Золото (Золотая шахта) - Смит Уилбур

Константин не понимал, что теперь молодая жена строго-настрого запретила Джонни ввязываться в драки. Он выдумал целую теорию, конечно же, ошибочную, что Джонни его боится.

Сейчас он выходил из бара. В массивной, поросшей черными волосами ладони с манерно отставленным мизинцем был зажат бокал. Он мелкими шажками шел сквозь толпу, а на гранитном лице с отливающей синевой щетиной играла самодовольная улыбка.

Остановившись у зеркала, он поправил волосы, подмигнул своим дружкам и подошел к Джонни. Он стал его передразнивать, крутить бедрами, часто моргать, а дружки чуть не умирали от хохота, повиснув друг на друге.

Все так же вихляя бедрами, Константин, под жуткий хохот дружков, удалился в уборную, чтобы через несколько минут появиться в зале и послать Джонни воздушный поцелуй. Дружки за доставленное удовольствие угостили его выпивкой, а Джонни несколько натянуто улыбнулся и вновь углубился в обсуждение преимуществ «мустанга».

Через двадцать минут и шесть бокалов бренди Константин повторил выступление по пути в уборную. У него был достаточно ограниченный репертуар.

– Не обращай внимания, – прошептал Дэйви. – Пойдем посидим на террасе.

– Он напрашивается, я тебе точно говорю! – Улыбка исчезла с лица Джонни.

– Пойдем, Джонни.

– Нет, все подумают, что я сбежал. Мне нельзя уходить.

– Ты же знаешь, что скажет Хетти, – предупредил Дэйви, и Джонни на секунду замялся.

– Ну и черт с ней! – сказал он наконец, сжал кулак с золотыми кольцами на пальцах и подошел к стоявшему у стойки Константину. – Херби, – крикнул он бармену, указывая на грека, – налей даме портвейна и лимонада.

Стоявшие рядом люди поспешили убраться, Дэйви бросился на террасу и нашел Хетти.

– Джонни! – хрипло зашептал он ей на ухо. – Он снова дерется.

– Да?! – Хетти вскочила на ноги как разъяренная валькирия. Однако в мужской бар ей быстро пройти не удалось – все окна и дверь были забиты зрителями. Многие забирались на стулья и столы и сопровождали каждый удар и треск мебели одобрительными возгласами.

Хетти зажала сумку в правой руке и, размахивая ею как мачете в джунглях, пробила себе путь сквозь толпу.

В дверях бара она остановилась. Конфликт достиг критической точки. Грек и Джонни ходили по кругу, хрустя битым стеклом под ногами, и не спускали друг с друга глаз. Окружающий мир перестал для них существовать. У обоих были отметки на лице: у грека была рассечена губа, и кровь тонкой струйкой стекала по подбородку на рубашку, у Джонни же красная опухоль закрывала один глаз. Толпа замерла в ожидании развязки.

– Джонни Деланж! – Голос Хетти прозвучал как выстрел «маузера» из засады. Джонни виновато съежился, опустил руки, начал поворачиваться к ней, и в этот момент кулак грека ударил его в скулу. Джонни крутанулся на месте и сполз по стене на пол.

С триумфальным ревом Константин рванулся вперед, чтобы попинать ногами бесчувственного Джонни, но сам лег рядом – Хетти ударила его по голове бутылкой с водой, которую схватила с одного из столиков.

– Пожалуйста, помогите мне донести мужа до машины, – взмолилась она, внезапно превратившись в беспомощную девочку.

Она села на переднее сиденье рядом с Дэйви.

Джонни лежал на заднем сиденье и громко храпел.

– Не сердись, Хетти, – сказал Дэйви.

– Я же говорила ему. Говорила сотню раз. – Голос Хетти звенел от ярости.

– Он не виноват, грек сам начал, – попытался оправдать брата Дэйви. Он положил руку ей на колено.

– Защищаешь, потому что он твой брат.

– Нет, ты не права. – Дэйви нежно поглаживал ее ногу. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– Я тебе не верю.

Рука продвинулась выше.

– Вы все такие, всегда держитесь вместе и защищаете друг друга.

