Джим Томпсон - Дикая ночь
— А вы этого хотите?
— Ну... мне кажется, так будет лучше, — сказал я.
— Не сомневаюсь. Однако считаю, что нужно все оставить как есть. — Он остановился, чтобы выбить свою трубку об уличную тумбу, и мы отправились дальше. — Человеку всегда приходится вести борьбу за собственное достоинство, просто потому, что так устроена жизнь. И мне кажется, он должен как можно крепче держаться хотя бы за то, что у него еще осталось.
— Ясно, — сказал я. — Просто я не хотел, чтобы вы...
— Кроме того, будучи, так сказать, добровольным исследователем человеческой натуры, я сделал вывод, что вы не любите, когда вас называют по имени, по крайней мере после недолгого знакомства. В этом отношении наши взгляды в значительной мере совпадают.
В доме было тихо и темно, только на крыльце горела лампа. Мы шепотом пожелали друг другу спокойной ночи, и он направился в свою комнату, а я в свою.
Я снял контактные линзы. Вынул вставные зубы и встал перед зеркалом, массируя десны. Как всегда, я чувствовал в них боль. У меня какие-то проблемы с челюстями — они слишком мягкие и неправильной формы. Не помню, чтобы у меня когда-нибудь были вставные зубы, которые мне вполне подходили бы. Правда, боль была не слишком сильной. Просто постоянное нытье, которое постепенно выматывает душу.
Я вставил зубы на место и лег в постель.
После полуночи она проскользнула ко мне в комнату. Сказала, что Джейк рано вернулся домой и сразу лег в кровать и что, если он не хочет больших неприятностей, лучше ему там и оставаться.
Было забавно смотреть, как она им командовала. Мы собирались его убить, а она бесилась и грозила как следует его пропесочить, если он будет плохо себя вести.
— Черт бы его побрал, — прошептала она сердито. — Ты не представляешь, как я испугалась, Карл.
— Еще бы, — сказал я. — Меня тоже здорово встряхнуло.
— Зачем, по-твоему, он сам это сделал?
— Трудно сказать. Наверное, действительно, как говорил доктор, совсем сбрендил и уже сам не понимает, что творит.
— Да, но... господи, как я испугалась!
Я не стал ей говорить о Кендэлле. Мне бы это ничего не дало, как раз наоборот. Она могла сделать или сказать что-нибудь такое, что заставило бы его насторожиться. Она могла... Мне не хотелось об этом думать, но пришлось — о том, что будет, если она не захочет играть со мной в честную игру.
В это утро Кендэлл спас мою голову. Он бы этого не сделал, если бы Джейк его раскусил. И если в будущем мне понадобится помощь Кендэлла, а Джейк его раскусит...
Вы понимаете, о чем я? Кендэлл был человеком Босса... черт возьми, он должен им быть.Но он был и моим человеком, до поры до времени. Пока я буду вести с Боссом честную игру, Кендэлл будет на моей стороне... хотя от него этого не требуется; он должен просто направлять меня, подсказывать и страховать.Я не могу ему открыться. И я не могу рассказать о нем Фэй.
Единственным человеком, которому я мог доверять, был Чарли Биггер, Малыш Биггер. Но я уже начал сомневаться в этом расхлябанном сукином сыне.
А еще говорили, что у Джейка большие проблемы. По сравнению со мной ему просто не о чем было волноваться.
Ночью было довольно свежо, и она забралась ко мне в постель. Мы лежали, тесно прижавшись и шепчась, когда хотели что-нибудь сказать, и ее голова покоилась на моей руке.
— Наверно, нам надо держаться подальше друг от друга, — сказал я. — Иначе ничего хорошего не выйдет. Конечно, мы можем встретиться, поговорить, если надо что-то обсудить. Но так лучше больше не встречаться.
— Но... милый, ведь это продлится несколько месяцев! Ты хочешь сказать, что нам придется ждать, пока...
— Может быть, и нет. Наверное, нет, — утешил ее я. — Я уже говорил, что наступит время, когда мы будем вместе. Но пока придется немного подождать. Чем чаще нас будут видеть рядом, тем больше шансов, что кто-нибудь все вычислит.
— Я знаю, милый. Я знаю, что мы должны быть осторожны.
— И еще одно! — Внезапно я кое-что вспомнил. — Эти капсулы с амиталом. Объясни мне, зачем ты их купила?
— Ну... Джейк ими часто пользуется, а они стоят слишком дорого, если идти к врачу и выписывать рецепт...
— Больше никогда так не делай, — сказал я. — Это настоящий яд. Если ты купишь его без рецепта, а потом он случайно примет слишком большую дозу...
— Уф! — Она поежилась. — Вот если бы кто-нибудь другой подсыпал ему эту штуку, а я... — Она не закончила фразу.
Потом она тихо рассмеялась. Я слегка ее шлепнул... и сделал длинный и глубокий вдох.
