Франк Тилье - Головоломка
Он сунул руку под подушку и вдруг нащупал какую-то бумажку, в очередной раз зажег свет и прочел:
Правило № 2: Один из вас умрет.
25
День первый
Ночь показалась ему бесконечно долгой.
У Илана было странное ощущение, будто время растянулось, стрелки будильника замедлили ход, а все здание сместилось в другое измерение. Он всю ночь думал о картине Дали «Мягкие часы», одной из самых своих любимых. Художник вдохновлялся воспоминаниями о путешествиях по Франции (камамберы) и одновременно пытался выразить на холсте завороженность смертью.
Один из вас умрет.
Услышав в коридоре первые признаки активности, Илан почувствовал невероятное облегчение. Как объяснить жестокий приговор, сформулированный в записке, которую он нашел под подушкой? Если организаторы поставили себе цель с самого начала накалить обстановку и посеять страх в душах игроков, им это отлично удалось.
Так, сейчас ему необходим горячий душ. Илан снял с вешалки один из отвратительных больничных костюмов, в которые обряжали пациентов, водолазку антрацитового цвета, взял полотенце и мыло. А вот побриться оказалось нечем. Он вышел из комнаты в коридор и мгновенно замерз.
Резкий белый свет неоновых ламп слепил глаза. Душевые находились слева от комнат. Большие отдельные кабинки были оборудованы в углу бывшего зала водных процедур с разбитым кафельным полом, карабкающимися вверх трубами и дырами в потолке. Вдоль стен стояли грязные древние ванны с ремнями для рук и ног и кнопочными переключателями. Ванны на ножках были очень глубокими, металлический переключатель на бортике защищала тонкая решетка с указателем «ледяная / холодная / теплая / горячая / кипяток». Илан представил, как лежит в такой ванне, пристегнутый ремнями, точно дикое животное. Даже здесь, в этом по определению укромном месте, пациентов лишали свободы.
Он быстро принял душ и оделся, не выходя из кабины: казенное белое белье, голубые хлопчатобумажные брюки, водолазка, куртка на пуговицах. Илан подвернул рукава, обул точно подошедшие по размеру кеды, вышел и посмотрелся в новое зеркало, висевшее над раковинами – их тоже недавно поменяли. Тот еще видок, в дефиле Недели высокой моды точно не поучаствуешь. «Ты вылитый псих, дружок…» – сказал он себе, взлохматил волосы и зарычал, оскалив зубы, как буйнопомешанный.
– Неплохое представление. Надеюсь, ты только копировал психа, ведь так?
Илан вздрогнул от неожиданности. Темноволосый мужчина – он еще не успел переодеться – протягивал ему руку. Он выглядел чуть старше Илана и был немного выше ростом. Они обменялись рукопожатием. Ладонь незнакомца была ледяной.
– Фредерик Ябловски. Зови меня Фред.
– Илан Дедиссет. Можешь звать меня… Илан.
– Этот наряд они тебе выдали?
– И этот, и еще несколько точно таких же. У тебя в шкафу наверняка висят близнецы моих тряпок.
– Ошибаешься. Но «голубой стоматологический» тебе идет, красавчик.
Брюнет кивнул на кабину:
– Вода хоть горячая? В коридоре жутко холодно.
– Вода отличная.
– Ладно, еще увидимся.
Фредерик Ябловски направился к двери.
– Слушай, ты нашел под подушкой записку? – спросил Илан.
– Наплюй на эту чушь.
Фред вошел в кабину и пустил воду. Илан вернулся в комнату, убрал в шкаф мыло и полотенце, причесался и отправился на кухню, находившуюся напротив душевой, по правой стороне бесконечного коридора. Уложенный в шахматном порядке кафель усиливал эффект перспективы и создавал впечатление, что две параллельные стены в конце концов где-то пересекутся.
Крыло «А», мужское отделение, «Мозговая оболочка».
В просторном помещении, заставленном холодильниками, морозилками, духовкой и варочными панелями, уже находились два кандидата. Илан сразу узнал одного из них, толстяка с дредами, с которым пересекся в «Эффексоре».
– …металл, обладающий свойством «памяти формы», сплав титана и никеля. Такого нигде не было, появился, как по волшебству, после крушения в Розвелле и сразу попал к американским военным. Разве не странно?
Другой – собеседник дредоносца – стоял в глубине кухни, рядом с электрическим радиатором. Очки в квадратной оправе, короткие вьющиеся волосы, кривая усмешка… «Компьютерщик, – решил Илан, – дни напролет пялится в экран монитора…» На вид «программисту» было лет тридцать. Ему, как и Илану, досталась больничная униформа.
Под прицелом двух пар глаз Илан подошел к длинному оцинкованному столу. Он заметил, что не только стол, но и стулья, шкафчики и даже мусорное ведро намертво прикреплены к полу.
