Брайн Олдис - Телохранитель
Фрэнк улыбнулся и пожал плечами:
— Я — старик по сравнению с тобой, парень. Но я тоже не понимаю. И у меня такое чувство, что я никогда этого не пойму.
На гравийной дорожке, ведущей к бассейну, послышались шаги. Ники тащила целую кипу журналов и газет и стопки утренней почты.
— Тра-ля-ля!— Она выпустила из рук одну газету и на землю упала "Дейли вэрайэти", газета развлекательного бизнеса.
— А ну, посмотрите! Голосование состоялось.
На первой полосе большими буквами чернел заголовок:
НАЗВАНЫ ПРЕТЕНДЕНТЫ
Имя Рэчел выделялось среди остальных.
— Да, мама добилась своего!
Ники с любопытством взглянула на Фрэнка, улыбаясь ему одними глазами. Она первая заметила тогда утром, что Рэчел не спала у себя в спальне.
— Я думала, тебе интересно узнать, кто выдвинут в претенденты на "Оскара". Все говорят, что она наверняка победит. Но ты, конечно, уже все об этом знаешь,— ее голос был полон иронии. Но если она ожидала, что он смутится, то глубоко ошибалась.
— Что все это значит?
— Прошу прощения. Я не о том хотела… Это меня не касается,— сказала она, отводя взгляд и протягивая ему почту.— Вот сегодняшняя порция заданий для тебя.
Не говоря ни слова, он взял почту, а она повернулась и быстро зашагала к дому, как будто желая скорее исчезнуть.
— Ты, кажется, решил сегодня всех огорчать, Фрэнк,— задумчиво сказал Флетчер.
— Да, это редкая способность.
Флетчер рассмеялся и спустил свой катер на голубую воду бассейна.
Одно из приказаний, полученных всеми от Фрэнка, было не отдавать Рэчел ни одной посылки, ни одного письма, пока он тщательно не осмотрит их. Он приспособил под специальную лабораторию пристройку около гаража, где обслуживающий персонал хранил различное оборудование для уборки дома и участка, и там он внимательно изучал и проверял всю поступающую почту и посылки — специально подальше от всех жилых помещений, чтобы никого не подвергать опасности. Среди корреспонденции, поступившей этим утром, оказалась маленькая коробочка размером немногим больше пачки сигарет.
Фрэнк взял эту коробочку и положил в глубокую раковину, которую он специально заполнил песком и укрепил мешками, тоже набитыми песком, установив их один на другой до самого края раковины. Он изучал коробку с педантичностью хорошего хирурга, прослушав ее сперва стетоскопом и проведя над ней несколько раз металлоискателем. Адрес на коробочке был написан обычной ручкой, за исключением лишь имени "Рэчел", которое было вырезано из журнала и приклеено выше адреса. В этом, видимо, был какой-то символ для человека, который этим занимался и которого он теперь должен был найти.
Металлоискатель ничего не показал, да и в стетоскоп абсолютно ничего не было слышно — никакого характерного тиканья. Но это не успокоило: любой специалист, производящий современные бомбы, использует бесшумные кварцевые таймеры.
Очень осторожно он расклеил бритвой плотную коричневую бумагу и медленно развернул ее. Глубоко вдохнул и раскрыл коробочку. Внутри лежало что-то плотно упакованное в газетную бумагу. Взяв пинцет, он начал медленно разворачивать газетный лист, помня о том, что от любого неосторожного движения может сработать детонатор.
Вдруг послышался громкий металлический щелчок, а затем жужжание, и в бумаге что-то зашевелилось.
Фрэнк мгновенно швырнул коробку в раковину и бросился на пол в ожидании взрыва, закрыв голову руками.
Несколько минут он лежал на цементном полу не двигаясь — время словно остановилось — и прислушивался к странному звуку, который постепенно замер.
Наступила тишина.
С большой осторожностью Фрэнк поднялся на ноги и заглянул в раковину. Коробка спокойно лежала там. Он принюхался, но дымом не пахло, как бывает, когда срабатывает взрывное устройство.
Затаив дыхание, он вытащил сверток и быстро развернул его. Внутри оказалась металлическая детская игрушка: заводной бобр. Вокруг шеи бобра шла разноцветная надпись:
"Мы любим тебя, Рэчел! От твоих поклонников из Бобрового штата — Пенсильвании.
Сэлли и Кейт."
Фрэнк положил игрушечного бобра на стол. От остатка завода зубы зверька защелкали как бы с издевкой. Фрэнк шумно выдохнул и попытался расслабиться. Такой казалось бы пустяковый случай будет стоить ему десяти лет жизни. Он вытянул правую руку ладонью вниз и внимательно посмотрел на нее. Дрожи не было.
В дверях появился Генри.
— Какого черта ты здесь делаешь, Фрэнк?
— Проверяю почту.
