Сидни Шелдон - Утро, день, ночь
– А куда она уехала с ребенком?
– Не знаю. Адреса она не оставила.
– Она полностью заплатила по счету до выхода из больницы, миссис Дохерти?
– Честно говоря… нет.
– Как вы это запомнили?
– История больно уж грустная. Я помню, как она сидела в этом самом кресле и говорила, что сможет оплатить только часть счета, но обещала прислать остальное по почте. Разумеется, больничные инструкции такое запрещают, но я пожалела ее, роды у нее были очень тяжелые, и согласилась.
– И она действительно прислала вам деньги?
– Конечно. Через два месяца. Теперь я вспоминаю. Она где-то получила место секретаря.
– Вы, часом, не помните, где именно?
– Нет. Господи, прошло ведь больше двадцати пяти лет, мистер Тиммонз.
– Миссис Дохерти, карточки пациентов хранятся в архиве?
– Разумеется. – Ее брови взлетели вверх. – Вы хотите, чтобы я нашла ее карточку?
Он улыбнулся:
– Если вас это не затруднит.
– Розмари от этого будет польза?
– Еще какая.
– Тогда попрошу меня подождать. – Миссис Дохерти вышла из кабинета.
Вернулась она через пятнадцать минут с листком бумаги.
– Вот. Розмари Нелсон. Обратный адрес: «Элит тайпинг сервис». Омаха, штат Небраска.
«Элит тайпинг сервис» возглавлял мистер Отто Бродерик, подтянутый мужчина лет шестидесяти.
– У нас так много временных сотрудников, – запротестовал он. – Как я могу запомнить человека, который работал здесь столько лет назад?
– Это особый случай. Одинокая женщина лет двадцати семи, болезненного вида. Она только что родила ребенка и…
– Розмари!
– Совершенно верно. Почему вы ее запомнили?
– По ассоциации, мистер Тиммонз. Вы знаете, что такое мнемоника [36]?
– Да.
– Ее я и использую. Ассоциирую слова. Был такой фильм «Ребенок Розмари». Поэтому, когда пришла Розмари и сказала, что у нее ребенок, я сложил одно с другим и…
– Сколько времени проработала у вас Розмари Нелсон?
– Полагаю, с год. А потом журналисты выяснили, кто она, и уже не оставляли ее в покое. Ей пришлось уехать из города глубокой ночью, чтобы отвязаться от них.
– Мистер Бродерик, как, по-вашему, куда могла поехать Розмари Нелсон?
– Я думаю, во Флориду. Она хотела перебраться в более теплые края. Я порекомендовал ее одному агентству.
– Вас не затруднит назвать мне это агентство?
– Нет проблем. «Гейл эйдженси». Я его запомнил по ассоциации с сильными бурями [37], которые каждый год проносятся над Флоридой.
Через десять дней после первой встречи с семьей Стенфорд Френк Тиммонз возвратился в Бостон. Позвонил он заранее, так что родственники Гарри Стенфорда уже ждали его, собравшись в гостиной Роуз-Хилл.
– Если я правильно понял, у вас есть для нас новости? – обратился Тайлер к Тиммонзу.
– Совершенно верно. – Тиммонз открыл кейс, достал какие-то бумаги. – Интересное получилось дело. Поначалу…
– Не надо рассказывать о ваших изысканиях, – прервал его Вуди. – Мошенница она или нет?
Тиммонз повернулся к нему.
– Если вы не возражаете, мистер Стенфорд, я все изложу, как считаю нужным.
Тайлер бросил на Вуди короткий взгляд, призванный предотвратить взрыв.
– Это справедливо. Пожалуйста, продолжайте.
Они наблюдали, как Тиммонз сверяется со своими записями.
– Гувернантка Стенфордов, Розмари Нелсон, родила девочку от Гарри Стенфорда. Она увезла младенца в Омаху, где поступила на работу в «Элит тайпинг сервис». Ее работодатель сказал мне, что ей не нравился холодный климат.
Далее они с дочерью оказались во Флориде, где Розмари работала в «Гейл эйдженси». Они часто переезжали с места на место. Я проследил их путь до Сан-Франциско, где они жили десять лет назад. На этом их след оборвался.
– Это все, Тиммонз? – пожелал знать Вуди. – Вы ничего не знаете о том, что с ними сталось в последние десять лет?
– Не совсем. – Тиммонз вытащил из брифкейса квадратную карточку из плотной бумаги. – Дочь Розмари Джулия в семнадцать лет подала заявление на получение водительского удостоверения.
– И что из этого? – осведомился Марк.
– В штате Калифорния у водителей снимают отпечатки пальцев. – Тиммонз поднял бумажный квадрат. – Вот отпечатки пальцев истинной Джулии Стенфорд.
– Понятно! – воскликнул Тайлер. – Если они совпадут…
– Значит, она наша сестра, – закончил за него Вуди.
Тиммонз кивнул:
– Совершенно верно. Я принес с собой портативный набор для снятия отпечатков пальцев на случай, если вы захотите сверить их прямо сейчас. Она здесь?
