Хей Купер - Кровавые грехи
— Я опасаюсь, что это возможно.
Бейли помолчала минуту, а затем решилась:
— И?
— И все, что я знаю о составлении психологических портретов, весь мой опыт, все говорит мне — он мог стать таким, но не родиться. Сформироваться под влиянием событий своей жизни. Стать таким.
— И? — повторила Бейли.
— Мы все рождаемся с пределами, Бейли. Каждый из нас. Наши способности развиваются и меняются, но у них есть пределы, даже если нам требуются годы или даже вся жизнь, чтобы их обнаружить. С другой стороны, у чего-то созданного, чего-то… выкованного суровыми испытаниями жизни может не быть этих пределов. И эволюция подобных способностей может осознанно контролироваться, ускоряться одной лишь волей. Сэмюель, возможно, становится сильнее буквально с каждым днем.
— Поэтому ты и сказал, что это не может растянуться на недели или месяцы.
— Да, — кивнул он. — Мы должны остановить его.
— Даже не имея доказательств?
— Даже не имея доказательств — ответил Бишоп. — А без доказательств, мы не можем посадить его в клетку. Мы не можем разбираться с ним в суде. Без доказательств, мы должны уничтожить его.
* * * *
— Сара была детективом Убежища, а не федералом, — нахмурилась Тесса. — И расследование ФБР не было санкционировано?
— Да, директор его не одобрил. Он… не большой поклонник ООП. Или Бишопа. После его назначения, все стало немного напряженно.
— Почему не поклонник? Судя по тому, что мне рассказывали, отдел крайне успешен в расследовании своих дел, особенно по сравнению с некоторыми другими делами ФБР.
— Может и так. Но Бишоп прилагает усилия, чтобы избежать придания гласности нашим успехам. И это может сыграть против нас. А если мы не получаем признание…
— Признания не получает и ФБР. Но неужели директор действительно хочет объяснять, что успехами они обязаны отделу, который по большей части состоит из экстрасенсов?
— Сомневаюсь. Теперь ты видишь, какие у него смешанные эмоции на наш счет. И тут замешано еще какое-то напряжение, правда, не знаю какого рода. Но прекрасно вижу, что директор очень внимательно следит за отделом и за Бишопом.
— Я сомневаюсь, что отправка агентов в церковь за спиной директора поможет заслужить хорошее отношение, — немного сухо ответила Тесса.
— Я никогда не говорила, что агенты ООП находятся в церкви, — немедленно сказала Холлис. — Послушай, Тесса, любой подозрительный лидер культа автоматически попадает в список наблюдения ФБР и ООП. Любой подозрительный лидер культа, у которого есть хотя бы намек на экстрасенсорные способности — и мы были бы дураками, не имей в церкви свои глаза и уши, чтобы как можно скорей оценить опасность. Лидер культа, являющийся экстрасенсом, который подозревается в убийствах, требует расследования в полном объеме.
— Но не официального расследования.
— Если ты беспокоишься о законности, Убежище по-прежнему официально работает на сенатора Лемотта.
Тесса покачала головой.
— Я не беспокоюсь на этот счет. Я знаю, что Джон и Мэгги никогда не пошлют нас куда-либо без легального прикрытия.
— Тогда почему ты беспокоишься?
Короткий смешок сорвался с губ Тесы.
— Ладно, глупый вопрос, — скривилась Холлис. — Я хочу понять, что тебя так волнует в связке Убежище — ООП?
— Я просто не уверена в границах. В рамках.
— То есть?
— Мы можем наблюдать. Можем собирать информацию. Но мы — никто из нас — не уполномочены кого-либо арестовывать или хотя бы задерживать.
— Знаешь, это — спорный вопрос. Но дело ведь не в этом. Ты хочешь посвятить во все Кавено?
— Почему нет? У него-то действительно есть полномочия открыто вести расследование, задерживать по подозрению в совершении преступления и производить аресты. И он убежден, что Сэмюель и его церковь причастны к убийствам.
— И он так же хорошо скрывает свои подозрения как неоновая вывеска, судя по тому, что ты мне рассказала.
— Может это не так уж и плохо. Может, Сэмюелю и его приспешникам необходимо знать, что кто-то наблюдает.
Холлис пару минут внимательно изучала собеседницу, а затем тихо сказала:
— Вся та боль, которую ты почувствовала… Ты считаешь, нам необходимо действовать быстро. Чтобы остановить то, что там происходит.
— А ты не согласна?
