Кен Фоллетт - Белая мгла
Софи ни на секунду даже не подняла от журнала глаз.
– Все эти женщины обриты! – произнесла она, вгоняя его в еще большее смущение. – Страшновато.
– Отсюда можно заглянуть на кухню, – продолжал свой рассказ он. – Вот тут, где испарения от плиты проникают сквозь потолок.
Крейг лег на пол и заглянул в просвет между досками и металлическим каркасом. Ему видна была вся кухня: дверь в холл в дальнем конце, длинный сосновый стол, шкафы по обе его стороны, боковые двери, ведущие в столовую и в прачечную, в этом конце – большая плита и двери по обе ее стороны: одна вела в большой чулан, а другая – в коридорчик, где хранятся сапоги, и дальше – к боковому входу. Большинство членов семьи сидели за столом. Сестра Крейга Каролина кормила своих крыс, Миранда разливала вино, Нед читал «Гардиан», Лори отваривала целого лосося в длинной посудине для рыбы.
– По-моему, тетя Миранда решила напиться, – произнес Крейг.
Это вызвало интерес у Софи. Она отшвырнула журнал и легла рядом с Крейгом.
– А они не могут нас видеть? – тихо спросила она.
Она смотрела в щель, а Крейг изучал ее. Она заправила волосы за уши. Кожа на щеке казалась невероятно нежной.
– А ты попробуй посмотреть, когда в следующий раз будешь на кухне, – сказал он. – В потолке есть лампочка как раз за щелью, так что трудно что-либо рассмотреть, даже если знать о существовании отверстия.
– Значит, никто вроде не знает, что ты тут?
– Ну, все знают, что у нас есть чердак. И следи за Нелли. Стоит тебе шевельнуться, она сразу поднимет голову и наклонит ее, прислушиваясь. Вот она знает, что ты тут, и всякий, наблюдающий за ней, может это понять.
– Все равно это клёво. Посмотри на моего отца. Он делает вид, будто читает, а сам то и дело поглядывает на Миранду. Точно. – Софи перевернулась на бок, оперлась на локоть и вытащила из кармана джинсов пачку сигарет. – Не хочешь курнуть?
Крейг отрицательно покачал головой:
– Нельзя курить, если всерьез занимаешься футболом.
– Как можно серьезно заниматься футболом? Это же игра!
– Спорт куда интереснее, если хорошо играть.
– Угу, ты прав. – Она выдохнула дым. А он смотрел на ее губы. – Наверное, поэтому я не люблю спорт. У меня сводит мускулы.
Крейг понимал, что преодолел какой-то барьер. Наконец-то она с ним заговорила. И говорила вполне разумно.
– А в чем ты отличаешься? – спросил он.
– Да почти ни в чем.
Немного помедлив, он выпалил:
– Как-то раз на вечеринке одна девчонка сказала мне, что я хорошо целуюсь. – И задержал дыхание. Нужно же было разбить лед, но не слишком ли рано?
– Вот как? – Она, казалось, заинтересовалась чисто академически. – Что же такого ты делаешь?
– Могу тебе показать.
По лицу ее пробежал панический страх.
– Ни в коем разе!
Она подняла руку, словно отстраняясь, хотя он даже не шевельнулся.
Крейг понял, что поддался импульсу. Он готов был ударить себя за это.
– Не волнуйся, – сказал он, скрывая за улыбкой разочарование. – Я не сделаю ничего такого, чего ты не хочешь, обещаю.
– Дело просто в том, что у меня есть приятель.
– А-а, понятно.
– Да. Только никому не говори.
– И кто он?
– Мой приятель? Он студент. – Она отвела взгляд и сощурилась от дыма сигареты.
– Университета Глазго?
– Да, ему девятнадцать лет. Он думает, что мне семнадцать.
Крейг не был уверен, можно ли ей верить.
– А что он изучает?
– Не все ли равно? Какую-то нудоту. По-моему, закон.
Крейг снова посмотрел в щель. Лори посыпала мелко нарезанной петрушкой картошку в кастрюле, от которой шел пар. Внезапно он почувствовал, что голоден.
– Ленч готов, – сказал он. – Я покажу тебе другую дорогу отсюда.
Он прошел в конец чердака и открыл большую дверь. Узкая лесенка свисала на пятнадцать футов до земли. Над дверью снаружи был установлен подъемник – это на нем подняли сюда диван и коробки из-под чая. Софи сказала:
– Не могу же я прыгнуть отсюда.
– Да и не нужно. – Крейг смахнул руками снег со ступенек, затем спустился по лестнице и сошел на крышу пристройки над коридорчиком, где лежат сапоги. – Это легко.
Софи явно со страхом последовала за ним. Когда она добралась до последней ступеньки, Крейг подал ей руку. Она изо всей силы вцепилась в нее. Он помог ей спуститься на крышу пристройки.
