С. Линни - Возвращение из Эдема
Вся ярость Джейме прорвалась на поверхность. Было очевидно, что пастор устроил все сознательно, даже продумал заранее, о чем говорить.
– Что дальше? Сейчас вы скажете, что Господу потребовался еще один блестящий врач для всех беженцев на небесах и Он призвал к себе моего папу? Еще Ему понадобился прекрасный цветок, поэтому Он срезал мою мать в расцвете сил? Или вы заявите, что я должна найти в себе силы справиться с этим, иначе Господь ничего такого не допустил бы? А вдруг у меня нет сил? Может быть, я не могу с этим справиться, мать вашу!
Эшер мельком оглянулся на нее, не стал корить за гнев, за подобное отношение, за непристойные выражения, лишь спросил:
– Кто кормит тебя всей этой чушью?
– Все, – всхлипнула Джейме, размазывая по щекам слезы. – По сути дела, все.
К своему ужасу, она всерьез расплакалась.
– Джейме, помнишь то место в Евангелии от Матфея, где умирает Лазарь, друг Иисуса? Когда Господь приходит к сестрам Лазаря, Он не говорит им: «Богу понадобился самый красивый фикус, поэтому Он разбил вам жизнь и забрал ваше дерево», не заявляет: «Когда-нибудь вы снова встретитесь со своим братом» или даже «Дайте мне одну минуту, я все исправлю». Вспомни, что сделал Иисус перед лицом Марии и Марфы, убитых горем. Он и сам так страдал, что… заплакал! Иисус зарыдал. Именно это Он делает теперь с тобой, прямо сейчас.
В каком-то смысле это немного помогло. Пастор не обозвал ее дурой, не стал напоминать, что с момента гибели родителей прошло уже полтора года.
– Порой, как правило, от родителей-христиан, потерявших ребенка, мне приходится слышать мудрые слова. Вероятно, то же самое может сказать и ребенок, потерявший родителей. Тебе был преподнесен редкий и драгоценный подарок. Суть его в том, что ты больше никогда не будешь бояться собственной смерти. Мы, все остальные, изо дня в день со страхом думаем о ней, по крайней мере, пытаемся собирать сокровища на небе, вместо того чтобы любить этот мир. Полагаю, твое сокровище уже там. Для тебя этот вопрос больше не стоит. Джейме, боишься ли ты своей смерти?
– Нет. – Она решительно покачала головой. – Мне хотелось бы умереть прямо сейчас!
– Это положит конец не только боли, но и красоте, – заметил пастор, словно желая подчеркнуть свои слова, выполнил поворот и направил самолет к извивающейся ленте реки. – Понимаешь, вот что главное. Если настанет время, когда ты решишь расстаться со своей болью, то Бог вывернет ее наизнанку. Она превратится в сострадание и станет величайшим даром на земле, который ты сможешь отдавать другим.
– Вы это знаете…
– Потому что, как я уже говорил, моих родителей нет в живых. Отец умер от рака, а мама была убита во время вооруженного ограбления магазина в Лос-Анджелесе. Она заскочила выпить чашечку кофе, пока ее машину заправляли бензином. Я считаю это самым вопиющим проявлением бессмысленного зла. А тебе, Джейме, я пытаюсь сказать, что боль твоя глубокая, сильная, разбивающая сердце. Но если ты сможешь поверить в то, что Господь не повинен в случившемся, а сам скорбит вместе с тобой, то начнется преображение. Это не в твоих руках. Ты должна довериться Богу.
Джейме молчала, стараясь осмыслить его слова.
– Так, давай бери штурвал, – неожиданно предложил пастор. – Я тебе объясню, что делать.
Они летали еще двадцать минут. Воздушное пространство в окрестностях Спрингфилда оставалось относительно свободным, и Эшер позволил Джейме пролететь над ее домом, школой и любимым парком. Затем они пронеслись над кладбищем, где покоился прах ее родителей.
– Смотрите, мама и папа! – радостно воскликнула Джейме. – Я лечу!
Эшер улыбнулся и сказал:
– Я также слышал, что ты единственная не идешь на выпускной бал в Глендейл.
– Не иду. – Джейме упала с небес на землю.
– Почему?
– Просто не хочу.
– У тебя нет кавалера?
– Мне не нужен кавалер. – Этот человек ей понравился, она даже начала думать, что в пасторах может быть что-то человеческое, и теперь вот это.
– Потому что все мальчишки глупые? – спросил Эшер. – Если честно, в твоем возрасте мы действительно такие.
– Потому что у меня был друг в Пакистане. Именно из-за него меня отправили из лагеря беженцев домой за две недели до гибели родителей! – прошипела Джейме, наконец-то получившая возможность высказать все, что накопилось у нее на душе. – Мой друг был мусульманин, и папа сказал, что это может обернуться большими неприятностями, но я отказалась разорвать с ним отношения. Отец разгневался и отослал меня домой!