Ее гнев быстро переходил в чувство обиды на Джонни, которому она не могла не отомстить. Она знала, что рука Дэйви уже не пытается успокоить ее. До свадьбы Хетти пользовалась каждой предоставленной ей возможностью получше узнать мужчин, а ученицей она была старательной и прилежной. Она не считала плотские утехи чем-то предосудительным. Ее благосклонностью пользовались многие. Она одаривала мужчин ласками с такой легкостью, словно угощала сигаретами.

«Почему бы и нет? – подумала она. – Отомщу мистеру Джонни Деланжу. Не до конца, конечно, а так, чтоб получить удовольствие».

– Нет, Хетти, правда, я тебе точно говорю. – Дэйви вдруг охрип, почувствовав, как разошлись колени под его рукой, и прикоснулся к шелковистой нежной коже выше края чулка.

Машина катилась теперь со скоростью пешехода, и только через десять минут они подъехали к дому на окраине Китченервилля.

Джонни застонал на заднем сиденье. Рука Дэйви мгновенно оказалась на руле, а Хетти выпрямилась и одернула юбку.

– Помоги занести его в дом. – Голос ее дрожал, щеки покраснели. Она уже не сердилась.

38

Они были немножко пьяны. Зайдя отметить назначение Рода в отель «Саннисайд», они заняли отдельную кабинку, пили, возбужденно болтали, смеялись, сидя рядом, но не касаясь друг друга.

Терри Стайнер не могла вспомнить, когда еще она вела себя подобным образом. Наверное, десять лет назад, на последнем курсе Кейптаунского университета, когда она с друзьями пила разливное пиво в баре «Свинья и свисток» отеля «Рендалл». Вся степенность почтенной женщины, которую так хотел в ней видеть Манфред, куда-то испарилась, она чувствовала себя первокурсницей на первом свидании с капитаном сборной команды по регби.

– Пойдем отсюда, – вдруг сказал Род, и она сразу же встала. Он взял ее за руку, и прикосновение его пальцев обожгло кожу.

В «мазерати» она снова почувствовала изолированность от внешнего мира.

– Род, как часто ты видишься с дочерью? – вдруг спросила она.

– Каждое воскресенье, – не скрывая удивления, ответил он.

– И завтра?

– Да.

– Сколько ей лет?

– Будет девять.

– Что ты с ней делаешь?

– В каком смысле?

– Чем вы занимаетесь, когда встречаетесь?

– Ходим в зоопарк, едим пломбир с орехами или фруктами. Если погода плохая, сидим в квартире и играем в китайское домино. – Он отпустил педаль сцепления и отъехал от поребрика. – Она жульничает.

– В квартире? – переспросила Терри.

– У меня в городе есть тайное убежище.

– Где?

– Я покажу, – тихо ответил Род.

Она села на диван и с интересом огляделась. Любовь, с которой он обставлял квартиру, чувствовалась во всем. Она не ожидала увидеть такое. Преобладали тона спелой пшеницы, шоколада и меди. На дальней стене висел отличный осенний пейзаж, как она поняла чуть позже, кисти Дино Паравано.

С некоторой печалью она понаблюдала, как Род настраивал освещение для достижения максимального романтического эффекта, как потом прошел к бару.

– Где ванная? – спросила она.

– Вторая дверь налево по коридору.

Она задержалась в ванной, тайком открыла аптечку, увидела там три зубные щетки и аэрозольную упаковку «Бидекс». Терри быстро закрыла шкафчик, чувствуя то ли ревность, то ли вину.

Дверь в спальню была открыта, и она не могла не увидеть огромную двуспальную кровать. Вернувшись в гостиную, она остановилась у картины.

– Мне нравятся его работы.

– Они не кажутся тебе слишком фотографичными?

– Нет, мне они просто нравятся.

Он передал ей бокал и встал рядом. Она позвенела льдом, он повернулся к ней. Ощущение нереальности происходящего усилилось, когда он взял бокал из ее руки.

Она чувствовала только его руки, сильные и опытные. Он прикоснулся к ее плечам, потом опустил руки на спину. Сладострастная дрожь пронзила все ее тело, его губы коснулись ее, и ощущение нереальности стало полным.

Все вокруг стало теплым и туманным, она позволила ему взять контроль в свои руки.

Она не знала, как быстро вернулась в реальный холодный мир. Они сидели на диване, вернее, она лежала в его объятиях. Пуговицы жакета и бюстгальтер были расстегнуты, он склонился над ней, а она, зажав в кулаке его жесткие пружинистые волосы, направляла его теплые губы к груди.