Затем поднялся по лесенке, чтобы закрыть большую дверь, и вернулся к Софи. Они осторожно спустились по скользкой крыше. Крейг лег на край, уцепился за него руками и соскочил на землю.
Софи последовала за ним. Когда она легла на крышу, свесив через край ноги, Крейг обеими руками обхватил ее за талию и спустил вниз. Она была такая легонькая.
– Спасибо, – сказала она и посмотрела на него с победоносным видом, словно успешно преодолела тяжелое испытание.
«Не так это было и трудно, – подумал Крейг, когда они вошли в дом. – Пожалуй, она не настолько уверена в себе – только вид делает».
15.00«Кремль» выглядел очень красиво. Снег покрывал его горгульи и кружева, рамы дверей и подоконники окон, прочерчивая белым викторианский орнамент. Тони остановила машину и вошла в дом. Там царила тишина. Большинство сотрудников уехали домой из опасения застрять в снегу, – впрочем, людям не требовалось оправдания, чтобы уйти пораньше в рождественскую ночь.
Тони страдала, ей было больно. Она пережила эмоциональную травму. Но мысли о любви надо было выкинуть из головы. Возможно, потом, когда она будет лежать одна в постели, она переберет в памяти все, что сказал и сделал Стэнли, но сейчас ее ждала работа.
Она добилась успеха – поэтому-то Стэнли и обнял ее, но ее все равно не покидала тревога. В голове звучали слова Стэнли: «Если потеряем еще одного кролика, окажемся в беде». Это было действительно так. Произойди еще подобный случай, и все возникнет вновь, оживет, только будет в десять раз хуже. Никакие усилия отдела по связи с общественностью не смогут удержать на месте крышку и не выпустить пар. Она сказала ему: «Никаких нарушений правил безопасности в лаборатории больше не будет. Уж я об этом позабочусь». И теперь она должна оправдать свои слова.
Тони прошла в свой кабинет. Теперь единственная угроза исходила от борцов за права животных. Смерть Майкла Росса могла побудить других попытаться «вызволить» животных из лаборатории. Вдруг Майкл работал с борцами за права животных, у которых был другой план? Он мог даже передать им внутреннюю информацию, с помощью которой они сумели бы прорвать кольцо охраны «Кремля».
Тони позвонила в районное полицейское управление Инверберна и попросила к телефону детектива Фрэнка Хэккетта.
– Сумела выбраться из беды, да? – сказал он. – Чертовски повезло. Тебя бы следовало распять.
– Мы сказали правду, Фрэнк. Честность – лучшая политика, ты же знаешь.
– Но мне ты правду не сказала. Хомяк по имени Пушистик! Из-за тебя я выглядел идиотом.
– Признаю, это было не великодушно. Но ты не должен был рассказывать все Карлу. Будем считать, что мы квиты?
– Что тебе от меня нужно?
– Как ты думаешь, кто-нибудь еще замешан в этой краже кролика, которую совершил Майкл Росс?
– У меня нет на этот счет мнения.
– Я дала тебе его адресную книгу. Я полагаю, ты проверил его контакты. Как насчет людей из общества «Свободу животным», например, – это мирные участники демонстраций протеста, или они могут совершить что-то опасное?
– Мое расследование еще не закончено.
– Да перестань, Фрэнк, мне просто нужен совет. Следует мне волноваться, так как может произойти еще один такой случай?
– Боюсь, я не могу тебе помочь.
– Фрэнк, мы же когда-то любили друг друга. Мы жили вместе восемь лет. Неужели теперь между нами должно быть такое?
– Ты что, пользуешься нашими отношениями в прошлом, чтобы уговорить меня дать тебе конфиденциальную информацию?
– Нет. К черту информацию. Я могу получить ее и из других источников. Я просто не хочу, чтобы человек, которого я в свое время любила, относился ко мне как к врагу. Или есть такой закон, который гласит, что мы не можем хорошо относиться друг к другу?
Послышался щелчок, и в трубке загудело. Фрэнк повесил трубку.
Она вздохнула. Неужели он никогда не изменится? Хоть бы завел себе подругу. Это могло бы умиротворить его.
Тони позвонила Одетте Кресси, своей приятельнице из Скотланд-Ярда.
– Я видела тебя в новостях, – сказала Одетта.
– Как я выглядела?
– Авторитетно. – Одетта хихикнула. – Как женщина, которая никогда не пойдет в ночной клуб в прозрачном платье. Но я-то тебя знаю.
– Только никому не говори правды.
– Так или иначе твоя история с Мадобой-два вроде не имеет никакого отношения к… моей сфере интересов. – Она имела в виду терроризм.
– Отлично, – сказала Тони. – Но скажи мне… говоря чисто теоретически.
