Деннис Берджес - Врата «Грейвз»
– А вы не вспомнили Мэри Хопсон и Лизу Анатоль, Роберт?
Стэнтон выпустил мою руку.
– Что вы сказали? – Сузив глаза, он смотрел на меня. – Что вы сказали, мистер Чарльз? – повторил он.
– Когда ранее я упомянул, что вас могла рекомендовать Мэри Хопсон или Лиза Анатоль, вы не смогли их вспомнить. Мне просто стало интересно, не припомнили ли вы их с того времени.
Стэнтон Довольно долго медлил с ответом.
– Нет, я их не припоминаю. Как я уже сказал, я не знаю этих особ. А где вы с ними познакомились, мистер Чарльз?
Более чем прежде я осознал рост и силу Стэнтона. Теперь он казался взволнованным, пожалуй даже, рассерженным.
– Я сам с ними незнаком, – сказал я. Внезапно я почувствовал, что мне надо быть очень осторожным, что я зашел слишком далеко, упомянув имена из списка. – Человек в пабе у Хэм-коммон сказал мне, что лодку надо заказывать у вас. Я интересовался лодками. Когда я его спросил, кто может порекомендовать вашу работу, он упомянул этих Мэри с Лизой. Он сказал, что кто-то из них говорил, что вы строите хорошие лодки. Но это не важно.
Я не сводил глаз с лица Стэнтона. Реакция была бурной. Не оставалось никаких сомнений: эти имена вызвали в нем отклик. Стэнтон явно был взволнован и что-то быстро соображал.
– Нет, это очень интересно, мистер Чарльз. Я никогда не продавал лодок женщинам, ни этим, ни каким-либо еще. Почему же тот человек в пабе так сказал? – Он взглянул мне прямо в глаза. – А он сам со мной знаком?
Я посмотрел на большие мозолистые кулаки Стэнтона.
– Нет, не думаю, что он вас знает. Но я бы на вашем месте не стал об этом беспокоиться, мистер Стэнтон. Без сомнения, это хорошо, что вас рекламируют. Можно сказать, делу это только на пользу.
Я пытался вспомнить все, что знаю о сумасшедших. Этот человек вел себя решительно не так, как раньше.
Стэнтон отступил на шаг и, продолжая изучать мое лицо, ответил:
– Конечно. Хорошо, когда тебя рекламируют, но здесь замешаны какие-то женщины… Когда упоминают твое имя, надо побеспокоиться о том, что за женщина о тебе говорит. Прошу прощения, мистер Чарльз, могу я спросить вас, чем вы занимаетесь? Вы ведь американец, не так ли?
– Я юрист и сейчас живу в Лондоне. Кстати, далеко не каждый может определить, что я американец.
– Нет, вы ошибаетесь, мистер Чарльз. Думаю, это может каждый. И вам нужна лодка. Зачем? – Стэнтон ни на секунду не сводил с меня своего пронизывающего взгляда.
Раздвоение личности. Вот что происходит со Стэнтоном. Он не вполне mom человек, что был утром. И эта, дневная сторона его личности кажется опаснее и умнее.
– О, я… Тут же есть река, и мне может понадобиться лодка. Я начал расспрашивать, и всплыло ваше имя.
– В пабе на Хэм-роуд? – спросил он скептически.
– Да.
Стэнтон продолжал смотреть мне прямо в глаза. Он даже подался вперед и наклонил голову так, чтобы его лицо находилось на уровне с моим, словно бы рассматривая, запоминая его.
– Что ж, я придержу для вас эту лодку, мистер Чарльз, – сказал он наконец. – Она будет готова в понедельник, но сейчас я вынужден с вами попрощаться. Мне нельзя опаздывать на встречу.
Стэнтон шагнул вперед, пока я пятился из мастерской. Потом он закрыл дверь и запер ее изнутри.
Мне ничего не оставалось, как пойти к машине.
Он явно знал эти имена, и их упоминание его встревожило. Это куда-то нас ведет. Теперь он размышляет, знаю ли я, чем они занимаются. Может, он даже думает, что знаю. Внимательно следи за тем, что у тебя за спиной, Чарли, мой мальчик.
Открыв дверь своего номера в половине пятого, я понял по запаху лука и чеснока, что Адриана побывала у меня на кухне. Это было правдой только отчасти: она все еще находилась в крохотной кухне и совсем не старалась сохранять тишину. Ящики гремели, дверцы шкафов стучали, сковорода гремела по горелке. Она не услышала, как я подошел сзади, и была удивлена, увидев, как моя рука протянулась и ухватила кусочек со сковороды, полностью занимавшей ее внимание.
– О Чарльз! Вам повезло, что я уже все нарезала. Иначе вы бы получили нож в руку, будьте уверены.
– Простите. А как получилось, что вы здесь готовите? Вам же надо быть дома к семи, не позже, это правило?
– Я попросила и получила разрешение. Фредди сказал, что встретит меня в «Савойе» в десять. А оттуда отправимся домой. Он передает вам привет, Чарльз.