– В местном отеле, – ответил Тайлер. – Я говорил с ней каждое утро, убеждал не уезжать до того, как мы решим эту проблему.
– Теперь мы можем ее решить! – воскликнул Вуди. – Поехали!
Полчаса спустя они входили в номер отеля «Тремонт-Хаус». Джулия паковала чемодан.
– Куда вы собрались? – спросила Кендолл.
Джулия повернулась к ним.
– Домой. Напрасно я приезжала.
– Вы же не можете винить нас за то… – начал Тайлер.
Джулия метнула в него свирепый взгляд.
– С первой же минуты я вижу одну подозрительность. Вы думаете, я приехала, чтобы отнять у вас часть денег? Нет. Я приехала, потому что хотела обрести семью. Я… Да ладно. – Она вновь занялась чемоданом.
– Это Френк Тиммонз, – нарушил молчание Тайлер. – Частный детектив.
Джулия подняла голову.
– И что? Я арестована?
– Нет, мадам, – ответил Тиммонз. – Джулия Стенфорд в семнадцать лет получила в Сан-Франциско водительское удостоверение.
Она выпрямилась.
– Правильно, я его получила. Что в этом противозаконного?
– Ничего, мадам. Дело в том…
– Дело в том, – вмешался Тайлер, – что при получении водительского удостоверения снимаются отпечатки пальцев.
Она переводила взгляд с одного лица на другое.
– Я не понимаю. При чем…
– Мы хотим сверить отпечатки пальцев из архива калифорнийской дорожной полиции с вашими, – пояснил Вуди.
Джулия поджала губы.
– Нет! Я на это не пойду!
– Вы хотите сказать, что не позволите снять у вас отпечатки пальцев?
– Совершенно верно.
– Но почему? – удивился Марк.
Джулия застыла.
– Потому что вы выставляете меня какой-то преступницей. С меня довольно! Оставьте меня одну!
– Это ваш шанс доказать, что вы действительно Джулия Стенфорд, – вмешалась Кендолл. – Мы тоже очень волнуемся. И хотим раз и навсегда решить этот вопрос.
Джулия долго молчала и наконец тяжело вздохнула:
– Хорошо. Давайте с этим покончим.
– Мистер Тиммонз, – повернулся к детективу Тайлер.
– Одну минуту. – Тот быстренько разложил на столе все необходимое, раскрыл чернильную подушечку. – Подойдите, пожалуйста, сюда, – обратился он к Джулии.
Остальные наблюдали, как она приближается к столу. Тиммонз взял руку Джулии, аккуратно, один за другим, окрасил пальцы чернилами. Потом приложил их к белому бумажному квадрату.
– Вот так. Получилось неплохо, не правда ли?
Рядом он положил «пальчики», привезенные из Калифорнии.
Все сгрудились у стола, разглядывая два комплекта отпечатков пальцев. Абсолютно идентичных.
Первым голос прорезался у Вуди:
– Они… одинаковые.
Кендолл повернулась к Джулии.
– Так вы действительно наша сестра?
Джулия улыбалась сквозь слезы.
– Именно об этом я вам все время твердила.
Все заговорили разом.
– Это невероятно!
– После стольких лет…
– Почему твоя мать не вернулась?…
– Извини, что мы встретили тебя так неласково…
Ее улыбка озарила комнату.
– Ерунда. Теперь все будет хорошо.
Вуди поднял квадрат белой бумаги с отпечатками пальцев Джулии, долго смотрел на него.
– Мой Бог! Эта бумажка стоит миллиард долларов. – Он положил квадрат в карман. – Я повешу ее на стену.
Тайлер оглядел всю компанию.
– Пожалуй, это стоит отметить. Я предлагаю вернуться в Роуз-Хилл. – Он улыбнулся Джулии. – Мы устроим тебе торжественную встречу. Выписывайся из отеля, и едем.
– Похоже, сказка стала явью. – Глаза Джулии сверкали. – Наконец-то я обрела семью!
Через полчаса они приехали в Роуз-Хилл, и Джулию проводили в ее комнату. Остальные остались внизу: им было о чем поговорить.
– Должно быть, у нее такое чувство, словно она прошла через застенки инквизиции, – промурлыкал Тайлер.
– Так и было, – поддакнула Пегги. – Не понимаю, как она все это выдержала.
– Интересно, сможет ли она привыкнуть к новой жизни? – заметила Кендолл.
– К новой жизни придется привыкать нам всем, – поправил ее Вуди. – С шампанским и икрой.
Тайлер встал.
– Я, например, рад, что мы нашли однозначный ответ на вопрос, который мучил нас всех. Поднимусь наверх, спрошу, не нужно ли ей чего.
Подойдя к двери, он постучал.
– Джулия?
– Открыто. Можно войти.
Тайлер постоял на пороге, они молча смотрели друг на друга. Потом он вошел, плотно закрыл за собой дверь, протянул к ней руки, и его губы медленно разошлись в улыбке.
