Джеймс Гриппандо - Губительная ложь
— Поймай мне тачку, — невнятно пробормотал Энди. — И я буду в порядке.
— Ни один водила не захочет, чтобы ты облевал ему машину.
— Пешком очень далеко.
— А как насчет метро?
— Да-а, — пробормотал Энди. — Красная линия до Квинси. Последний поезд в двенадцать тридцать.
— Я посажу тебя.
Энди оперся о своего друга, и они пошли вниз по улице. Под тяжестью его тела старик пыхтел и с трудом дышал. Изо рта у него вырывались клубы пара. Энди же почти не ощущал холода.
Ближайшей станцией метро была Даунтаун Кросинг. Это был целый лабиринт подземных тоннелей и платформ. Здесь пересекались красная и оранжевая линии метро. Днем станция напоминала огромный муравейник. А ночью, когда становилось очень холодно, на станции было пустынно. Старик бросил в автомат жетон и протолкнул Энди через турникет. Энди хотел повернуться и поблагодарить его, но старик стоял рядом с ним.
— Я провожу тебя до электрички, — объяснил он. — Не хочу, чтобы ты упал вниз лицом.
— Спасибо, старик.
Следуя указателям, они дошли до платформы. Тусклый верхний свет почти не освещал этот цементный тоннель. Рекламные плакаты на стенах были покрыты надписями и рисунками. Полузамерзшая лужа мочи поблескивала в углу. Старик вел его к дальнему концу платформы, где красная линия входила в узкий тоннель. Они остановились у широкой желтой линии, которой был отмечен край платформы. По другую сторону от этой линии платформа обрывалась, и метрах в двух внизу тянулись рельсы. До сознания Энди неожиданно дошло, что здесь больше никого нет, только они вдвоем. Он и старик. Весь уличный шум остался где-то позади, в подземных тоннелях. Они явственно ощущали эту тишину. Все чувства Энди притупились от холода и выпитого алкоголя. Теперь он снова начал ощущать пальцы своих ног. Он долгим взглядом окинул рельсы, но увидел только темноту. Интересно, подумал он, не пропустили ли они последнюю электричку? Откуда-то снизу все громче слышался какой-то гудящий звук.
— Третий путь, — сказал старик. Он тоже услышал этот шум. — Здесь напряжение шестьсот вольт. Не теряй равновесия.
Это предупреждение заставило Энди пошатнуться.
— Я бы лучше сел.
— Не сейчас. Электричка идет.
Из тоннеля появился свет фар поезда. Он приближался. Энди попытался отойти от желтой линии, но старик стоял прямо за его спиной и держал его. Достаточно сильная хватка у этого старого человека.
— Давай дадим задний ход, — попросил Энди.
— Я держу тебя. Не шатайся.
Теперь Энди отчетливо слышал шум подходившей электрички, ногами ощущал вибрацию. Поезд быстро приближался. Энди находился так близко от края платформы, что мог видеть кондуктора в первом вагоне. Старик все еще стоял сзади, и кондуктор не мог его видеть. Энди снова попытался отступить назад от линии, но старик сжал его еще сильнее. Энди почувствовал, что его опять начало мутить, как тогда, в баре.
— Мне в самом деле нужно сесть.
Ему показалось, что старик сказал, чтобы он заткнулся, но все звуки заглушал громкий стук колес. Мчавшийся на всех парах поезд был уже метрах в двадцати, и расстояние стремительно сокращалось. Вдруг старик схватил его за воротник пальто, повернул к себе лицом и закричал:
— Ты не притронешься к Пейтон!
Они пристально смотрели друг на друга. Его безумные глаза жгли Энди насквозь. Его лицо находилось так близко, что старик уже не казался ему стариком. Энди обжигала лютая ненависть, исходившая от его глаз. Обеими руками старик крепко держал Энди. Такая сила могла быть только у молодого и здорового человека. Энди полетел через желтую линию. Он пытался дотянуться до руки убийцы, ухватиться за его пальто, но руки хватали только холодный воздух. Он услышал свой собственный крик. Энди лихорадочно пытался сообразить, что происходит. Через какую-то долю секунды ему показалось, что он отделился от своего тела и наблюдал за всем как бы со стороны. Вот он с раскинутыми в стороны руками падает с платформы вниз. Поезд мчится к станции. Он слышит оглушающий скрип колес, видит фонтан красной горячей крови в момент удара. Видит раздавленные органы, прилипшие к стеклу поезда. Видит, как разрезанные части его тела катятся по рельсам. Когда они касаются третьей, находящейся под током линии, раздается шипение.
— Нет! — закричал Энди. Последний раз он отчаянно попытался дотянуться до старика, но тщетно. Потом он ударился о боковое стекло переднего вагона. Его видение стало реальностью.
