Джон Гришэм - Противники
— Не уверена, что мне следует выходить замуж за Трипа, — призналась Диана.
— Он животное, настоящий неудачник. Вы можете найти себе кого-то получше.
— Но я хочу развестись, Уолли, вы же не откажетесь мне в этом помочь?
— С радостью, только оплатите мои услуги.
— Я не могу раздобыть деньги до завтрашнего суда. Клянусь, это правда.
— Тем хуже для вас.
Дэвид решил, что если бы вел это дело, то сделал бы все возможное, чтобы добиться развода для Дианы и навсегда позабыть о Трипе. Лишние триста долларов не стоили таких хлопот.
Она переложила ноги, так что юбка задралась еще на пару дюймов.
— Я тут подумала, Уолли, может, нам удастся договориться по-другому. Только вы и я, понимаете?
Уолли вздохнул, оглядел ее ноги, на секунду задумался и произнес:
— Не могу. Сегодня я буду ночевать здесь, потому что один осел разбил окно.
— Тогда и я останусь, — проворковала она, облизывая ярко-красные губы.
Уолли никогда не находил в себе сил избегать подобных ситуаций, хотя и не часто в них оказывался. Клиенты редко вели себя столь распущенно. На самом деле он не мог в тот ужасный, но волнующий момент вспомнить, когда в последний раз это происходило так легко.
— Возможно, мы что-то и придумаем, — пробормотал он, бросив хитрый взгляд на Диану.
— Я пошел. — Дэвид встал и схватил портфель.
— Можете остаться, — сказала она.
Перед ним тут же возникла омерзительная сцена: счастливо женатый, он кувыркается на диване со смазливой девицей, у которой за спиной столько же разводов, сколько у ее пухлого голого юриста. Дэвид рванул к двери и захлопнул ее за собой.
До их любимого бистро, работавшего до поздней ночи, от их дома в Линкольн-парке можно было добраться пешком. Они часто встречались там, чтобы быстро поужинать перед тем, как в 23.00 закроется кухня. Именно в это время Дэвид возвращался домой после очередного изнурительного дня в офисе. Сегодня же, прибыв довольно рано, они обнаружили, что там полно народу. Их столик находился в углу.
На каком-то этапе, примерно в середине своей пятилетней карьеры в «Рогане Ротберге», Дэвид решил никогда не обсуждать свою работу, никогда не приносить ее домой. Она была так неприятна, безвкусна и отчаянно скучна, что он просто не мог вовлекать в это Хелен. Она приветствовала такое решение, и обычно они говорили о ее учебе или о том, как дела у друзей. Но вдруг все изменилось. Большая фирма осталась в прошлом, как и обезличенные клиенты с их занудными делами. Теперь Дэвид работал с настоящими людьми, совершавшими невероятные поступки, о которых стоило рассказывать в мельчайших подробностях. Взять, например, две стычки почти с применением оружия, которые Дэвид пережил вместе со своим закадычным другом Уолли. Сначала Хелен категорически отказывалась верить, что Уолли действительно выстрелил в воздух, желая напугать уличных головорезов, но в конце концов уступила Дэвиду, который говорил без устали. В историю с Трипом она тоже поверила не сразу. Не менее скептически Хелен отнеслась к публичному вымогательству денег у Дианы Наксхолл на открытом судебном заседании. Она с подозрением выслушала признание в том, что ее муж отдал все деньги Айрис Клопек и даже написал долговую расписку. А вот нападение на Оскара разъяренного клиента (женского пола) показалось чуть более правдоподобным.
Оставив самое интересное напоследок, Дэвид завершил повествование о своем незабываемом первом дне работы в «Финли энд Фигг» фразой:
— И, дорогая, пока мы с тобой разговариваем, Уолли и Диана кувыркаются на диване в кабинете с открытым окном в присутствии собаки, и долг клиента закрывается самым невероятным образом.
— Ты врешь!
— Хотел бы я, чтобы это было ложью. О трехстах долларах забудут. И завтра к полудню Диана получит развод.
— Какая мерзость!
— Кто именно из них двоих мерзок?
— Как насчет обоих? И многие ваши клиенты расплачиваются таким способом?
— Сомневаюсь. Я упомянул Айрис Клопек. Подозреваю, она больше соответствует собирательному образу клиента фирмы. Диван, на котором производится оплата, просто не выдержал бы таких скачек.
— Ты не можешь работать на этих людей, Дэвид. Уйди из «Рогана», если хочешь, но давай найдем какую-нибудь другую фирму. Эти двое клоунов — просто парочка жуликов. Как у них вообще с этикой?
— Едва ли они посвящают много времени обсуждению этических вопросов.
— Почему бы тебе не найти надежную среднюю фирму, где работают приятные люди, которые не носят с собой оружие, не гоняются за машинами «скорой помощи» и не обменивают труд на секс?