– Ему тоже. А что готовите?
– Думаю, что соус к макаронам. Я готовлю по рецепту из «Таймс». Предполагается, что это настоящее итальянское блюдо. Я думаю, что в состоянии хорошо отварить макароны, остальное же сущее притворство. У меня есть хорошие новости, я позвонила доктору Доддсу и сказала, что приехал американский адвокат нашей семьи. У нас назначена встреча на завтра в десять с ним и этим таинственным Таунби. А как прошла вылазка в место обитания Стэнтона? – Она помолчала, помешивая, и указала мне на две банки, стоявшие на доске. – Откройте их, пожалуйста.
Я стал открывать банки, рассказывая ей о происшедшем:
– Я с ним виделся – и даже побеседовал с ним дважды. Нам наконец-то удалось что-то получить. Я упомянул имена Мэри Хопсон и Лизы Анатоль, и он клюнул. Сначала ему удалось скрыть это, и очень убедительно, но потом он так разволновался, что даже забыл мое имя. Я, кстати, застал его за подсчетом довольно большой суммы. Он явно намерен что-то предпринять, но понятия не имею, что именно. Я постараюсь проследить за ним и выясню это.
– А как он выглядит? – спросила Адриана, нетерпеливо кивая на банки с помидорами. – Он ведет себя как сумасшедший?
– Да, но он явно не глуп. Он крупный, сильного сложения. Похоже, он может быть опасен.
– Опасен?
– Да. Я бы очень не хотел, чтобы он очутился у меня за спиной где-нибудь в темном месте.
– И вы не собираетесь ему это позволять, – сказала Адриана скорее с повелительной, чем с вопросительной интонацией.
– Нет. Похоже, я заставил его думать, что мы опережаем их на шаг. Я планирую продолжать в том же духе. После того как мы завтра побываем в «Мортон Грейвз», я планирую посвятить некоторое время слежке за ним. Думаю, он понимает, что происходит, и не он один.
– А привидений вы не видели? Чарли, не думаю, что вы находите то, чего от вас хочет сэр Артур.
– Адриана, я ищу привидения везде, куда бы ни пошел.
Глава 11
Ничто так не обманчиво, как слишком очевидные факты.
Тайна Боскомской долины[12]Пока мы ждали у кабинета доктора Доддса в больнице «Мортон Грейвз», Адриана просматривала утренние газеты за четверг, которые нашла в холле.
– Послушайте, Чарльз, нам следует продать машины. Как только люди прочитают это, цены на бензин опять подскочат.
– А что там? – спросил я.
– Геологическая комиссия Соединенных Штатов опубликовала заключение, что запас нефти в Америке истощится через двадцать лет.
– Правда? – спросил я. – К сорок второму году? А откуда они это узнали?
– Вспомните, мы же читали об этом в «Таймс» в четверг. Они опубликовали «горячие новости», так ведь это называется? Ой, я забыла. Вы же теперь поверенный.
– Адвокат, – сказал я.
Я попытался придать себе как можно более убедительное сходство с юристом, то есть надел свой самый лучший свежеотглаженный костюм. Он был сшит лондонским портным, но я решил, что американский адвокат вполне может заказать себе костюм здесь. Наконец доктор Доддс вышел из своего кабинета.
– Миссис Уоллес, – произнес он, кивая Адриане и протягивая руку. – Как я уже сказал, ваши фотографии в газетах не отдают вам должного. Я так рад снова видеть вас. – Он повернулся ко мне. – Мистер Бейкер, рад познакомиться. Я Дуглас Доддс, главный врач больницы, вашим услугам. Заходите, пожалуйста!
Мы прошли в его кабинет и расселись в обстановке удивительно уютной для здания, которое пыталось выглядеть на пятьсот лет. Сначала разговор коснулся того, что Адриана сказала доктору: я адвокат из Нью-Йорка и занимаюсь делом о собственности, которое касается покойного доктора Гассмана.
– Как я понял из слов миссис Уоллес, у вас есть пациент, который когда-то был врачом и который может каким-то образом иметь отношение к собственности доктора Гассмана. Признаюсь, что эта ситуация вызывает у меня некоторое недоумение, – сказал я. – Не могли бы вы мне ее прояснить?
– Она затруднительна даже для нас самих, мистер Бейкер. Позвольте мне рассказать вам эту историю с самого начала. Доктор Гассман был весьма преуспевающим неврологом в Шотландии. Он специализировался на случаях глубокой депрессии и очень эффективно применял гипноз для лечения таких пациентов. Когда он стал подыскивать работу в Лондоне, мы пригласили его тотчас же, хоть ему в то время было уже почти семьдесят. И хотя я не всегда соглашался с его методами, без колебаний могу сказать, что он был одним из самых блестящих неврологов, которых я когда-либо знал. Он умер здесь – с ним случился приступ – в тысяча девятьсот девятом году.