— Что смешного?
— Эта Руфь! Каждый раз, когда я о ней думаю, меня разбирает смех.
— Верно, — сказал я. — Очень смешно.
— Я просто заболела, думая об этом. Вот бы взглянуть на этого парня... как он может выглядеть, Карл?
— Да, интересно, — буркнул я.
Глава 14
На следующее утро я встал рано и оделся, но не стал сразу же спускаться вниз. Я уже хотел пойти, но потом вспомнил, что могу встретить Руфь и остаться с ней наедине, — а это наверняка бы случилось, если бы я увидел ее в этот час. Поэтому я сел на край кровати и стал ждать. Я курил и не находил себе места. Меня томила мысль, что мне придется в первый раз идти в колледж, — господи, вы только представьте меня в колледже! — и в то же время я хотел поскорей с этим покончить.
Я услышал, как у Кендэлла открылась дверь. Я подождал еще немного — чтобы это не выглядело так, словно я дожидался только его, — и направился к двери.
Он постучал ко мне, когда я взялся за ручку.
— Доброе утро, мистер Бигелоу, — кивнул он. — Готовы начать свою карьеру в колледже?
— Да, сэр. Думаю, что да, — сказал я.
— Похвальный энтузиазм, — одобрительно рассмеялся он. — Немного нервничаете, а? Все выглядит странным, немного нереальным? Что ж, это вполне понятно. Честно говоря, у меня появилась одна мысль... э-э...
— Да, сэр?
— Не знаю, не сочтете ли вы... э... самонадеянным с моей стороны, если я составлю вам компанию? Я достаточно хорошо знаком с преподавательским составом факультета, и, возможно, в качестве моего... м-м... протеже вы будете чувствовать себя немного...
— С удовольствием, — сказал я. — Это прекрасное предложение, и я буду счастлив им воспользоваться.
— Правда? — Он выглядел очень довольным. — Я чувствую себя польщенным, мистер Бигелоу. Я собирался предложить вам это еще вчера вечером, но побоялся показаться слишком навязчивым.
— Я и сам хотел вас об этом попросить, — ответил я. — Но боялся показаться слишком слабонервным.
— Цик-цик, — засиял он, цокая языком. — С этого дня нам следует больше... э-э... доверять друг другу. Как насчет завтрака? Сегодня утром у меня необыкновенный аппетит.
Я не знал, что подумать. Вчера я был практически уверен, но теперь он снова заставил меня сомневаться.
Он мог быть и тем и другим сразу. Благообразным, приятным, заботливым стариканом — и тем, вторым. Вы можете так сделать — расщепить себя на две половинки? Это даже легче, чем вы думаете. Потом, когда вам станет трудно, вы попробуете собрать себя вместе, но... Ему не надо было притворяться. Я тоже почти не притворялся, когда изображал из себя парня, которому нужна его помощь, а сам... сам продолжал идти вперед и делать то, что делал.
Как бы там ни было, я был чертовски рад, что он пойдет со мной. Наверно, это выглядело довольно смешно — на фоне всех этих проблем, о которых приходилось думать, беспокоиться о том, как я приду в какой-то захолустный колледж. Но я ничего не мог с собой поделать. Может быть, мне вспомнились те времена, когда я, Люк и вся наша семья без конца переезжали в поисках работы и за целый месяц учились только пару дней в одной школе и дней пять — в другой. Тогда мы ничего не понимали в уроках, и от нас плохо пахло, и в голове было полно вшей, и нам самим хотелось провалиться куда-нибудь сквозь землю. Тогда мы не знали, что делать и что отвечать, молчали, словно проглотив язык, и каждый наш поступок вызывал только хохот и насмешки. Когда...
Ладно. Забудем об этом. Я просто пытаюсь объяснить, как себя чувствовал.
Руфь поставила нам завтрак, и, когда я увидел, как она пытается поймать мой взгляд, меня чуть не вывернуло тем, что она нам принесла.
Если бы она так не боялась Кендэлла, то, наверное, сама предложила бы пойти со мной в колледж. Несмотря на свою робость и на то, как она стеснялась своего костыля.
До такой степени это у нее дошло.
Я подумал, нет ли какого-нибудь безопасного способа убедить Фэй, чтобы она от нее избавилась. Такой способ, пожалуй, был, но я знал, что я им не воспользуюсь. В крайнем случае, я мог намекнуть ей, что пора уйти с дороги, если бы у меня был такой шанс и если бы этого потребовали обстоятельства.
Но я не хотел, чтобы ее уволили.
Кендэлл наконец закончил есть — я нарочно растягивал свой завтрак, чтобы дождаться его, — и мы пошли в колледж. Меня не очень беспокоило, чему я буду учиться. Я совсем не разбирался в таких вещах и думал, что мне не придется самому выбирать предметы.
