улыбки, когда поняла в чем дело….
Множество кошек, населяют современный Колизей. И в темоте они важно прогуливаются по своим владениям и отбрасывают зловещие тени, которые проецируются на стенах…
Но я не сомневаюсь, что эта арена населена и реальными призраками, ведь никто не считал, сколько галлонов крови оросили песок арены, сколько последователей, модного 2000 лет назад движения, которое избрало себе символом рыбку (зарождающееся христианство), было растерзано голодными хищниками, под восторженные крики толпы. Не знаю почему, но кровь и смерть меня возбуждают.
Почему то, как никогда, я хочу моего Роберта. Хочу, чтобы он меня терзал, рвал, хочу быть его жертвой. Да странные желания, я наверно все таки чокнулась…. Но это правда….!
Глава 29
Трещали и лопались в пламени костра сырые поленья. Мириады искр поднимались в ночное холодное небо. Отблески пламени освещали лица собравшихся. Усталые, хмурые, истощенные, украшенные множеством шрамов и обветренные, бородатые лица, еще недавно мирных пастухов и землепашцев.
В воздухе удивительным образом смешивались запахи жарящейся на костре бараньей туши, хашиша и еще чего то такого, чему трудно найти описание…
Острыми пиками, выделялись на фоне ночного неба вершины гор, щедрая россыпь звезд мерцала холодным светом, где то недалеко, тявкали шакалы и им вторило горное эхо.
Люди, кругом сидели у костра и протягивали к нему озябшие от ночного мороза руки. Неспокойным сном, спал кишлак, укрытый глубоким ущельем. И только над одной саклей с куполообразной крышей, построенной из сырцового кирпича вился дымок. Там не спали.
Все кто грелся у костра и бодрствовал в эту ночь, неся караул, знали, что в этом доме, сейчас находится Омар аль Халлиб. Он решает со своими верными людьми, как отвлечь силы гяуров, устроить им западню и нанести серьезный урон во время их главного праздника рождества. Ведь в эти дни гяуры пьют вино, расслабляются и становятся наиболее уязвимыми.
Все собравшие прекрасно представляли, кто такой Омар, правая рука самого Бен Ладена, которого кстати никто из них никогда не видел, а только слышали всевозможные рассказы о неуловимости этого призрачного имама. Все знали, как Омар мудро руководит моджахетами, как благодаря ему, неверные уже несколько месяцев воюют с «тенями» в горах, и не могут причинить какого либо вреда лагерю талибов в мараварском ущелье. Эти глупые гяуры бомбят леса, обстреливают ракетами голые скалы, пугая архаров, но до сих пор они не уничтожили ни одной маковой плантации. Словно операторы их «беспилотников», не в состоянии отличить зеленый цвет травы от ярко красных маков. Все понимали, что ни один волос не должен упасть с головы хитрого командира.
Рядом с костром, составленные пирамидой стояли автоматы АК-47 «Калашников», на мягких подстилках лежали ленты с патронами, гранатометные «выстрелы» от РПГ.
Афганцы с незапамятных времен, никогда не расставались с оружием, и по сей день относятся к нему с любовью и трепетом. Среди арсенала современных талибов нередко можно встретить старые английские винтовки «буры», которые из поколения в поколение передаются с середины 19 века. Они использовались еще в англо-бурской войне. Эти винтовки имеют большой калибр, очень мощный бой, ужасную отдачу, которая оставляет на плече стрелка большие гематомы, но обладают и своими преимуществами. Пуля из «бура» пробивает насквозь любой современный бронежилет, и потом может еще лететь себе, несколько километров.
Шизаду было 37 лет и его считали стариком. Он полулежал на расстеленной прямо на земле войлочной подстилке и не выпускал изо рта чубук с волшебным хашишем. На нем была длинная до колен рубаха, подпоясанная кушаком, широкие штаны — камис, поверх рубахи, безрукавка с четырьмя карманами и застежкой, и сверх всего этого теплый халат. На голове был войлочный колпак.
— Было это очень давно, еще прадед моего прадеда не родился на свет, — Шизад затянулся хашишем и после некоторой паузы продолжал… моджаххеты, сидевшие возле костра, затаив дыхание внимательно слушали…
— В кишлаке Маранкаш, к Канешу ближе, на реке Кунар, внизу горы Ахчихош…, отдельно от людей, в каменной башне два брата Садри живут…, — Шизад прикрыл веки и пауза длилась более пяти минут…………
Одно из сырых поленьев в костре, громко затрещало и разломилось, разбросав вокруг сноп искр… что заставило Шизада разомкнуть веки и он продолжил….
— Саид заболел, дома сидел, а хан Муталиб алль Цебельды знал — много золота у Саида, ночью напал… Тоже, как сейчас, месяц в другую сторону светить ушел, совсем темно было. Саид долго дрался, золото жалел, Целебды убил и сам на ханджале умер…
Вокруг костра стали собираться караульные с ближних и дальних постов.
«…..У гяуров сегодня праздник— рождество пророка Исы, вряд ли нападать будут». И еще три с половиной тысячи братьев спят, готовые в любую минуту отразить внезапную атаку…», кутаясь в засаленные халаты, подходили, вдыхали запах баранины… и затаив дыхание, жадно, с боязливым любопытством слушали «старика»…
— …Камаль ничего не знал, в горном лесу зверей ловил, очень любил это дело, а когда про смерть брата узнал, совсем башню бросил, за Кунар ушел архаров бить. Больше никто к башне не подходил, боялись. Каждую ночь там Саид и Целебды золото считают…
— Камаль горе топил в крови архаров. Очень любил это дело…Раз встретил архара, большой архар, рогами звезды шатал. Очень удивился Камаль, все же архара убил, притащил под дерево, зажег огонь. Кушать хочет, а огонь мясо не жарит, — криво, как сейчас, горел. Камаль на Аллаха сердится начал, а за грабом хохот слышиться. Обернулся Камаль, зубами заскрипел; два высоких, как башня, человека стоят, волосами покрыты, ноги — в копытах, на каждой руке — по девять железных пальцев, а ногти крючками висят. Черные губы в зеленой пене кипели, а глаза, как у тебя, Муса, темноту резали….. Многие недоверчиво покосились на торопливо просящего милости у Аллаха Мусу.
