Пенсия для киллера - Гу Бенмо
Если бы клиентка продолжила поиски и обратилась в другие места, может, ей и удалось бы найти тех, кто подпольно сотрудничал с синдикатом по схеме сдержек и противовесов. Но она не успела: дочь, которая лежала в больнице на детоксикации, впала в кому и умерла. Потеряв единственного ребенка, женщина поставила целью своей жизни месть человеку, который подсадил ее дочь на наркоту. На третьем круге поисков она познакомилась с директором Соном, который похвастался, что имеет связи в упомянутом синдикате.
Когти стоило бы воздержаться от дальнейших расспросов, но она внезапно вспомнила взгляд клиентки, спрятанный за большими темными очками, и представила обреченность и непреодолимую жажду мести в глазах несчастной женщины, у которой нет другого выхода.
Подумав о бахвальстве Сона, Когти усмехнулась. Какие еще связи? Чего только он не был готов наобещать, лишь бы заполучить клиента. Сам-то он ничего не сделал в этой жизни, получив агентство в наследство от отца.
— Скажи Сону вот что, — посоветовала Когти. — Я могу ошибаться, но у одного из боссов этого синдиката остался должок перед отцом Сона. Пусть Сон попросит его закрыть глаза, когда мы придем за парнем. Услуга за услугу. Мы позаботимся о том, чтобы все было сделано правильно. И добавь, что в противном случае у них возникнут проблемы с поставками наркотиков. Мы можем заблокировать парочку источников.
— Ну конечно, у вас был козырь в рукаве! Вы присоединитесь, когда директор будет встречаться с людьми из синдиката?
Когти увидела облегчение во взгляде Решалы. Разумеется, он заранее планировал попросить ее найти подходы к этому делу.
— Посмотри на меня. Что бы я на себя ни надела, с моим лицом и фигурой ничто не поможет. Когда-то мне доверяли и уважали меня, в основном потому, что я никогда не участвовала в таких встречах. Иногда лучше не оказываться лицом к лицу с посредниками. Сон справится без меня. Я не обязана вечно подтирать ему задницу.
— Понимаю. Но почему вы изменили свое отношение к этому заказу?
Когти не ответила. Она взяла оставленную клиенткой папку и помахала ею в сторону Решалы:
— Позвони мне, когда они договорятся. Мне надо будет подготовиться. Мальчишка за такое дело никогда не возьмется, а мне как раз подходит.
Решалу озадачило неожиданное упоминание молодого сотрудника, но потом он кивнул:
— Так и есть. У Быка сейчас много работы. Он занят надолго, на весь ближайший месяц.
— Разве я интересовалась подробностями?
Сначала Когти планировала встретиться с клиенткой, прежде чем выполнять задание, но потом решила, что не стоит. Если обсуждать заказ с женщиной, которая уже видела и оценила ее, когда они пересеклись в офисе, то уверенность клиентки в возможностях агентства резко упадет. Когти понимала, что уже давно не обладает внешностью опытного специалиста по борьбе с вредителями. Нелегко будет замаскировать возрастные пятна на лице, обвисшие веки и глубокие морщины, прорезавшие лоб. И клиентка не станет скрывать сомнений по поводу того, как такая старушка справится с молодым парнем в самом расцвете сил, после чего женщину не удастся убедить, что она не выбрасывает свои деньги коту под хвост.
Когти подозревала, что сразу после исполнения заказа клиентка наложит на себя руки. Оперативнице приходилось не раз наблюдать с близкого расстояния, как страдает душа после потери близких и как она сморщивается, подобно кожуре, срезанной с яблока. И хотя это было лишь на уровне ощущений, Когти различила в женщине глубокую печаль, бесцельность существования лозы, потерявшей опору. За сорок пять лет Когти выполнила бесчисленное количество заказов, и большинство ее объектов имели близких, но она никогда не испытывала сочувствия по отношению к оставшимся. Для этого у нее не было причин.
На короткое время она стала частью странной семьи, пристроившись между Рю и Чо, потом остались только они с Рю. Но это не назовешь настоящей семьей, хотя она во всем полагалась на Рю, заменившего ей весь мир. Чувства, которые она к нему испытывала, представляли собой тугой клубок одержимости и любви. И если кто-нибудь возразил бы, что они не связаны узами кровного родства, она напомнила бы о ребенке, которого носила девять с половиной месяцев и отдала на усыновление, едва у него отвалилась пуповина.
У нее еще шли кровяные выделения и от мастита болела грудь, а она, вцепившись в руль, уже мчалась убивать очередную цель. Когти ни с кем не делила свою жизнь — хотя назвать это жизнью сложно, скорее, это было механическое существование — и не мечтала о маленьких ежедневных радостях и печалях.
Когда снимок ее новорожденного ребенка выцвел настолько, что черты личика уже не удавалось различить, Когти сожгла фотографию в печке. Наблюдая, как бумага съеживается и превращается в пепел, она поняла, что не испытывает никакого сожаления. Да и раньше, заставляя себя иногда смотреть на снимок, она лишь старалась вызвать чувство вины, грусть и тоску, которые должна переживать биологическая мать.
Но теперь, увидев в глазах незнакомки пустоту, Когти внезапно посочувствовала ей, осознав, каково это — лишиться своей кровинки. Что это, как не доказательство старения и деградации?
Объект заказа, будучи управляющим среднего уровня, пользовался некоторым авторитетом. Судя по тому, что парень жил в таунхаусе, он явно был не последним человеком в синдикате. Утро только начиналось; здание отеля для туристов, где располагался его ночной клуб, было погружено в тишину. В сотне метров от отеля стояло еще одно здание без вывесок, там обитал обслуживающий персонал. Таунхаус находился в километре оттуда.
Попивая медовый чай из бумажного стаканчика, Когти вела наблюдение из круглосуточного минимаркета, расположенного напротив таунхауса. Она беспокоилась: уже третий день ей не удавалось установить график перемещений объекта. Она собиралась нанести удар до начала его рабочего дня, чтобы не оставлять лишних следов, но парень так и не появился. Возможно, уехал в продолжительную командировку. По информации агентства, он жил вместе с младшими родственниками.
Поначалу криминальный босс, к которому они обратились, настаивал, что они сами во всем разберутся согласно своим внутренним правилам. Но когда Сон напомнил ему о серьезном долге перед отцом, босс в конечном итоге одобрил план агентства. С единственным условием: что младшим родственникам объекта не придется присутствовать при его гибели.
Босс сообщил Сону, что никто в синдикате не будет знать о готовящейся операции и ни на какую помощь рассчитывать не следует. В случае нападения в офисе синдиката будет оказано сопротивление, поэтому босс предупредил: если что-то пойдет не так, ответка будет двойной. Дома тоже нельзя: там находятся младшие родственники. Оставалось только напасть из засады.
Постоянно перемещаясь с места на место, Когти вела наблюдение за таунхаусом через улицу с двумя полосами движения. Однако объект все не появлялся. Может, его предупредили? Прошло три дня, и клиентка уже начала названивать в агентство, требуя отчета. При самом плохом раскладе Когти решила переодеться в курьера и завершить дело на глазах у родственников.
Работник магазина уже наверняка посматривал в ее сторону: бабуля купила стаканчик медового чая и сидит, убивая время и посматривая в окно. Ничего хорошего в том, чтобы возбуждать любопытные взгляды, не было. Продавец мог задаться вопросом, что старушка делает тут в такую рань. Может, сунула что-нибудь в карман? Камеры наблюдения не слишком хорошо показывают происходящее в винном отделе. И тогда продавец точно запомнит ее.
Она подняла голову и увидела, как из переулка рядом с таунхаусом вышел мужчина лет тридцати.
Это был он, и Когти покинула минимаркет.
Волосы у парня были грязные и растрепанные, он был одет в простой спортивный костюм, но она его узнала. Не выпуская из одной руки стаканчик, Когти опустила другую в карман и нащупала складной нож. Потом не спеша набрала темп. Объект перешел улицу ей навстречу. Похоже, у него кончились сигареты. Они оба находились недостаточно далеко от минимаркета, и Когти пропустила объект мимо себя. Парень одет не на выход и, скорее всего, купив сигареты, направится обратно домой.