— А на чем я специализируюсь, Хелен?
— На чем-то связанном с акциями.
— Точно. Я много знаю о высокодоходных долгосрочных облигациях, выпускаемых зарубежными правительствами и корпорациями. Это единственное, что я знаю о праве, так как это единственное, чем я занимался последние пять лет. Укажи это в резюме, и мне позвонит горстка яйцеголовых из других крупных фирм вроде «Рогана», которым может пригодиться кто-то вроде меня.
— Но ты можешь научиться.
— Конечно, могу, но никто не захочет нанимать юриста с пятилетним опытом работы за нормальные деньги и отправлять его в детский сад. Все требуют опыта, а у меня его нет.
— Значит, «Финли энд Фигг» — единственное место, где ты можешь работать?
— Или что-то в этом роде. Я похожу туда, как на семинар, годик-другой, а потом, быть может, открою собственное дело.
— Отлично. Поработал там один день и уже думаешь о том, чтобы уйти.
— На самом деле — нет. Мне нравится это место.
— Ты сошел с ума.
— Да, и это так окрыляет.
Глава 13
Массовая рассылка Уолли оказалась напрасной. Половину писем почтовая служба вернула по ряду причин. Правда, в последующую неделю возросло количество звонков, большая часть которых поступала от бывших клиентов, требующих, чтобы их удалили из списка рассылки «Финли энд Фигг». Не утратив мужества, Уолли подал иск в окружной суд по Северному округу штата Иллинойс, указав Айрис Клопек и Честера Марино, как и «других, чьи имена будут предоставлены позднее» в качестве истцов, и заявив, что близкие им люди были убиты лекарством крейокс, которое производится «Веррик лабз». Уолли наобум запросил круглую сумму в сто миллионов долларов в качестве компенсации и потребовал рассмотрения дела присяжными заседателями.
Подача иска прошла не так ярко, как он хотел. Уолли отчаянно пытался привлечь внимание средств массовой информации к готовящемуся иску, но почти никто не проявлял интереса. Вместо того чтобы тихо подать иск в Интернете, они с Дэвидом, облачившись в свои лучшие темные костюмы, приехали в Дом правосудия имени Эверетта М. Дирксена[15] в центре Чикаго и вручили исковое заявление на двадцати страницах клерку. Не увидев ни репортеров, ни фотографов, Уолли расстроился. Он попросил заместителя секретаря запечатлеть юристов, с серьезным видом подающих иск. Вернувшись в офис, Уолли отправил исковое заявление и фотографию в «Трибюн», «Сан таймс», «Уолл-стрит джорнал», «Тайм», «Ньюсуик» и дюжину других изданий.
Дэвид молился, чтобы фотография осталась незамеченной, но удача оказалась на стороне Уолли. Репортер из «Трибюн» позвонил в офис, и его тут же соединили с исполненным восторга адвокатом Фиггом. На них обрушилась лавина популярности.
На первой странице следующим утром вышла статья под заголовком «Чикагский адвокат атакует „Веррик лабз“ из-за крейокса». В статье кратко излагалась суть иска и говорилось, что местный адвокат Уолли Фигг «называет себя специалистом по коллективным гражданским искам». «Финли энд Фигг» была представлена как «фирма-бутик», которая уже давно борется с крупными компаниями, производящими лекарства. Репортер все же кое-что разнюхал и процитировал двух известных адвокатов, представлявших интересы истцов. Те утверждали, что никогда не слышали о такой фирме. К тому же за последние десять лет не было зарегистрировано подобных исков, поданных «Финли энд Фигг». «Веррик» отреагировала довольно агрессивно, высказавшись в защиту своего продукта и пообещав дать истцам мощный отпор. В компании отметили, что «с нетерпением ждут справедливого суда с участием беспристрастной коллегии присяжных, которая вернет компании доброе имя». Фотография, сопровождавшая статью, оказалась довольно большой. Это радовало Уолли и смущало Дэвида. Вместе они смотрелись нелепо: лысеющий, пухлый и ярко одетый Уолли и высокий, опрятный Дэвид, который к тому же выглядел намного моложе.
Историю подхватили в Интернете, и телефон стал звонить без остановки. Временами Рошель просто не справлялась, и Дэвид помогал ей. Иногда звонили репортеры, иногда — юристы, которые надеялись выведать какие-то сведения, но большей частью — люди, принимавшие крейокс, в смятении и ужасе. Дэвид толком не знал, что им отвечать. Стратегия фирмы, если ее можно так назвать, заключалась в том, чтобы отфильтровать все потенциальные дела и выбрать случаи со смертельным исходом, а потом — на каком-то другом этапе — привлечь «несмертельных» клиентов и включить их в массовый иск. Объяснить это по телефону было невозможно, потому что Дэвид сам не вполне это понимал.