– А вот и третий пациент, – произнес жирдяй. – Судя по физиономии, тоже провел отличную ночку. Меня зовут Гаэль Моки, он же Булл-двадцать.
– Я Илан Дедиссет. Почему двадцать?
– Это старая и скучная история.
Они пожали друг другу руки. Когда ледяные, похожие на сосиски пальцы Моки сжали ладонь Илана, он испугался, что тот расплющит ему кости.
– Ты здорово замаскировался в «Эффексоре», – похвалил он, морщась от боли.
– Да уж, я опасный конкурент. Скоро сам убедишься. – Моки указал на шкафчики. – Если проголодался – забудь, жратвы нет. Техники полно, даже фритюрницу не забыли, но ни одного завалящего печеньица я не нашел. Гадес – король шутников. Фритюрница, можешь себе представить?
Ошеломленный Илан решил поздороваться со вторым участником игры, который так и стоял у батареи, зажав в левой руке четыре карты из колоды Таро. Он машинально отметил, что окна на кухне недавно замуровали, а под потолком горят те же мерзкие неоновые лампы.
– Я Венсан Жигакс, – сухим тоном произнес «программист», но руки Илану не протянул.
– Жигакс… Ты не родственник Гэри Жигакса, создателя «Башен и Драконов»?
– Пасынок одного из его племянников. Гэри – мой прадядя, если можно так выразиться, но я его никогда не видел.
– А я вырос на этой игре. Прадядя… Впечатляет.
– Не бери в голову.
Вид у Жигакса был скорее высокомерный, плотно сжатые губы напоминали лезвие бритвы.
– Карты у вас при себе? – спросил он, взглянув на карман куртки Илана.
– Да, а что?
– Какие?
– Четыре восьмерки. А у тебя?
Жигакс сунул руки в карманы.
– Вы, судя по всему, не верите в правило № 2?
– Конечно не верит, – вмешался Моки. – Правило номер один гласит: не верь в правило номер два. Так, Илан?
Илан кивнул:
– Никто, само собой, не умрет. Под «смертью» они наверняка имеют в виду исключение. – Он повернулся к Моки. – Тебе не выдали красивую голубую униформу?
– Выдали, выдали, не волнуйся. Столько всего выдали, что на футбольную команду хватит. Но пусть не ждут, что я выряжусь как пациент. Никто не может мне указывать, а эти тряпки я нахожу просто… идиотскими.
Илан начал открывать дверцы холодильников и морозилок и убедился, что Моки его не разыграл: везде было пусто.
– Как вы тут оказались? – спросил он. – Что с вами творили Гадес и его приспешники?
Первым откликнулся Гаэль Моки:
– Я живу недалеко от Гавра. Работаю поставщиком электробытовой техники. Три, а может, четыре дня назад, точно не помню, я возвращался домой привычной дорогой, и вдруг из ниоткуда возник какой-то тип. Стоял на обочине, рядом с машиной, которая вроде как заглохла. Я никогда не подбираю голосующих – мало ли на кого нарвешься, но метров через триста-четыреста проколол колесо, наехал на гвоздь – как по заказу. А запаска испарилась. Вот так они и вошли в мою жизнь. С помощью чертова гвоздя. Они, «Паранойя»… Мне пришлось спрятать у себя килограмм кокаина, можешь себе представить?
– Настоящего кокса?
– Нет, конечно, блинной муки, но я этого не знал! Два дня провел как на адской сковородке, потом поехал на транспортную стоянку «Рефрижерума», чтобы передать порошок курьеру. Наркотики, которые банда психов хранила в лесу под деревом. Когда появился Гадес и все мне объяснил, я чуть не задушил его в объятиях. – Он пожал плечами. – Ладно, теперь выкладывай свою историю.
Илан включился в игру. Рассказал об украденной почте, свидании в квартире, трупе, бегстве вместе с Хлоэ, чувствуя, как возвращается пережитый страх. Гаэль Моки не без труда поднялся со стула – расстояние между спинкой и краем стола было слишком узким для его телесов, открыл кран над раковиной, повернул его до упора и знаком подозвал Илана.
– Там, в углу, камера. Только не смотри, – прошептал он. – Мы имеем дело с могущественной, разветвленной, прекрасно организованной сетью. Персонал, доступ к государственным ресурсам и личным данным, шпионы на ультраконфиденциальных форумах. Они знают, какой у тебя размер обуви и одежды, им известны все болевые точки.
– Есть догадки?
– Пока нет. Поживем – увидим. Но я считаю, что за всем этим стоит не только игра. Кому по силам реквизировать целую больницу, пусть и заброшенную, и обновить нехилую ее часть, чтобы тут можно было жить? Вода, электричество, оснащение… Все это стоит кучу бабок. Признай, что деньги сейчас так просто не добудешь. Не исключено, что речь идет о новой концепции реалити-шоу и они продадут права в сорок стран. Или десяток мультимиллионеров наблюдают за нами и делают ставки?
