Илья Деревянко - Запах крови
– Погодь, Витя! – начиная заранее оговоренную игру «в злого и доброго следователя», попросил я Кретова. – Пускай лучше торгаш ради облегчения своей дальнейшей участи немножко с нами пооткровенничает. Надеюсь, Ефимыч не против?
– Нет-нет! Я готов! Всегда готов! – загундосил до смерти перепуганный Басовский.
– Хорошо, – благосклонно кивнул я. – Итак, вопрос первый: на складе есть кто-нибудь еще, кроме тебя и охранника на проходной?
– Нет-нет! Я всех отослал!
– Умница, – похвалил я. – А теперь ответь: он в курсе твоих шашней с террористами?
– Отчасти! – сопливо выдохнул оптовик.
– Поясни! – потребовал я.
– Он знает, какойтовар хранится в ангарах, комуи для чегопредназначен, однако Равилю неизвестно, кто конкретно заберет взрывчатку. Потому он и не предупредил Ширвани о вашем присутствии. Полагал, вы из одной команды.
«Слова Вахидова полностью подтвердились. Охранника придется уничтожить», – подумал я и вслух полюбопытствовал:
– Равиль – мусульманин? Ваххабит?
– Да! Убежденный! Недавно с отличием закончил медресе в Татарстане!
– Зови «отличника» сюда! – потребовал я. – Хочу обсудить с ним некоторые суры[48] арабского издания Корана.
Басовский угодливо захихикал. Похоже, он окончательно уверился, что, сдав с потрохами подельников, сумел выторговать себе жизнь. Из тактических соображений я не стал развеивать заблуждений Александра Ефимовича, напротив – покровительственно улыбнулся.
Ободренный торгаш набрал номер проходной...
ГЛАВА 7
Выпускник ваххабитского медресе явился на зов без задержки, как подобает дисциплинированному служаке. «Винчестер» по-прежнему висел у него на плече.
– Зачем ствол приволок? – брюзгливо, барственным тоном осведомился Басовский. – На войну собрался?
Равиль знал о нашем присутствии в офисе, поэтому я не рассчитывал застигнуть его врасплох, как Ширвани, и, не желая попусту рисковать, велел оптовику под любым предлогом разоружить охранника.
– Куда бы я дел табельное оружие? – спокойно возразил татарин. – Не бросать же его без присмотра?
– Мог поставить у входа в кабинет, – показушно кипятился Александр Ефимович. – Не люблю, понимаешь, когда ко мне вламываются с ружьями! Положи на стол! Живо!!!
В узких глазах Равиля мелькнула тень подозрения.
– Почему тогда ваши знакомые вооружены? – заметив торчащий за поясом Рептилии пистолет с глушителем, негромко, сухо спросил он. – Или к ним данное правило не относится?
– Не твое дело! Клади! – взвизгнул владелец склада. – Ишь, пререкаться удумал! Уволю к чертям собачьим!!!
Басовский выбрал неправильную манеру поведения. Охранник оказался отнюдь не дураком и в считанные секунды понял все. С наигранной неохотой начав снимать с плеча «винчестер», он вдруг стремительно шагнул к стоящему неподалеку Кретову и резко ударил Витьку прикладом в солнечное сплетение (вперед и вверх дугообразным движением). Рептилия с хрипом согнулся в дугу. Не теряя даром времени, Равиль спустил предохранитель, направил дуло на Басовского, но в последний момент я в прыжке повалил ваххабита на пол. Грохнул выстрел. Крупнокалиберная пуля, вместо того чтобы отправить оптовика в преисподнюю, вдребезги разнесла кусок плинтуса. В следующее мгновение я, сдавив пальцами болевые точки на обеих руках татарина, заставил его выронить ружье. Тем не менее сдаваться он не собирался. По-змеиному извернувшись, Равиль ухитрился провести ногами болевой прием на мое ахиллесово сухожилие, проворно вскочил и юркнул в открытую дверь.
– Контролируй Басовского! – крикнул я медленно разгибающемуся Витьке и, прихрамывая, пустился вдогонку. Сбежав по лестнице и очутившись во дворе, татарин развил скорость, сделавшую бы честь любому зайцу на планете. Поняв, что догнать выпускника медресе не удастся (а пистолет, как назло, выпал в процессе борьбы), я поднял первый попавшийся камень и с силой запустил в спину Равиля. Удар пришелся ему в почку. Со сдавленным стоном охранник рухнул на четвереньки. Преодолев разделяющее нас пространство, я с размаху зафутболил носком ботинка по ребрам татарина. Он опрокинулся на спину, однако сопротивления не прекратил, перекатом через бок увернулся от заключительного добивающего удара ступней сверху в горло и, задыхаясь, поднялся на ноги.
– Неверный пес! – прохрипел ваххабит, принимая боевую стойку.
– Вшивый еретик! – не остался в долгу я. – Ваш пресловутый Мухаммед никакой не пророк, а одержимый дьяволом самозванец!
Остервенело выругавшись по-татарски, Равиль выбросил вперед мозолистый кулак, целя мне в лицо.
