Карло Мандзони - Чудеса случаются!
— Да что с тобой такое, — я толком ничего не понимала.
— Ну успокойся, присядь, расскажи мне все по порядку, — просила я ее.
— Я, я, он…, у него…я, — всхлипывала она, слезу фонтаном летели из ее глаз.
— Барбулечка, миленькая, ну успокойся же наконец, — успокаивала я, и гладила ее по спине.
— На, выпей водички, — протянула ей стакан. Наконец она взяла себя в руки и еще всхлипывая начала:
— Представляешь Пэм, он в поезде все время от меня, что то прятал. Когда я попросила его посмотреть, что там, он замялся, что то стал мямлил. И знаешь Пэм, что это было? — спросила она меня, вдруг ощетинившись как кошка. Я кивнула головой.
— Порнографический журнал, — произнесла Барби с надрывом и опять зарыдала.
— Ах он негодяй, — поддержала, я подругу едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— Дааа…аа…а, — протяжно простонала она.
— Смотрит на телок, когда меня нет рядом, а говорил, что я самая красивая. аа…ааа…..ааа…
— Барби, ты красивая и самая моя любимая подруга, — я обняла ее, насколько позволял вылет плеча.
— Ты особенная, у тебя есть, харизма, ты просто чудо! Барби понемногу успокаивалась.
— Мы с ним поссорились вчера, а сегодня утром, я думала, что он придет и извинится, а он не пришел.
— Так, не вздумай больше реветь, — сказала я ей серьезно.
— Ты, что залетела, говори честно…
— Да сказала же нет, просто вся эта хрень, романтика, Париж и все такое…, ну понимаешь, я тут себе накрутила, полную голову опилок…, вот…, — она вздохнула и улыбнулась.
— А жалко, что с Ченом поссорилась, так все здорово начиналось..
— Да помиритесь вы, вот увидишь..
— Да нет же, нет, он такой гордый…
В дверь постучали. Мы с Барби переглянулись, она пожала плечами. Я отправилась открывать. Это был Чен…
Он был в светлых расклешенных джинсах, коричневых «казаках» с медными пряжками, на высоком, скошенном каблуке, такого же цвета кожаной куртке с бахромой, на голове ковбойская шляпа. Его гладко выбритое лицо украшали огромные солнечные очки, которые, худо бедно, но скрывали великолепный бланш под левым глазом, результат их вчерашней ссоры с Барби. В руках он держал большущий букет белых хризантем. Барб, как ошпаренная подорвалась с дивана и бросилась обнимать любимого.
«..Вот дурочка, так же нельзя… надо было хоть немного подуться, сделать вид…», подумала я про себя. А она, от радости подбрасывала Чена в воздух, как плюшевого медвеженка.
— Так, мальчики, девочки я иду в душ, — объявила я громким голосом и прошмыгнула между ними.
Мы позавтракали, вернее выпили «эсспрессо» с маленьким рогаликом «корнетто» вышли на улицу. Кстати, слышали анекдот про рогалик? Так вот:
«…женился как то бублик на булочке. А булочка, очень скоро стала ему изменять. И наш бублик, превратился в рогалика…», — вот и все..
Так вот, вышли мы на улицу, а на улице нас уже ждали Боб и Сюзан и Хасан с Корри, а Люсиль всех угощала мороженным из разноцветной коробки. Нам тоже досталось по порции и скажу я вам, ничего вкуснее мне, до этого пробовать не приходилось.
— Люси, откуда это все? — удивленно спросила я. Она хитро прищурилась:
— Кто рано встает……, — Люси протянула еще по порции.
— Мы не отказывались. Настоящее итальянское «джелато» с разными наполнителями и «ал'аранча», и «аль чокколато» и «аль лампоне» и еще много-много сортов, пальчики оближешь.
Оказывается вчера вечером, перед сном, Люсиль вместе с Хасаном и Корри, смотрели какую-то музыкалку по ти-ву, и изрядно увлекшись местными алкогольными коктейлями, поспорили на ящик мороженного, что никто из людей, из за физиологических особенностей организма не сможет никогда в жизни, …лизнуть себя в локоть….,это было вчера…
И вот сейчас, стоя перед нами Люсиль, уже на бис, окунала оба локтя по очереди в мороженное и затем грациозно и неподражаемо слизывала его с них. И тем самым вызвала всеобщий восторг и овацию. Ну а Хасану пришлось раскошелиться, будет знать как спорить….
Люсиль раздала остатки мороженного окружившим нас туристам и детям, отряхнула руки и вытерла нос платком. Вот так, а вы говорите, с такими способностями, точно нигде не пропадешь….