– Ого, – сказал Эшер. – С какой же стороны нам подступиться к этому?
– Я уже давно во всем разобралась. – Джейме грустно усмехнулась. – Когда я виделась с родителями в последний раз, мы крупно поссорились. Если бы я пошла на попятную или вообще не познакомилась бы с этим парнем, то осталась бы с ними. Мама, скорее всего, не отправилась бы вместе с отцом в ту поездку, осталась бы в лагере со мной и не погибла бы. Или я поехала бы вместе с родителями и разделила бы их судьбу. Тогда я тоже стала бы героем. Школа, в которой я училась, пригласила бы психологов, чтобы утешать всех тех, кто переживал из-за моей смерти. Вот так! Я упустила свой шанс.
– Знаешь, для шестнадцатилетней ты обладаешь великой мудростью. Думаю, тебя ждет большое будущее. Ты поможешь многим людям.
Эшер снова ее удивил. Разве он не услышал, о чем она только что говорила?
– Итак, давай разложим все по полочкам, – продолжил он. – Ты больше никогда не будешь встречаться с парнями, потому что в прошлый раз это либо погубило твоих родителей, либо по ошибке оставило тебя в живых.
– Что-то в таком духе, – пробормотала Джейме.
– Что ж, подростковые увлечения всегда ассоциируются с сильными чувствами, – сказал пастор. – Но я все-таки не думаю, что ты считаешь, будто они способны вызывать муссоны или оползни. Нет, извини, этот момент ты обязательно переживешь. Лично ты не вправе винить себя в гибели своих родителей. Ты ведь это понимаешь, так? Если не сердцем, то умом.
Джейме ответила не сразу. Молчание было одним из ее любимых орудий самоистязания. Неужели она добровольно от него откажется?
– Да, наверное, – наконец едва слышно подтвердила Джейме.
– Хорошо, – продолжал Эшер. – А теперь предположим, что есть парень, довольно привлекательный, веселый, ничем не связанный, который хочет оказаться с тобой на выпускном балу. Ты пойдешь?
– Что?..
– Только предположим.
– Кого вы имеете в виду?
– Своего сына Люка.
«У Люка нет девушки, с которой пойти на выпускной вечер? У футболиста, участника театральной студии? Это кажется мне невозможным. Подождите-ка, наверное, отец просто хочет заставить Люка сжалиться надо мной. Как это унизительно!»
– У Люка была девушка в той школе, в которой он учился до того, как мы переехали сюда. Он хранил ей верность. Она ему очень нравилась. Но пару месяцев назад она его бросила, и он до сих пор никак не может прийти в себя.
– Люк пригласит меня, делая вам одолжение.
– Нет, он сделает это, потому что ты ему нравишься. – Эшер скосил на нее взгляд. – Но только я ничего не говорил.
Вот так Джейме отправилась на выпускной бал вместе с Люком. Этот парень стал ее хорошим другом, который великолепно целовался. Общение с ним помогло Джейме пересмотреть отношения со своими одноклассниками и даже с самой собой. Она стала проводить в гостях у Кентов больше времени, чем у себя дома. Бабушка и брат с сестрой, похоже, отпускали ее туда с радостью. Когда осенью Люк поступил в колледж и уехал, Джейме все равно продолжала приходить домой к Кентам, хотя его там уже и не было.
Со временем их с Люком жизненные пути разошлись, но Джейме навсегда осталась признательна ему и его отцу, который с гордостью присутствовал при ее посвящении в духовный сан.
Сейчас, сидя в кабине «гольфстрима», куда более просторной, чем у старенького «бичкрафта» Эшера Кента, Джейме украдкой взглянула на Яни. Быть может, она вспомнила Люка не случайно. Это он показал ей, что можно быть друзьями, сохранять взаимное уважение даже без романтической связи.
Но сейчас им с Яни нужно было быть не друзьями, а товарищами, поскольку от этого зависели человеческие жизни.
«Оставь все это в прошлом», – приказала себе Джейме.
Да, снова управлять самолетом действительно было чертовски приятно. Когда все это закончится, она обязательно получит лицензию. Абсолютно точно.
***25 февраля 2006 года, 19.19
Ресторан «Вагелис»
Хора, остров Патмос
Пока Гери и брат Тимофей осматривали пещеру Апокалипсиса, где, согласно легенде, апостолу Иоанну явилось видение, ставшее основой Откровения, солнце зашло. Сразу же заметно похолодало. Кутаясь в свитер, Гери смотрела, как свежий ветер с моря раскачивает разноцветные бумажные фонарики. Они с братом Тимофеем сидели в открытом кафе на центральной площади Хоры у подножия монастыря.