— Ах так. Сай Спектор хочет тебя видеть. Он в своем офисе.
Фрэнк опустил голову и пожал плечами.
— Прекрасно! Только этого мне не хватало.
Спектор пригласил Фрэнка к себе, но особой радости от встречи с ним не испытывал.
Рэчел специально устроила для него офис в своем доме. И он с комфортом расположился там. Сейчас его мрачное лицо контрастировало с обилием ярких букетов и разноцветных воздушных шаров, наполнявших комнату. Это были подарки со всего Голливуда — так принято поздравлять претендентов на премию "Оскара".
В маленькой комнатке рядом с офисом две секретарши вежливо отвечали на бесконечные телефонные звонки от друзей и врагов, от представителей индустрии развлечений и прессы — все выражали самые наилучшие пожелания Рэчел. Так было положено. Это — непременная процедура в мире шоу-бизнеса.
Спектор был не в том настроении, чтобы что-то обсуждать.
— Составь список всех твоих расходов. Сколько всего получается. Приготовь его через час, и я прослежу, чтобы тебе выписали чек,— и все, больше ни слова; он вернулся к бумагам, разложенным на столе.
Фрэнк поднял одну бровь.
— А ты не хочешь объяснить мне, в чем дело, Спектор?
Спектор взорвался. Он вскочил со стула с красным лицом и пульсирующими взбухшими венами.
— В чем дело? Да в том, что ты уволен. Понял, Фрэнк? Она вчера сорвала все интервью из-за вашего "свидания". Ты понимаешь это? Ты понимаешь, что она не встретилась с Барбарой Уолтерс?
Сорвать интервью с ведущей новостей компании "Эй-би-си" было непростительной ошибкой, но вполне поправимой. Спектор уломал Уолтерс и ее продюсера перепланировать встречу, и все опять были счастливы. Однако более важным было выдвижение Рэчел на премию "Оскара". Сай Спектор считал, что он заслуживает львиную долю благодарности за то, что он все это организовал, и это означало, что он находится сейчас на вершине власти в команде Рэчел Мэррон. Он хорошо усвоил старый принцип власти: если ты ее имеешь, пользуйся ею, чтобы избавиться от соперника.
Фрэнк вдруг поймал себя на мысли о том, проверил ли Генри все букеты цветов на наличие в них бомбы.
— Сначала ты испортил ее карьеру,— продолжал Спектор,— а теперь морочишь голову ей самой.
— Это касается только ее и меня,— обрезал его Фрэнк.
— Ах, ты так думаешь? Ты забыл, кто выписывает твои чеки. Ты, по-моему, не совсем осознаешь, какую роль я здесь играю.
— Почему же, очень хорошо осознаю. Это как раз ты не можешь понять ситуацию, Спектор.
— Что ты хочешь сказать, черт побери?
— Хочу спросить тебя. Значит, ты здесь имеешь последнее слово? И получаешь свои дивиденды с Рэчел Мэррон?
— Ну, конечно, черт бы тебя побрал! Именно так делаются дела.
— Тогда скажи мне, пожалуйста, какую прибыль ты получишь, если будешь снимать десять процентов с трупа?
— Ты ненормальный, Фрэнк, на самом деле. Давай-ка собирай свое дерьмо, и чтобы к полудню духа твоего здесь не было!
— Фрэнк никуда не пойдет!
Фармер и Спектор обернулись одновременно: на пороге стояли Рэчел и Девейн.
— Нет, он уйдет,— настаивал Спектор.
— Не теряй голову, Спектор, рассуждай здраво. Теперь, когда рейтинг Рэчел так здорово поднялся после ее представления на "Оскара", ей как никогда нужна будет хорошая охрана. Если Фрэнк уйдет, забудь про Майами.
Спектор прямо кипел от злости:
— Забыть про Майами?! Она подписала этот чертов контракт, Билл. Ты хочешь, чтобы я зачитал его тебе?
Рэчел молча наблюдала за спорящими мужчинами, переводя взгляд с одного на другого, как при игре в теннис.
— К черту контракт!— заявил Девейн.— Если он уйдет, она не споет ни одной ноты. Это слишком опасно.
— Ну, конечно! К черту контракт! Прекрасно! А почему бы тебе не послушать, что скажет на это сама Рэчел? Я думаю, она имеет право высказать свое мнение. Рэчел, что ты на это скажешь?
Рэчел перевела взгляд со Спектора на Девейна, затем внимательно посмотрела на Фрэнка.
— Он остается,— сказала она тоном, не терпящим возражений.
— Мистер Спектор,— позвала секретарша,— звонит мистер Шиллер. Он на первой линии.
Спектор не обратил на нее внимания, он продолжал смотреть на Девейна, Рэчел и Фрэнка. Было ясно, что он перегнул палку и совершил грубейшую ошибку, которую только можно представить, и нарушил тем самым первую заповедь шоу-бизнеса:
