Робин Кук - Токсин (в сокращении)
— Как ты сюда влезла? — шепотом спросил он.
— Через окно в комнате с картотекой, — ответила Трейси.
Ким взял ее за руку и они вместе поспешили туда. Как только они вошли в комнату, в коридоре зазвучали голоса.
Ким тихо закрыл дверь и запер ее. Не зажигая света, он прихватил нужные бумаги, и они подошли к окну. Сначала вылез Ким, затем Трейси, и они побежали к машине.
— Я поведу, — сказал Ким. Он сел за руль, а Трейси — на заднее сиденье. Ким завел машину и быстро выехал со стоянки. Некоторое время они ехали молча.
— Кто бы мог подумать, что все выйдет именно так, — в конце концов сказала Трейси. — Как ты думаешь, что нам теперь делать?
— Может, ты была права, и нужно было вызвать полицию? Вообще-то сейчас еще не поздно, только сначала я позвоню своему адвокату Джастину.
— Я передумала, — сказала Трейси. — Ты правильно сделал, что увел меня оттуда. Скорее всего, мы оба загремели бы в тюрьму, и кто знает, чем бы это кончилось.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросил Ким, взглянув на Трейси в зеркало. Она не переставала удивлять его.
— То, о чем мы говорили прошлой ночью. Уехать из страны и разобраться со всем этим из-за границы. Откуда-нибудь, где еда не отравлена.
— Ты серьезно? — спросил Ким.
— Серьезно.
Ким покачал головой.
— Знаешь, что мне больше всего нравится в твоем плане?
— Что?
— То, что ты хочешь, чтобы мы уехали вместе.
— А как же иначе, — сказала Трейси.
— Знаешь, может, нам не нужно было разводиться.
— Признаюсь, я тоже об этом думала.
В машине снова воцарилась тишина, пока оба обдумывали сказанное.
— Как ты считаешь, сколько у нас времени до того, как полиция возьмет след? — спросила Трейси.
— Трудно сказать. Где-то двое суток.
— По крайней мере успеем завтра на похороны Бекки, — сказала Трейси, и плечи ее задрожали. У Кима на глазах тоже выступили слезы.
Было уже начало двенадцатого, когда они подъехали к дому Трейси. Оба были совершенно измотаны. Выйдя из машины, они рука об руку пошли к дому.
— Думаешь, мы все-таки должны уехать за границу? — спросила Трейси.
Ким кивнул.
— По крайней мере, мне точно нужно уехать: я теперь в розыске. И вообще, давай только переоденемся — не будем оставаться здесь на ночь.
— А куда мы поедем?
— В какой-нибудь отель, мотель — какая разница?
Вторник, 27 января
Несмотря на смертельную усталость, Ким плохо спал и проснулся около пяти утра. Всю ночь он обдумывал, что ему делать дальше. Он никак не мог до конца поверить, что кто-то нанял убийцу специально для него. Осторожно, чтобы не разбудить Трейси, Ким встал с кровати, взял одежду и тихо прошел в ванную комнату. Там он побрился и принял душ. С приглаженными волосами он выглядел поприличнее. Одевшись, он нацарапал записку Трейси и отправился на поиски завтрака.
В нескольких милях от мотеля была закусочная, где Ким заказал два кофе, два апельсиновых сока и пончики. Вокруг было полно рабочих и водителей грузовиков.
Возвращаясь к машине, через окошко газетного автомата он краем глаза увидел яркий заголовок: «УБИЙСТВО! МЕСТЬ СУМАСШЕДШЕГО ДОКТОРА».
Дрожь пробежала по его спине. Он положил покупки в машину и вернулся к автомату. Выудив дрожащей рукой из кармана нужные монетки, Ким опустил их в щель и достал газету. Под заголовком красовалась его старая фотография. Он сел в машину и на второй странице прочел:
Доктор Ким Реггис, уважаемый кардиохирург из университетского медицинского центра, взял правосудие в свои руки. После того как в воскресенье трагически умерла его дочь, он, как утверждают, перекрасился в блондина, устроился под вымышленным именем в «Хиггинс и Хэнкок», а затем жестоко убил другого рабочего этой компании, Карлоса Маттео. Предполагают, что доктор Реггис считал причиной смерти дочери мясо одной из забитых на бойне «Хиггинса и Хэнкока» коров. Мистер Дэрил Вебстер, президент компании, назвал это обвинение нелепым и голословным. Он также сообщил, что мистер Матео был ценным работником и набожным католиком. После него остались больная жена и шестеро малолетних детей…
Ким в гневе швырнул газету на заднее сиденье и поехал обратно в мотель.
Трейси услышала, как он вошел, и высунула голову из ванной. Она только что приняла душ.
— Я слышала, как ты уходил, — сказала она и, завернувшись в полотенце, вошла в комнату. Ким протянул ей газету.
— Прочти вот это, — сказал он.
Трейси взяла ее и присела на край кровати. Дочитав, она взглянула на Кима.
— Они ничего не пропустили, — мрачно сказала она, — ни арестов, ни отстранения от работы в больнице.
— Я дотуда не дочитал, — сказал Ким.
— Невероятно быстро они работают, — покачала головой Трейси.
— Когда тот человек не смог меня убить, те, кто его нанял, решили сделать так, чтобы мне никто не поверил, и, если удастся, засадить меня до конца жизни в тюрьму. Видишь, насколько сильны в этом городе мясные магнаты, как ловко они могут искажать истину. Газетчики даже не стали ничего проверять — просто напечатали, что им сказали.
— Значит, у нас не остается двух суток на раздумье, — сказала Трейси.
— Выходит, что нет. Но теперь я этого дела так не оставлю, хотя бороться придется издалека.
Трейси встала и подошла к Киму.
— За себя я тоже решила. Мы уедем вместе, и я буду тебе помогать.
— Теперь, конечно, мы не попадем на похороны Бекки, — сказал Ким.
— Я знаю.
— Думаю, она бы поняла.
— Я тоже надеюсь на это, — с трудом произнесла Трейси. — Мне так ее не хватает.
— Мне тоже, — сказал Ким.
Они посмотрели друг другу в глаза, а затем обнялись так, как будто не виделись уже много лет.
Большие настенные часы в студии УИНИ-ньюс показывали точное время — 18.07. Как всегда перед эфиром, Келли сильно нервничала. Режиссер поднял вверх руку и стал загибать пальцы; на счет «один» он указал на Келли. В ту же секунду включилась камера, стоявшая прямо напротив нее. «Добрый вечер, дорогие телезрители, — начала Келли. — Из сегодняшнего выпуска новостей вы узнаете о трагических событиях, которые произошли в нашем городе. Всего год назад они были образцовой семьей: отец — один из известнейших кардиохирургов страны, мать — уважаемый в городе психотерапевт, их прелестная десятилетняя дочь — талантливая фигуристка.
Началом трагедии, по-видимому, стало слияние университетского медицинского центра и больницы „Самаритянин“: осложнив отношения в семье, оно привело к разводу, за которым последовала тяжба об опеке над дочерью. И вот несколько дней назад, в воскресенье вечером, девочка умерла от смертоносного штамма кишечной палочки, отдельные вспышки заражения которой время от времени случаются в разных областях страны. Доктор Ким Реггис, ее отец, решил, что в смерти дочери виновна местная мясная промышленность. Он пришел к убеждению, что девочка заразилась в закусочной „Онион ринг“. Сеть этих закусочных закупает котлеты для гамбургеров у компании „Мерсер митс“, которая, в свою очередь, большую часть мяса получает с бойни „Хиггинс и Хэнкок“. Обезумев от горя, доктор Ким Реггис переоделся бродягой и, перекрасив волосы, устроился под чужим именем в „Хиггинс и Хэнкок“, где вскоре застрелил другого рабочего.
Нам стало известно, что пистолет, обнаруженный на месте преступления, принадлежит доктору Реггису. На нем также найдены отпечатки его пальцев. В данный момент Ким Реггис скрывается от полиции и, что интересно, его бывшая жена, Трейси Реггис, исчезла вместе с ним. Пока неизвестно, уехала ли она по принуждению или же по собственному желанию.
Чтобы пролить свет на эти события, мы взяли интервью у Карла Сталя, исполнительного директора компании „Фудсмарт“. Я задала ему вопрос, могла ли Бекки Реггис заразиться кишечной палочкой в закусочной „Онион ринг“».
На студийном мониторе появилось лицо Карла Сталя. «Благодарю вас, Келли, за предоставленную возможность обратиться к телезрителям, — начал он с важным видом. — Прежде всего надо сказать, что, будучи лично знаком с Трейси и Бекки Реггис, я был потрясен случившимся. Однако, отвечая на ваш вопрос, должен заявить, что мисс Реггис никак не могла подхватить эту заразу в „Онион ринг“…»
Когда Келли вернулась с работы, ее удивила царившая в доме тишина. Она ожидала застать Кэролайн на диване перед телевизором, но он был выключен, и Кэролайн нигде не было видно. Слышно было только доносившееся из библиотеки щелканье клавиш компьютера. Она заглянула туда и увидела Эдгара. Подойдя, она поцеловала его в щеку.
— Очень интересный репортаж про доктора Реггиса, — сказал Эдгар.
— Ты считаешь? — сказала Келли без энтузиазма. — Спасибо. Год назад он мог бы красоваться на плакате «Мистер Успех». Он был кардиохирургом и имел все: славу, прекрасную семью, большой дом — в общем, полный набор.
