Мэри Кларк - Никто не знает
— Алло.
— Миссис Шеридан?
— Слушаю вас.
— Внизу в вестибюле молодой человек хочет поговорить с вами. Его зовут Винсент Бейлер.
Касси моментально заинтересовалась, стоило ей услышать это имя. Что же вдруг понадобилось этому шустрому чертенку?
— Передайте ему, что я сейчас спущусь. — Она решила избежать лишних разговоров и не приглашать мальчика к себе в номер.
Глава 39
Чарлз и Этта Чеймберс делали все, как говорилось в инструкции. Им не хотелось, чтобы ураган застал их врасплох. Чарлз собрал и упаковал все свои важные бумаги, а драгоценности Этты тщательно завернул и положил в пустую духовку. Стулья с веранды перекочевали в гостиную. Этта тем временем уложила необходимый запас одежды в вещевой мешок и закрыла компьютер и лампы пластиковыми мешками. Телевизор как основную связь с миром они пока закрывать не стали, дожидаясь, когда поступит непосредственное распоряжение об эвакуации.
— Дорогая, тебе после операции лучше не напрягаться. Я сам все сделаю, — сказал Чарлз.
— Я себя отлично чувствую, и операция уже в прошлом. Садись, посмотрим вместе новости, — похлопала она по диванной подушке рядом с собой.
— Мне кажется, у меня маловато денег, — спохватился Чарлз, вспомнив одно из указаний инструкции. — Я сейчас прокачусь до банкомата.
— Не надо никуда ездить сейчас. Снимешь деньги утром.
— А утром денег может и не быть. Я долго не задержусь.
Этта осталась дожидаться начала выпуска в одиночестве. Ее взбудоражило уже первое сообщение. Она огорчилась, услышав известие о Лесли Себастьяне, и пожалела беднягу. Но следующая новость расстроила ее еще больше. Как выяснилось, та рука, найденная накануне утром на пляже смышленым мальчуганом, принадлежала актрисе, снимавшейся в порнофильмах.
«Ну и дела, — думала Этта, — сразу же расскажу Чарлзу, как только он вернется». Она пошла в кухню налить себе выпить. Постепенно крепли сомнения насчет правильности их решения переехать в эти края.
Глава 40
Как заведенный, Винсент ходил взад и вперед по вестибюлю, держа в поле зрения двери лифта, и одновременно не забывал поглядывать в окно, не упуская из виду оставленный на улице велосипед. Он раскраснелся и был весь чумазый, потому что мчался как сумасшедший от дома Гидеона до гостиницы. Он не знал, что еще делать. Идти к матери не хотелось никак. Можно было не сомневаться, что она разозлится на него страшно. Если бы он сразу отделался от кольца, ничего бы этого не случилось. Он был испуган до предела. В этот раз он зашел слишком далеко. Тревога росла в его щуплой груди как снежный ком. А что там с Гидеоном, как он? Ему следовало, наверное, остаться вызвать «скорую помощь». Но он помчался на своем велосипеде что было духу к этой женщине-репортеру известной телепередачи. Она лучше его матери сообразит, как надо поступить.
«Доверяй своему чутью», — сказала ему Касси этим утром. Он надеялся, что чутье привело его по правильному адресу.
Двери лифта раскрылись, и Винсента пронзила мысль: «Марк». Он должен был присматривать за Марком.
В работающем круглосуточно магазине «Севн-елевн» нашлась телефонная книга, и убийца принялся листать потрепанные страницы. Барнс, Бейтс, Бакстер… Бейлер. Он выдрал страницу и захлопнул справочник.
Ветхое жилище старика он перевернул вверх дном, но то, что нужно, так и не нашел. Возможно, кольцо было у мальчишки. Того самого, из новостей, по имени Винсент Бейлер. И очень может быть, именно он прятался в ванной комнате.
Ему вдруг страшно захотелось есть. Он схватил из лотка пышку с черникой, налил вишневой воды со льдом и направился к кассе, чтобы расплатиться.
— Как проехать на Калле де Перу? — спросил он, подергивая себя за мастерски приклеенную бороду.
— Успокойся, Винсент, успокойся, — уговаривала Касси. — Нам надо немедленно заявить в полицию.
Он даже не пытался возразить, понимая, что она права. Горячие слезы жгли ему глаза, когда он думал о бедном Гидеоне. Ему представлялась лужа крови вокруг мертвого тела, совсем как по телевизору. Но это было совсем не кино и даже не страшный сон. Винсент назвал Касси адрес Гидеона и слушал, как она говорила по телефону в вестибюле. Он не мог и представить, что его мать смогла бы так спокойно и уверенно разговаривать с полицией, как это получалось у Касси. Приложив к уху трубку, она знаками показала Винсенту, что ей нужно что-то записать. Он принес ей со стола дежурной блокнот и ручку.