— Остановить это — да. И как можно быстрее. Но, Тесса, даже если мы привлечем начальника полиции, закон все равно не на нашей стороне, а Кавено должен следовать закону. У нас нет веских доказательств, помнишь? Никаких улик, указывающих на то, что Сэмюель или кто-то из его церкви имеет хоть какое-то отношение к смерти Сары или Эллен Ходжес. Или к смерти какого-либо другого человека.
— Я знаю все это. Но, по крайней мере, начальник полиции может задавать свои вопросы прямо; мы же… улыбаемся и притворяемся.
— Это просто еще один способ вести расследование, и ты сама знаешь это. Кроме того, ты в курсе, надеюсь, что никто не обвинит тебя, если ты решишь, что не хочешь быть замешанной во все это.
Тесса пошевелилась под внимательным взглядом собеседницы.
— Я не собираюсь сдаваться. Просто… Думаю, этот сон растревожил меня куда сильней, чем я считала.
— Я не удивлена. То, что делает Сэмюель, если мы хоть в чем-то правы, в сущности, неестественно. И неважно, что является его мотивацией — упоение властью или что-то большее, одно мы знаем точно — он опасен. И становится все опасней. Шестеро из восьми известных нам жертв, умерли в этом районе за последние два года — и это если не считать женщин, которые были убиты прошлым летом в Бостоне, и в прошлом октябре в Вентуре. Это ужасные убийства, и мы убеждены — за них, прежде всего, ответственен Сэмюель.
— А все, что у нас есть — вопросы.
— Это не все. Мы подозреваем, что он убийца. Он убивал своим разумом, своими способностями, пусть и не своими руками. И причиной тому может служить очевидная необходимость в энергии. Голод, который ты ощутила и увидела в своем сне. Это может быть ответом, или частью ответа. Но это ничего не меняет. Мы должны найти все ответы, в том числе и решающий — как остановить его. И в идеале — до того, как умрет еще кто-нибудь.
Последнее предложение помогло Тессе собраться и укрепить свою решимость, а также напомнило о ее роли в расследовании. О ее работе.
— Значит, он получает, по крайней мере, часть энергии, в которой нуждается, от них — от своих последователей. От женщин. Он использует свои способности, чтобы довести их до оргазма, а затем высасывает из них энергию. Это просто… в это сложно поверить.
— Это было в твоем сне, — заметила Холлис.
— У меня не бывает видений, — немедленно ответила Тесса.
— Я и не думаю, что это было видение.
— Ты считаешь, что увиденное мной — не правда?
— Конечно, я считаю, что это — правда. Я верю, что все произошло именно так, как ты видела, и вероятно именно в тот момент, когда тебе снился этот сон.
— Как это возможно? Я была здесь. Я никогда не улавливала ощущения на расстоянии, особенно в таких подробностях.
— Помнишь, что я говорила об изменениях в наших способностях?
Тесса кивнула в ответ.
— Хорошо, я считаю, что твои способности уже изменились. Или же в процессе изменения. Когда ты была в том месте, ты установила с чем-то связь. Может с человеком, может с источником энергии — я не знаю. Но ты установила очень реальную, отчетливую связь.
— Что заставляет тебя так думать?
Холлис внимательно изучила разноцветную ауру вокруг собеседницы, которая сейчас была более тусклой, нежели когда Тесса разбудила ее, но она продолжала местам сверкать, практически искриться, как будто тут и там вспыхивали электрические разряды. Для экстрасенса вполне обычная аура, судя по ограниченному и достаточно короткому опыту Холлис. Но одна вещь в ней была странной.
Нить энергии, меняясь и извиваясь, выскальзывала из ауры, проходила через кухню и исчезала в передней части дома. За входной дверью.
— Назовем это догадкой, — сказала Холлис.
* * * *
— Проблема в том, — сказал специальный агент Квентин Хейз, — что требуется чертовски много времени, чтобы внедрить кого-то внутрь. И когда агент все таки там оказывается, ему очень повезет, если он сможет остаться один в туалете, хотя бы на пять минут. А это не способствует проведению тщательной разведки.
— Скажи мне то, чего я не знаю, — ответил Бишоп.
Квентин оторвал взгляд от карты, которая была разложена на столе для переговоров, и поднял бровь.
— Возможно, я не смогу это сделать. Но я могу сказать тебе еще одну вещь, которую ты и так уже знаешь. Тебе не следует быть здесь.
— Все в порядке. Директор в Париже на семинаре правоохранительных органов.
— Я говорю не о директоре. — Квентин выпрямился, его лицо приобрело хмурое выражение. — Я куда больше беспокоюсь о сенаторе Лемотте.