19
На носу у мальчика была водянка. С такой вот неприятностью пришлось столкнуться Пейтон и ее пациенту в первый же полный после окончания отпуска рабочий день в отделении «скорой помощи». В комнате ожидания сидело еще семеро мальчиков в таком же состоянии. Все они были гостями на дне рождения своего друга. Здоровью этих детей ничего не угрожало. Но разъяренная толпа их родственников жаждала крови родителей виновника торжества.
— Прошу прощения, Пейтон, но не могли бы вы выйти?
Она подняла голову и увидела доктора Шефилда, главного врача-ординатора, который заглядывал в кабинет. В одной руке у Пейтон был шприц, а другой она держала дрожащую руку семилетнего мальчика. Она сделала знак Шефилду, будто спрашивая, не сможет ли он подождать.
— Это очень важно, — сказал он.
Судя по выражению его лица, дело действительно было серьезным. Пейтон успокоила мальчика, извинилась и вышла вместе с Шефилдом.
— Что случилось? — спросила она, снимая хирургические перчатки.
— В больнице полиция. Они хотят вас видеть.
— Меня? По поводу чего?
— Я думал, вы знаете. Они ждут вас в раздевалке. Вид у них весьма озабоченный.
Раздевалка была внизу, в вестибюле, рядом с комнатой диспетчеров, принимающих телефонные звонки. Доктор Шефилд открыл дверь, и Пейтон последовала за ним. Возле шкафа, принадлежащего Пейтон, стояли доктор Ландау и два детектива. Одного из них Пейтон сразу узнала.
— Инспектор Болтон, — несколько удивленно проговорила она. — Что привело вас сюда?
Он пожал руку Пейтон, но не ответил на ее вопрос.
— Это инспектор Андреа Стаут. Она из транспортной полиции, — представил он свою коллегу.
— На транспорте есть своя полиция?
— Да, — подтвердила инспектор деловым тоном. — Мы знаем, что вы очень заняты, но не могли бы вы уделить нам минуту и показать ключ от входной двери своей квартиры?
— Зачем?
— Это для вашего же благополучия, доктор, — успокоил ее Болтон.
Пейтон медлила с ответом, но потом все-таки решила выполнить просьбу. Она открыла свой шкаф, нашла в сумочке ключ и передала его детективу. Детектив Стаут вытащила листок бумаги из портфеля. На листке были отпечатаны контуры другого ключа. Она наложила ключ Пейтон на эти контуры.
— Они совпадают, — объявила она.
— Что совпадает? — не поняла Пейтон.
— Энди Джонсона, клоуна, с которым вы танцевали танго здесь, в больнице, прошлой ночью нашли мертвым. Его сбил поезд метро.
— Это ужасно.
— Прежде чем вы начнете проливать слезы, я должен сказать вам, что мы нашли в кармане его пальто ключ, который не принадлежал ему. Как сейчас выяснилось, это был ключ от вашей квартиры.
Пейтон от удивления слегка попятилась.
— Как такое могло произойти?
— Каким-то образом ему удалось сделать копию вашего ключа.
— Значит, он меня все-таки преследовал.
— Очевидно, вы правы. Это подтверждается еще одним вещественным доказательством, которое мы нашли вместе с его телом. Как раз поэтому мы и предположили, что тот ключ, скорее всего, может быть вашим.
— Что это?
Болтон посмотрел на коллегу, потом перевел взгляд на Пейтон.
— В его бумажнике лежала ваша фотография.
У нее вдруг закружилась голова.
— Он меня сфотографировал?
— Это была фотография крупным планом. Ее мог сделать кто-то из ваших знакомых или друзей, а Джонсон просто украл фотокарточку. Или сфотографировал вас с помощью телеобъектива.
— Даже не знаю, что и сказать.
— Насколько я понимаю, для вас это не является полной неожиданностью, — сказал Болтон. — Как мне известно, вы жаловались администрации больницы, что мистер Джонсон напугал вас, когда коллеги устроили вам поздравление с днем рождения.
— Это правда. Я даже подумала, что, возможно, Джонсон и столкнул меня с дороги, когда я попала в аварию. Но его проверяли на детекторе лжи.
— Не напоминайте мне об этом, — буркнул Болтон. — Эта штука не такая уж и надежная. Многое зависит от мастерства того, кто пользуется ею.
Тут вступил в разговор Ландау. Ведь он все-таки был руководителем программы стажировки.
— Должен сказать, что администрация больницы отреагировала должным образом. Мы уволили Джонсона.
— То же самое сделали и все остальные больницы, где он работал. Поэтому мы думаем, что смерть Джонсона не является случайностью.