В Касси заговорил репортер, и она записала на всякий случай имя помощника шерифа, ответившего на ее звонок, и также отметила время. Затем она набрала трехзначный гостиничный номер.
— Лерой, это Касси, — сказала она в трубку, — мне нужна наша машина.
Она опаздывала на целый час и больше ждать не могла. Босс звонил уже три раза и пригрозил, что если она немедленно не явится, то может спокойно подыскивать себе другую работу.
— Марк, малыш, я уверена, что Винсент придет через несколько минут, — она старалась сдерживаться и говорить спокойно, хотя у нее руки чесались свернуть Винсенту шею, попадись он ей в эту минуту. — Ты побудешь немного один, хорошо?
Ребенок поднял голову от тарелки, на которой еще оставалась половина макарон с сыром, и важно кивнул.
— Ну, мой милый, я пошла. Двери я запру, и ты никому не открывай, только Винсенту. Я позвоню тебе с работы, но если будет звонить еще кто-либо, не говори, что ты дома один. Скажи, что мама в душе и перезвонит, когда выйдет, обещаешь?
— Обещаю, мама.
Венди взяла сумочку, свежевыстиранный фартук и поцеловала сына в макушку.
— Ну, до свидания. Веди себя хорошо.
— Ладно, мам.
Венди плотно закрыла дверь и подергала ручку, чтобы проверить, закрылся ли замок. Убедившись в этом, она почти бегом направилась в сторону своего кафе. Она не обратила внимания на сверкающую полированными боками машину, стоявшую недалеко от их дома.
Касси с Винсентом погрузили велосипед в джип.
— Мама меня точно убьет. Я сижу с братом, когда она на работе. В последний раз, когда она взяла Марка с собой, ее чуть с работы не выставили. Он своим кашлем распугал половину всех клиентов.
— Может быть, тебе стоит позвонить ей, — предложила Касси, доставая из сумки телефон.
Звонить ему очень не хотелось, но он все же взял телефон. Трубку снял Марк.
— Марк, это я, Винсент. Позови маму.
— Она в душе, она перезвонит, — заученно отчеканил Марк, как обещал матери.
— Ну ладно, — облегченно вздохнул Винсент, — передай ей, что я еду домой, буду минут через десять.
Марк не знал точно, много это десять минут или мало. Но, должно быть, они прошли скоро, потому что в дверь постучали вскоре после того, как он положил трубку.
— Винсент? — спросил он сквозь дверь.
— Полиция. Пожалуйста, открой.
Мать объясняла ему, что полицейским надо доверять и делать все, что они говорят. Ему до этого приходилось встречаться только с одним полицейским. Это был тот приветливый человек, который приезжал, когда у Марка случился сильный приступ кашля. И теперь ему было интересно, приехал ли к ним тот же полицейский или нет. Маленькие детские ручки не сразу справились с дверным замком.
Глава 41
— Если хочешь, я зайду с тобой, — предложила Касси, останавливая машину у дома Бейлеров.
— Зайдите, пожалуйста. — Винсенту не хотелось в этом признаваться, но после того, что случилось у Гидеона, ему никак не хотелось оставаться в доме одному присматривать за младшим братом. Он первым пошел по дорожке к дому. Дверь, к его удивлению, оказалась незапертой. Что это нашло на Марка? Он соображает, что к чему? Мать постоянно толкует ему, что дверь, когда ее нет, должна быть заперта.
— Марк, я пришел, — объявил Винсент, когда они вместе с Касси вошли в маленькую гостиную. Касси оглядела более чем скромную обстановку, мысленно сравнивая со своим красивым домом в пригороде Вашингтона. Ханна не знала, как ей хорошо живется.
— Марк, ты — болван. Дверь должна быть на замке, — громко и раздраженно выговаривал Винсент по пути в спальню. Работал телевизор. Недопитый стакан яблочного сока стоял на полу, рядом лежала книжка-раскраска и валялись цветные мелки. Пустовали незастеленные постели.
— Он, наверное, в ванной, — пробормотал Винсент. Но в пустой ванной тишину нарушало только назойливое капанье крана в старую раковину.
— Ну, мне конец. Мать, должно быть, взяла его с собой. В прошлый раз, когда ей пришлось идти на работу с ним, я после неделю сесть не мог.
Глядя на встревоженное лицо Винсента, Касси думала о том, что на Ханну никто никогда не поднимал руку. Может быть, Касси не проводила с дочкой столько времени, сколько другие матери, но Ханна никогда не оставалась одна, а когда Касси была рядом, она старалась, чтобы у Ханны не было ни в чем недостатка. Может быть, это было ошибкой. Слишком много всякой всячины, а времени, проведенного вместе, ничтожно мало. Замкнутость и приступы раздражительности принимались без возражений. Касси оправдывала поведение дочери и винила себя, что не часто бывала рядом с ней.