Ловко увернувшись, я точным отрывистым тычком чуть выше локтя переломил ему руку в локтевом суставе и тут же, сделав шаг назад, провел правой ногой комплексное воздействие на колено противника, состоящее из двух ударов-толчков, сливающихся в одно дугообразное движение[49]. Колено татарина сломалось с отвратительным треском. По-волчьи завыв, выпускник медресе рухнул на землю.
– Отправляйся в ад, болван! – напутствовал я Равиля, нанося жестокий удар ногой в висок. Потом, нагнувшись, приложил пальцы к сонным артериям. Пульс отсутствовал. «Зачистка объекта завершена, – мысленно констатировал я. – Пора переходить ко второй фазе операции!»
* * *Бренные останки ваххабита спустили не в тот канализационный люк, где покоились четверо террористов (его уже плотно утрамбовал добросовестный Иван), а, следуя указаниям услужливого до омерзения Басовского, отнесли к другому, похожему, в дальнем конце складской территории и соответственно спровадили вниз. Затем все четверо собрались в кабинете оптовика.
– Не желаете ли коньячку, господа? А может, виски со льдом или джин с тоником? – заискивающе улыбаясь, лебезил Александр Ефимович.
Никто не отвечал. Я, стоя у двери, курил сигарету. Порученец Иван баюкал в руках захваченный им по ходу в нашей машине моток веревки.
– Сядь! – сказал наконец Рептилия, жестом указав Басовскому на ближайший стул, и, дождавшись, пока тот усядется, начал неторопливо: – Был у меня близкий друг Вася Безбородов по прозвищу Борода. Пуд соли вместе с ним съели. Верил я ему как брату... А намедни он взял да продал меня и моих близких наемным убийцам, посланным неким богатеньким мерзавцем. Деньгу зашибить решил, разбогатеть, блин!!! Но... убийцам не повезло. Мы с Лехой успешно их заколбасили. Бороду и одного из наемников захватили в плен. Ты знаешь, чтоя сделал с курвой? – Пахан устремил на торгаша ледяной пронизывающий взгляд. Александр Ефимович вновь посерел и покрылся обильным едко пахнущим потом.
– Н-нет! От-т-куда?! М-мы л-люди м-маленькие! – съежившись, промямлил он.
– Маленькие, стало быть! – хищно ощерился Рептилия. – Ладно, тогда слушай... Сперва обоих долго пытали раскаленным железом, выкололи глаза, отрезали уши, носы, языки... После окрутили колючей проволокой и зарыли живьем в землю!
Давя на психику коммерсанта, Витька сознательно преувеличил жестокость расправы раза в три. Сообразив, куда клонит Кретов, господин Басовский забился в дикой истерике, сравнимой разве что с эпилептическим припадком: толстенькое тельце повалилось на пол, конечности судорожно задергались, глаза закатились на лоб, на губах запузырилась грязноватая пена, штаны намокли...
– Приведи ублюдка в чувство! – бросил порученцу пахан. Иван ухватил оптовика за шиворот, рывком поставил на ноги и наградил несколькими увесистыми оплеухами. Подобного рода «лечение» подействовало весьма эффективно. Александр Ефимович прекратил брыкаться, притих, вытянулся по стойке «смирно» и лишь икал утробно.
– Разуй уши, ссыкло! – гадливо процедил Кретов. – Я не закончил. Итак, с Бородой понятно. Приведу другой пример. Весной 1997 года четверо промышляющих наркоторговлей чеченов крупно насолили моему старому другу. Я приказал посадить тварей на колы в подмосковном лесочке. Умирали они долго, мучительно, около трех часов. На колу, к твоему сведению, специальную перекладину приспосабливают, дабы клиент сразу не соскользнул, а уперся и сидел как положено. О данном происшествии тебе, возможно, приходилось слышать... Отвечай, тварь, слышал или нет? – свирепея, гаркнул Рептилия.
Басовский пошатнулся. Серый цвет коммерсантской физиономии трансформировался в свинцовый.
– Д-д-да! – с грехом пополам выдавил он.
– Неподалеку от штабеля кирпичей я давеча приметил подходящую по размеру палку, – подал голос Иван. – Заострим один конец, намылим, приколотим поперек реечку...
– Не-е-ет!!! – прошипел пахан. – Слишком легкая смерть! Подонок замешан в массовых убийствах ни в чем не повинных людей! Только сегодня ночью должны были погибнуть порядка трехсот человек! Представляете?! Да, знаю, я сам далеко не подарок... Бандит, убийца!.. – Лицо Кретова болезненно исказилось. – Но этот... Этот просто чудовище!!! – выкрикнул он, ткнув пальцем в Басовского. – А посему посадка на кол или закапывание живьем в землю – мера по отношению к нему чересчур гуманная. – Понизив голос до зловещего шепота, Витька подытожил: – Надо изобрести что-нибудь особенное, из ряда вон выходящее, эквивалентное размеру совершенных злодеяний! – Рептилия наморщил лоб в раздумье. Холодные глаза неподвижно уставились в стену.