Глава 25
Инга подняла бокал и кокетливо наклонив голову посмотрела на Йоахима КоПпа. Сегодня они отмечали очередную годовщину своего знакомства. И док не смотря на свой прижимистый характер, пригласил ее в шикарный ресторан, который располагался в окрестностях Берлина. В такие дни они обычно прыгали в машину и уезжали подальше от Тойпица. Снимали номер в гостинице или кемпинге, на две или три ночи и прекрасно проводили время в компании друг друга.
Инга была в длинном, вечернем платье с глубоким декольте, подчеркивающим пышную грудь. На шее подарок Копа — кулончик из синего феонита в оправе из белого золота.
Едва уловимый аромат духов, интимная атмосфера, приглушенный свет, легкая музыка и великолепная грудь Инги и предвкушение бурной ночи, пьянило доктора сильнее любого алкоголя.
После рождественской ночи они не разговаривали почти неделю. А потом, он как то после смены предложил Инге ее подвезти домой и она согласилась. Перемирие стоило Йоахиму, маленького колечка от Cartier и флакончика духов от Valentino.
Давно не было столько секса и сразу. Они начали в душе гостиничного номера, потом перебрались в холл на пушистый ковер, продолжили на балконе, потом на огромной двуспальной кровати. Инга никогда не сдерживалась и уже под утро в дверь номера робко постучался портье и вежливо попросил, немного убавить звук..
Утром Инга с трудом передвигая ноги добралась до своей квартиры и сутки проспала как убитая. А Коппа тем утром срочно вызвали в госпиталь.
— Я тебе нравлюсь сегодня, — спросила Инга, часто моргая длинными ресницами.
— О, да ты сегодня великолепна, ты само очарование, — сделал комплимент док, закуривая дорогую кубинскую сигару.
— Почему же ты этого не сказал пока я тебя не спросила? — Инга вытащила из сумочки дамские сигареты и Копп протянул ей горящую спичку. Ненавязчиво играла музыка, медленно покачивались в танце пары.
— Дорогая, ты же знаешь, что ты прекрасна. Я считаю все эти комплименты простой банальностью. Зачем говорить то, что и так бесспорно.
— Пойдем потанцуем, — предложила она.
— Нет, что то не хочется, устал сегодня.
Инга надула губки и хмыкнула. В такие моменты она была похожа на капризную девчонку.
Подошел официант в накрахмаленной, белоснежной рубашке в бабочкой и поставил на стол, накрытое серебряной крышкой блюдо для Йоахима и пылающий синим огнем, бифштекс с кровью для Инги.
Инга сразу же с аппетитом принялась за еду. Копп достал из кармана маленькую гильотинку и отрезал кончик сигары. Приподнял крышку и зажмурился от приятного запаха, запеченного целиком угря с соевым соусом.
— Предлагаю тост, — с пафосом произнес доктор, разливая по бокалам искрящееся Ламбруско.
— За твою неземную красоту! Они звонко чокнулись бокалами. Инга вздернула носик и звонко рассмеялась.
— Ты оригинален, как всегда, — смеялась она.
Копп, понимал, что он никогда ради нее не бросит семью, да и Инга на этом не настаивала. Она была превосходна в постели, но была из той породы женщин, что не годятся для унылой, скучной, монотонной семейной бытовухи. Инга была женщина-праздник, женщина-огонь, яркая неистовая в сексе, соблазнительная, влекущая, она становилась абсолютно беспомощной, когда надо было что нибудь приготовить или погладить. Сама она подходила к вопросу о браке — философски.
«Я никогда в жизни не выйду замуж и ни на что не променяю свободу», — заявила она мне как то раз. «Я хочу быть охотницей, хищницей, дикой кошкой, а замужество это такая скука…» Я всегда с ней соглашался и осознавал, что именно такие женщины по настоящему кружат мужчинам головы.
«..Женатые мужчины..», — говорила она мне часто, — «превращаются в телят, у них потухают глаза, они нервные и суетливые… и это всегда заметно…и всегда они становятся потенциальными жертвами таких охотниц, как я», — говорила Инга скороговоркой и в ее глазах горели факелы.
Йоахим жутко ревновал ее, иногда до умопомрачения, а она видела его муки и дразнила, дразнила…. Иногда Копп, доходил до белого каления, когда она начинала с кем нибудь флиртовать, но стоило ей только поманить его и он с щенячьим визгом и виляя хвостом, готов был распластаться у ее ног. Инга вила из него веревки и он, все это понимал трезвым умом, но какое то мазохистское удовольствие перевешивало доводы разума.
Когда посторонний парень, втот вечер пригласил ее на танец, Копп просто не находил себе места, ерзал на стуле, хватал и тут же бросал меню, пытался отвлечься, закурил сигару, но ничего не помогало, ревность сжигала изнутри. Она действительно дикая, необузданная кошка, — подумал он, но как меня к ней тянет….
